Это открытие окончательно отрезвило ум.
Почему он ни разу прежде не замечал эту пустоту между световыми полосами? Почему всегда казалось, что полоски шли сверху по коже? И где тогда он сам?!
Знакомое чувство давления возникло в темени, обещая новое знание.
«Туарук» – выплыло странное слово в голове. – «Туарук… тело выживания».
Усталая тяжесть была просто невыносимой. Он опустил голову на пол, продолжая смотреть на свою светящуюся руку, замечая, как блекнет ее свет. Было ощущение, что жизнь и сила выходят из него с этими последними толчками света. Но делать ничего не хотелось. Изнеможение заставило глаза закрыться. И в тот момент, когда ум расставался с реальностью, странные видения охватили его.
Они пришли из далекой памяти – забытые, тихие, «укутанные»… Громовой голос, старавшийся говорить так, чтобы сверху не падали камни, произнес:
– Ты позволил им это… Ты позволил им облить себя багровым огнем бубацей, несчастный!..
Часть пятая
Битва гигантов
Глава 1
Память из прошлого
…Он лежал на полу.
Вокруг было совершенно темно.
Ум был ясным, думалось легко. Было ощущение, что он только что проснулся. Дар не помнил, что было раньше.
Полная загадка – где он?
Вокруг прохладно, приятно… Но острые камешки – сильный дискомфорт.
Дар попытался подняться, это получалось непросто.
Тело, почему-то, как чужое…
Пришлось переворачиваться на живот.
«… ТЫ ЗДЕСЬ…» – произнес Голос. – «… ВЕРНУЛСЯ ИЗ СВОЕЙ ПАМЯТИ?…»
Было так неожиданно, что он подскочил. Громкость была ужасная. Но даже не уши – слова, как гвозди, били в мозг. Хотелось зажмурить – всю голову…
Но взял себя в руки, шипя и сжимая зубы. Все-таки удалось перевернуться, он подтянул колени и начал подниматься в этой кромешной темноте, распрямляя спину.
«… ХОРОШО…», – сказал Голос.
И, как пышная гирлянда, раскрывшаяся, растянувшаяся из прежде маленького листочка бумаги, память раздвинулась, открывая эти моменты. Их было много – вот таких пробуждений в темноте – его. Дар вздрогнул, вспоминая.
«… ИМЕННО…», – сказал Голос. – «… ТЫ САМ ВИДИШЬ ЭТО!..»
Интонация была сочувствующей. Но Дар услышал, как где-то позади хрустнуло несколько камней, разламываясь от такой громкости.
Вспомнились «пробуждения» в темноте, вспомнились «беседы» с невидимым Голосом.
От всего этого пришло страшное ощущение неполноценности, ущербности самого себя.
«… ТЫ ПОЗВОЛИЛ ИМ ЭТО…»
Когда Голос переставал говорить, становилось абсолютно тихо, будто выключались уши.
«… ТЫ ПОЗВОЛИЛ ИМ ОБЛИТЬ ТЕБЯ БАГРОВЫМ ОГНЕМ БУБАЦЕЙ, НЕСЧАСТНЫЙ!..»
Тут же надвинулась тяжелая память – жара Цу-Рецц, грохот, вопли, стрекотание планцера, бормотание движка шлюпа Нуитавы, полупрозрачные квадраты вокруг, тысячи белых и красных мохнатышей, целящих в него, кто из бубацей, кто просто поднимая лапки. Оскаленные маленькие пасти, острые злобные глазки…
Все разом закончилось.
Память высохла.
«… ЭТО НЕ БЫЛО ОРУЖИЕ…» – прогрохотал Голос.
Дар вспомнил, что уже слышал это…
«… ОНО НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПРИЧИНЯТЬ ВРЕД ТЕЛУ… ЧЕЛОВЕКА…»
Это уже было.
Он даже знал, что будет сказано дальше: – «бубацы сотворены, чтобы убивать память…»
Но дальше была тишина.
«… ХОРОШО…», – сказал громовой Голос. – «… ТЫ САМ ВСПОМНИЛ…»
Пришло воспоминание таких же бесед.
Оказывается, их было много!
Еще одна слепящая гирлянда памяти развернулась, захватывая ум:
«… я могу вспоминать, Ты видишь, я стараюсь…»
«… НЕ ВИЖУ…»
«… ну хорошо, если я теперь не гожусь Тебе, дай мне просто выйти. Дай поквитаться с реццами…»
«… ЭТО НЕ БУДЕТ ПРОИСХОДИТЬ…»
«… почему?…»
«… ЕСТЬ ТОЛЬКО ОДИН СПОСОБ, КАКИМ ТЫ МОЖЕШЬ ВЫЙТИ…»
«… какой?…»
«… ВО МНЕ…»
«… я не понимаю. Вот, я стою, ноги, руки, голова, дай мне просто выйти из Чертога, лучше ночью, в темноте… Я не хочу умирать просто так…»
«… НЕУЖЕЛИ ТЫ НЕ ПОНЯЛ?… – грохот поднимается до невыносимого предела. – …НЕТ НИКАКОГО ЧЕРТОГА… НЕТ ЗАПОРОВ… ЭТО ВСЕ Я…»
«… как – нет? А куда я рвался? Чью броню я прошел?… Лабиринт?»
«… ЦУ-РЕЦЦ – ЭТО ККАА… (омерзение в голосе). БРОНЯ – ЭТО ККАА… НО ЛАБИРИНТ – ЭТО ААКК…»
«… не понимаю…»
«… ТЕБЕ НЕКУДА ВЫХОДИТЬ… И НЕ ИЗ ЧЕГО…»
«… не понимаю…»
Что-то прикоснулось к уму, двинулось сквозь – как медленный, леденящий ветер, продувший навылет, будто мозг был – трехмерная сеточка с чем-то налипшим поверху… Ветер выдул, вынес все. Пришло понимание, простое знание вещей, будто он их всегда знал, всегда… Что весь мир – это только двое, аАкк и кКаа. Все, что есть, все многообразие мира, жизни, цивилизаций ума, законов природы, флоры, фауны, элементов, вибраций, здоровья, болезней, ползущего муравья и планет на их сложнозависимых орбитах, звезд, что живы и полны энергии и тех, что иссякли, выворачиваясь наизнанку мира, начала и конца… всего…
«… ХВАТИТ…» – сказал Голос таким тоном, что где-то недалеко сорвались сверху несколько больших камней и с грохотом обрушились вниз, в темноте…
«… ТЫ НЕ ВЫЙДЕШЬ НИКОГДА…»
«… ИЛИ ВЫЙДЕШЬ ВО МНЕ…»
Глядя, как Рор неумолимо склоняется к западу, Тотай-Тору пытался заглушить панику внутри. События последних дней были слишком зловещими. Прорыв с'энфарпов в глубину равнин б'Рвана будто оголил нервы воинов, ощущался как направленный в спину шиташ. Дромаруги сделались злыми, сварливыми. А ведь впереди предстояла самая сложная часть сплавного маршрута рабских барж…
Местность уже изменилась, прежде ровные степи теперь горбились взгорками, тянущимися к горизонту длинными выпуклыми спинами. Иссохший темный кустарник их подножий резко контрастировал с ярко-желтыми лысыми верхушками. Они были словно длинные каменные ребра, выпирающие из брюха голодной земли. Поток Эрны был здесь все еще ленивым, но это ненадолго. Дальше, где напористая вода разрезает открывшиеся в земле каменные уступы, путь будет куда сложней. Грязные и вечно вонючие рабы там хорошенько помоются…
Тотай остановил отряд, указав жестом на баржи. Крикнул дромаругам:
– Проверьте увязки!
Воины хмуро кивнули, знали что делать, небось не впервые шли здесь. Сошедшие с дромов присоединились к сплавщикам, отложившим свои двухростовые шесты. Они прошли по баржам, тщательно проверяя стойкость узлов и веревок, крепежи кожаных тюков, деревянных ведер и, главное – больших круглых связок рабов. Тангры были не новички – все сработали быстро.
Отряд двинулся дальше. Дромы шли верхами, легкой тропкой над Эрной, что за линиями скрытых ям и ловушек. Три длинные баржи – понизу, медленной рекой. Для скорости сплавщики помогали ходу длинными шестами. Все было, как будто, правильно, как будто, хорошо…
