Ладно.
Гупи переместил левую руку поближе к петлям. Поднялся еще на одну ступеньку. Подпер крышку люка плечом.
Глубокий вдох…
И - резкий выдох!
Крышка люка отлетела в сторону и приглушенно грохнула, упав на залитый каким-то синтетическим покрытием пол. Звякнул упавший вниз металлический штырь.
Гупи выпрыгнул из люка, перехватил обеими руками автомат.
Помещение освещено. Свет неяркий, но его достаточно, чтобы все как следует рассмотреть. Прямоугольник, размером со школьный класс. Дверь в дальнем конце. Открытые стойки с приборами по стенам. Распределительные щиты. Посреди комнаты два длинных стола - горизонтальные плоскости на тонких ножках - с подключенными компьютерными терминалами. Провода оплетают ножки и уходят в отверстия в полу. Очень похоже на то, что они видели в бункере в Ржавом лесу.
Поначалу Гупи показалось, что в комнате никого нет. Он даже поднял палец, чтобы поставить автомат на предохранитель. Человека он увидел, только когда тот выглянул из-за большого, плоского монитора. От Гупи до него было метра четыре.
– Не двигайся! - вскинул автомат сталкер.
Человек показал пустые руки. Он не поднял их над головой, а развел в стороны. Так что теперь из-за монитора высовывались голова и две кисти рук с растопыренным пальцами.
Из люка выбрался Журналист. Кинул на пол рюкзак Гупи.
– Кто это? - указал стволом автомата на незнакомца Гупи.
– Не знаю.
Журналист поднял за край крышку люка и аккуратно пристроил ее на прежнее место, прикрыв зияющую в полу дырку.
Человек молча смотрел на пришельцев. На лице - никаких эмоций. А ведь мог же хотя бы удивиться. На вид ему лет шестьдесят, а то и больше. Лицо помятое, кожа в морщинах и пигментных пятнах. Мешки под глазами. Длинные, седые, давно не мытые волосы неаккуратно зачесаны назад.
– Почему он без скафандра? - спросил Гупи.
– Здесь нет радиации, - ответил Журналист.
Гупи скосил взгляд на показатель счетчика Гейгера, отображавшийся на внутренней стороне забрала. В самом деле, радиационный фон в норме.
Сталкер дернул застежку. Шлем аккуратно свернулся и убрался в обод на воротнике.
Воздух в помещении был свежий и прохладный - должно быть, работал кондиционер.
– Ну, что будем делать? - Гупи посмотрел на Журналиста. - Устроим допрос или пойдем Монолит искать?
– Вы из службы технической поддержки? - медленно произнес незнакомец.
Голос у него был хрипловатый, слегка надтреснутый - казалось, будто два человека говорят в унисон.
– А что, похоже? - усмехнулся Гупи.
– Что у вас с лицом? - спросил седой.
– В каком смысле? - непонимающе сдвинул брови сталкер.
– Ваш рот. Он непропорционально огромен. Как будто кто-то намеренно изуродовал вас.
– Слушай, я сюда пришел не для того, чтобы ты мою улыбку критиковал, - скривил кровожадную физиономию Гупи.
– Я понимаю, - едва заметно наклонил голову седой. - И все же, должен сказать, что никогда прежде мне не доводилось…
– Иди ты к черту! - перебил Гупи.
Лицо седого дернулось. Черты его сделались более жесткими. Взгляд - колючим.
– Ты чо на старика орешь, фуфел! Хорошего обращения не понимаешь? Так я могу тебе по-другому объяснить. Коротко. В рожу или по рогам?..
Неожиданная реплика сама собой оборвалась.
Лицо седого вновь стало немного другим. Более мягким, спокойным. Почти умиротворенным. Уголки губ чуть приподнялись вверх. Всепрощающая улыбка Будды.
– Извините, пожалуйста. Это был спонтанный выплеск негативных эмоций. Надеюсь, более подобное не повторится. Но, если вдруг… Заранее прошу у вас прощения.
Гупи бросил вопросительный взгляд на Журналиста.
Тот непонимающе пожал плечами.
Седой медленно опустил руки и положил их ладонями на стол.
– Собственно… - Гупи в нерешительности прикусил верхнюю губу. - С кем имеем честь?..
– Я - Главный, - представился седой.
– Да? - приподняв левую бровь, Гупи изобразил удивление. - Главный в чем?
Сталкер начал медленно смещаться в сторону, чтобы изменить точку обзора. У него вдруг появилось подозрение, что у этого странного типа на коленях может лежать оружие.
– Просто Главный, - ответил седой.
– Это имя такое? Или род занятия?
– Это определение моей сущности.
– Весьма… - Не зная, что к этому добавить, Гупи кивнул. - Весьма и весьма.
Он наконец смог увидеть Главного сбоку. Оружия у него не было. Он сидел на круглом вращающемся столике, упершись в пол кончиками пальцев босых ног. Из одежды на нем был только старый, затасканный, с оторванным карманом лабораторный халат. И, похоже, что под халатом больше ничего не было.
– Ты здесь один? - спросил Журналист.
– Можно и так сказать, - весьма неопределенно ответил Главный.
– А можно как-то иначе?
– Можно сказать, что здесь присутствуют ментальные сущности всех тех, кто участвовал и продолжает участвовать в работе с Монолитом.
– Они все в тебе! - догадался Журналист.
– Нет, - сделал отрицательный жест рукой Главный. - Они существуют сами по себе. Я лишь аккумулирую их по мере надобности и помогаю осуществлять физический контакт с материальным миром. - Голос седого снова изменился и зазвучал звонко и пафосно: - Да, друзья мои! Материальная сущность по-прежнему является главной составляющей этого мира! И нам, увы, приходится с этим мириться! - Главный кашлянул в кулак. - Извините.
– И давно ты здесь? - спросил Гупи.
– Очень давно, - утвердительно наклонил голову Главный. - И знаете, - голос его понизился до доверительного полушепота. - Я очень… Нет, я чертовски устал!
Сказав это, он внезапно стукнул кулаком по столу.
– Чем же ты тут занимаешься? - поинтересовался Журналист.
– Осуществляю функции контроля и наблюдения, - Главный широким жестом руки обвел комнату вместе с многочисленными приборами, стоящими на открытых полках. - Кроме того, остальные нуждаются в моей помощи.
– Остальные?
– Те, кто в данный момент участвуют в работе с Монолитом.
– Так, значит, здесь есть другие люди?
– Конечно!
– Много?
– Секундочку. - Главный нажал клавишу растянутой перед ним на столе пленочной клавиатуры. - В данный момент семьдесят два человека. Этого мало, поэтому я очень рад, что вы пришли.
– Мы по другому делу.
– Не важно. Главное, вы пришли.
– Ты сказал, что семидесяти двух человек мало, - напомнил Журналист. - Мало для чего?
– Для того, чтобы Монолит выполнял все свои функции, требуется не менее восьмидесяти четырех пиров. Лучше - девяносто два. Чтобы имелся резерв.
