— Как же мне теперь, а? — снова спросил Борис, — Убьют ведь они меня. Как пить дать убьют. Верка ведь одна у матери была…
— Кто знает, что она мертва? — поинтересовался Павел, — Та, вторая, знает?
— Нет, наверное… Она потом в дом не заходила.
— Не трясись, — велел Павел. — Если спросят, скажешь, что она уехала с нами, понял? Сама захотела… — Он повернулся и вышел из стайки.
Девушку завернули в покрывало и уложили в багажник машины.
— И никому ни слова об этом, ясно? — предупредил Павел, перед тем как машина выехала со двора.
— Ясно… — убито кивнул Борис.
Тело девушки закопали в лесу, километрах в двадцати от села. Лопаты не было, землю копали штык-ножами. Глубоко не рыли — достаточно, чтобы тела не было видно.
— Нехорошо получилось, — сказал Чилим, когда все было закончено. — Жалко девчонку…
На базу ехали в полном молчании. Павел всю дорогу думал о том, почему у него в последнее время все идет наперекосяк. Словно сглазили его, околдовали. А может, — и в самом деле околдовали?
— Чилим… — нарушил молчание он, когда машина миновала КПП.
— Что? — отозвался тот.
— Ты как-то упоминал о бабке одной, в Бессоновке. Что она там заговоры какие-то делает, порчу снимает?
— Ну есть там такая… — кивнул Чилим. — Колыван рассказывал. Только она, говорят, совсем повернутая. Колыван говорит, что она и раньше двинутая была, а теперь совсем свихнулась. А что? — Он взглянул на Павла.
— Мне надо с ней встретиться. Сегодня.
— Ладно, — пожал плечами Чилим, — Съездим…
* * *
Уже подходя к дому, он обратил внимание на то, как здесь мирно и уютно. Было тепло и солнечно: пели птицы, журчала в ручье вода. Ветер медленно нес белоснежные облака. Там, у села, вроде бы все было так же — и все равно иначе.
У землянки Алексей увидел Сергея. Мальчик стоял, завороженно глядя на порхающих вокруг него бабочек. Бабочки в середине февраля — зрелище было просто удивительное. Вот Сергей приподнял руку, одна из бабочек тут же села ему на палец.
Рядом в траве играли заметно подросшие за прошедшее время котята: увидев Алексея, Кисуня торопливо шмыгнула в землянку. Кеша, взглянув на него, важно распушил хвост, но не убежал.
— Свои, Кешка, не бойся, — сказал Алексей. Взглянул на Сергея: — Привет, Серега!
— Привет! — поздоровался мальчик. Потом обернулся к землянке: — Мама, папа пришел!
Бабочка вспорхнула с его руки и улетела, остальные тоже разлетелись в стороны…
Из землянки вышла Ольга. Взглянув на нее, Алексей в который уже раз поразился ее красоте. Он и раньше считал Ольгу очень красивой, но теперь в ее облике появилось что-то новое. Ее глаза сияли, движения были мягкие и грациозные. Во всем ее облике чувствовалось что-то неземное, волшебное — на мгновение Алексею даже показалось, что сам воздух вокруг Ольги серебрится, вспыхивает едва заметными сияющими искорками.
— Здравствуй… — Ольга обняла его, поцеловала. — Сережа сказал, что ты сейчас подойдешь. Умывайся, я еду разогрела. Сережа, позови Лену!
— Сейчас позову! — Сергей повернулся и побежал к ручью.
— Она стирает, — пояснила Ольга. — Как сходил?
— Все нормально… — кивнул Алексей, чувствуя радость от того, что вернулся домой, что здесь тоже все в порядке.
Отдав Ольге сумку и автомат, он удовлетворенно вздохнул и направился к ручью — умываться.
Этой ночью ему снился удивительный сон. Алексей долго поднимался по склону большого зеленого холма, потом увидел огромное дерево с сооруженной вокруг ствола винтовой деревянной лестницей. Наверху, в кроне дерева-великана, что-то светилось. Алексей начал подниматься по лестнице: идти было тяжело, приходилось затрачивать странные, очень непривычные усилия. Словно за волосы сам себя поднимал. Тем не менее Алексей продолжал идти — и каким-то непонятным образом вдруг оказался на большом и удивительно живописном плато.
Место было очень красивое. Зелень деревьев на фоне скал, небольшой живописный водопад. Чудесный сладковатый запах каких-то цветов. Это был самый настоящий рай — Алексей смотрел на него и думал о том, как чудесно было бы здесь жить…
Проснувшись, он еще долго лежал, вспоминая этот сон. В последнее время ему перестали сниться сны о катастрофах, его ночи стали гораздо спокойнее. Это радовало, Алексей хотел верить, что самое плохое для него уже в прошлом.
Ольга еще спала. Осторожно поднявшись, чтобы не разбудить ее, Алексей вышел на улицу.
— Доброе утро, Лена, — поздоровался он.
Лена не ответила — она стояла чуть в стороне и на что-то смотрела. Алексей проследил за ее взглядом… и замер.
С двух сторон от ведущей к ручью тропинки раскинулись прекрасные цветочные клумбы. Здесь были розы и хризантемы, лилии и пионы, тюльпаны и гладиолусы — от обилия цветов разбегались глаза. Зрелище было потрясающее — и жутковатое. Вчера, когда они ложились спать, всего этого не было.
— Кто их посадил? — тихо спросил Алексей.
— Не знаю… — столь же тихо ответила Лена. Немного помолчав, взглянула на Алексея: — Но как это может быть?
У него не было ответа на этот вопрос. Подойдя к одной из клумб, Алексей присел, осторожно провел рукой по цветам. Потом нагнулся и понюхал один. Замечательный аромат… Самые настоящие цветы, даже пчелы над ними летают…
Алексей как раз пытался понять, кто и как мог за ночь высадить столько цветов, когда из землянки вышла Ольга.
— О боже! — услышал он ее тихий возглас.
Оглянулся — Ольга удивленно смотрела на цветы.
— Ну и как тебе это? — спросил Алексей.
Он был почти уверен, что Ольга именно его «обвинит» в появлении этой клумбы, — и ошибся.
— Как странно… — завороженно произнесла она, — Сегодня мне снился сон, в котором я видела эти цветы. Нюхала их, гладила. Все было так реально. А теперь эти цветы вот они. Или я все еще сплю? — Ольга перевела взгляд на Алексея.
— Вряд ли это сон, — покачал головой Алексей. — Хотя в последнее время я порой и сам путаю сон с явью. На днях проснулся, сходил к ручью. А потом проснулся снова, уже на самом деле.
— Так это ты сделала? — Лена ошеломленно смотрела на Ольгу.
— Я не знаю… — ответила та. — Странно все это. Непонятно…
Весь день только и было разговоров, что об этих цветах. Их появление было самым настоящим чудом. Да, в последнее время происходило много непонятного, но еще никогда неведомое не вторгалось в их жизнь так явно. Появление цветочных клумб нельзя было списать на галлюцинации И или домыслы, на ошибку чувств. Вчера этих цветов не было, сегодня они есть — было от чего прийти в изумление. Следующее утро не принесло никаких изменений: цветы не исчезли, но обошлось и без новых чудес. Зато утро очередного дня вновь привело Алексея в трепет.
