А потом «кино» завертелось всё быстрее и быстрее, и Велга, поначалу ещё улавливающий какие-то отдельные эпизоды и фрагменты, вскоре окончательно утратил способность к восприятию и последнее, что он увидел и осознал – это некую то ли кляксу, то ли дыру ярчайшего и в то же время какого-то очень нежного света посреди твёрдой чернильной тьмы, в которую он почему-то бесконечно долго падал до тех пор, пока не устал, а устав, закрыл несуществующие глаза и немедленно уснул крепким сном без единого сновидения.
Переулок, круто забирая вправо, шел вниз и пропадал, словно обрезанный, за мраморным атлантом углового дома, – четырёхметровый мужик, бугрясь каменными мышцами, держал на себе маленький полукруглый балкончик, где, опершись локтями на перила, стояла совершенно обнажённая девушка.
Девушка курила длинную папиросу и со спокойным любопытством смотрела на Валерку Стихаря и Курта Шнайдера, которые только что выскользнули с автоматами наизготовку из парковой калитки (дома выстроились с правой стороны переулка, а слева к нему вплотную примыкала чугунная парковая ограда) и замерли, настороженно оглядываясь по сторонам.
Первым обнажённую красавицу заметил Шнайдер и тут же пихнул в бок Стихаря.
Валерка посмотрел, оценил картину – живая обнажённая девушка на голове каменного голого мужика) и помахал рукой.
Девушка помахала в ответ, загасила папиросу и нарочито медленно скрылась в доме.
– Охренеть можно, – сказал Шнайдер. – И что бы это значило?
– А ты что, никогда голых баб не видел? – спросил Валерка.
– Голая баба голой бабе рознь, – заметил Курт. – Одно дело в постели и совсем другое – вот так, на балконе с папироской и всеобщем обозрении.
– Ну, уж и всеобщем. Тут, кроме нас, и нет никого.
– Да, странное место. Черт, я-то думал, что мы отправляемся на войну, а тут… Парк, тишина, девки голые на балконах курят. Ты видел, как она на нас смотрела? И Распорядителя нет. Куда он делся, как думаешь?
– Думаю, что Древний чего-то не рассчитал. Или не учёл. Видишь, наши тоже хоть все и доехали да не все очнулись. Хорошо ещё Аня с Мишкой на ногах – есть кому остальных посторожить.
Полчаса назад они – Стихарь, Шнайдер, Аня и Малышев обнаружили себя на парковых скамейках, расположенных вокруг фонтана в виде круглого бассейна с тремя крылатыми драконами посередине. Сварожьи комбинезоны исчезли, – все они снова были облачены в свою прежнюю военную форму и вооружены тем оружием, с которым свыклись за годы войны – МП-39 и ППШа, и только рядом с Майером, развалившимся на скамье, будто на пуховой перине, пристроился его неуклюжий на вид, но надёжный в деле МГ-42. В сознании оказались только они четверо, а остальные, казалось, спали непробудным сном. Попытки разбудить товарищей (хлопанье по щекам и поливание холодной водой) ни к чему не привели. Тогда Аня сосредоточилась и применила свои особые методы, в результате которых выяснила, что Велга, Дитц, Майер, Вешняк и Хейниц действительно спят. Но так крепко и глубоко, что будить их сейчас, когда им, вроде бы, ничто прямо не угрожает, себе дороже. Мало ли что. Всё-таки не стоит забывать, где и в каком на самом деле виде они находятся.Посовещавшись, оттащили спящих подальше в кусты и решили, что с ними до поры останутся Аня и Малышев, а Валерка с Куртом отправятся на разведку, тем более, что Распорядитель куда-то пропал и было совершенно не понятно, что делать дальше.
На чугунную парковую ограду с калиткой они наткнулись буквально через пятьдесят метров, пройдя за кустами вдоль ухоженной, выложенной разноцветной плиткой, дорожки, которая и вывела их к этой самой калитке.
И вот теперь они стояли в безлюдном переулке, и пытались сообразить, куда идти дальше.
– Надо было её окликнуть, – запоздало сообразил Курт. – Девку эту. Спросили бы хоть, как город называется.
– Тебе станет легче? – иронично осведомился Стихарь. – Лично меня гораздо больше интересует… Тихо, слышишь?
Он предостерегающе поднял руку и посмотрел вверх.
Курт тоже посмотрел вверх и прислушался.
Небо здесь выглядело как ярко светящийся туман, который начинался, казалось, сразу за верхушками деревьев и там, в этом тумане, послышался непонятный шум, и прямо с крыши дома напротив, кренясь на один бок, резко спланировал – почти рухнул – вниз на брусчатку человек с крыльями за спиной. Был он бос и одет в черные брюки с широким узорчатым поясом и белую, обильно забрызганную кровью, рубашку. Приподнявшись на руках, человек попытался встать на ноги, но его шатнуло, и он неловко завалился на бок. Но сознания не потерял и тут же предпринял вторую попытку. Дышал он тяжело, с хрипом и явно не замечал наблюдающих за ним солдат.
– Эй, друг! – тихонько окликнул раненого Стихарь. – Помочь?
Крылатый замер, медленно поднял коротко стриженную голову, и Валерка поразился его громадным – в пол-лица – синим глазам, в которых плескалась боль пополам с удивлением.
– Люди? – прошептал он тихо, но они услышали каждое слово. – Как вы…. Бегите. Стража летит следом, и если они увидят нас вместе…
Договорить он не успел.
Две крылатые фигуры вынырнули сверху из тумана и, если бы Стихарь и Шнайдер не успели по наитию отпрыгнуть назад, к парковой ограде, то были бы, скорее всего, убиты, потому что точно в то место, где они мгновение назад стояли, ударили молнии, расплавив каменную брусчатку мостовой.
Хорошему разведчику не надо передёргивать затвор или снимать оружие с предохранителя, чтобы защитить свою жизнь. Нападающие были ещё в воздухе, на уровне второго этажа, когда Валерка и Курт одновременно нажали на спусковые крючки своих пистолетов-пулемётов, и грохот очередей в клочья разорвал тишину переулка.
Всё было кончено в секунды.
На мостовую свалились два окровавленных тела и тут же, на глазах изумлённых солдат, они стали терять свои очертания и стремительно таять – так, что не успели Валерка и Курт приблизиться к поверженным врагам, как те исчезли, словно никогда их и не было, оставив после себя на мостовой полтора-два десятка немецких и советских пуль.
– Не понял, – Шнайдер привычным жестом поправил каску, – мы их убили или нет?
– Стражу нельзя убить, – подал с тротуара голос раненый. – Вы их развоплотили, но этого вполне достаточно, и нам они теперь не опасны. Спасибо за помощь, вы появились как нельзя вовремя, хотя я и не понимаю, каким образом…. Помогите мне подняться, будьте добры… Спасибо. Здесь, на втором этаже, живёт Нэла. Она… Вы ведь люди?
– Да, мы люди, – подтвердил Валерка. – Человеки. А вы кто?
– Я… Зовите меня … ну, скажем, Риэль. Я – один из Старших и…
