Алекс Орлов - Конвой

– Что за бред?

– Ты когда-нибудь слышал о перволюдях?

– Да все об этом слышали. Эти рассказы особенно интересно слушать в юности.

– А слово «ураец» ты когда-нибудь слышал?

– Нет, – покачал головой Ральф. – Точно нет.

– Судя по сведениям, которые попали мне в руки, перволюди и урайцы ведут войну.

– Очень интересно. А еще им помогают гоблины, хоббиты и некоторое количество гномов. Я угадал? И чтобы сообщить эту новость, вы угробили своего двойника, а потом похитили меня из машины?

– Не спеши с выводами, Ральф. Ты ведешь себя так, будто в лифте тебе приспичило в туалет…

– Но это же паранойя, Колин! Вы городите чушь!

– То, что я говорю тебе, парень, напрямую связано с сохранностью твоих вкладов, – терпеливо, не повышая голоса, произнес Дзефирелли.

– Это как? – тут же заинтересовался Ральф. Сохранность вкладов была его кровоточащей раной.

Случалось, он не спал ночами, опасаясь, что кто-то выкрадет его коды.

– А очень просто. – Дзефирелли отошел от трубы и принялся расхаживать перед Шендером. – Представь себе вторжение в наш мир, где ОАМ, без сомнения, играет лидирующую роль среди других государств. Мы станем одной из колоний, банковская система рухнет, а нам предложат пользоваться оккупационной денежной единицей.

– Да кто же может вторгнуться?

– Урайцы, Ральф. Те самые урайцы, которые уничтожили все население планет Прибрежных Миров, разнесли в щепки конвой мистера Хубера, а также сопровождавшую его группу кораблей 6-го Ударного флота, приписанного к базе «Нордстоун».

– Да откуда эти сведения?! Почему же я ничего не знаю?! – занервничал Ральф. Упоминание об обрушении банковской системы навело его на трудные размышления. К банкам Ральф испытывал особую привязанность.

– Позволь я продолжу, и ты найдешь ответы на свои вопросы. Итак, четыре года назад судно «Колибри» заблудилось в аномальных развалах недалеко от Прибрежных Миров. Их вынесло в незнакомый район космоса, где они подобрали с полуразрушенного судна живого человека. Это был военный, и он рассказал экипажу о войне перволюдей с урайцами.

По прибытии домой «Колибри» первым делом причалило к спасательной станции «Гонза-Х». Вскоре туда прибыли дознаватели из прокуратуры, эксперты и врачи. Одним словом, исписали кучу бумаги, но впоследствии все это богатство бесследно исчезло. Со свидетелями тоже произошло несчастье – они умерли от «неизвестной болезни». Врачи, которые эту болезнь диагностировали, тоже умерли от нее, но значительно позже. Не убереглись и следователи военной прокуратуры – кто-то неловко оступился на лестнице, другие подавились мороженым.

– Чистая работа, – произнес Ральф.

– Не слишком чистая, – не согласился Дзефирелли. – Скорее наглая работа, но спроси меня, кто этим занимался?

– Кто? – Шендер даже подался вперед, заинтригованный рассказом Дзефирелли.

– А я не знаю, – сказал тот, разводя руками. – Могу лишь предполагать, что это были те, кому не нравились сказочки про перволюдей и урайцев. Мало того, дорогой мой друг, совсем недавно в моих руках был свидетель, который тоже оказался в теме.

– И что?

– Его похитили, а я потерял многих своих товарищей…

Шендер ничего не сказал. На его прежде беззаботном лице отразилось глубокое раздумье.

– Откуда сведения, что на Прибрежных Мирах уничтожено население?

– В фирму «Эль Прапор» не поступило ежегодной заявки на семена. Хозяин, понятное дело, решил связаться с несколькими общинами, чтобы выяснить, почему они ничего не заказывают, но никакие каналы связи не работали. Спутниковая корпорация также недоумевает: общиной Новой Каледонии ей были заказаны расчеты нового спутника, но теперь Новая Каледония как воды в рот набрала. Тебе мало этих фактов? Ну, тогда еще один – суда Треугольника больше не суются в Прибрежные Миры. Не рискуют ходить даже в соседних районах.

– Да-а, – протянул Ральф и почесал затылок.

– Вот тебе и «да». А ты – главный человек в контрразведке – пребываешь в неведении.

– Так что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Не знаю. Это ты, а не я вхож в министерские кабинеты. Вот и подумай, нужно ли, чтобы какая-то неподконтрольная тебе служба делала из контрразведчиков полных болванов, да еще при этом покушалась бы на безопасность банковских вкладов.

– Так, может, мне поговорить с министром Мудли?

– Не знаю, Ральф, право выбора остается за тобой. Випер, Андрей! – позвал Дзефирелли. – Приведите второго!

Шендер отвлекся от своих мыслей и глянул туда, откуда доносились шаги. Вскоре в освещенном пятне появились двое людей Дзефирелли, которые вели под руки Инграма.

– Кто это, Ральф? – ткнул Дзефирелли пальцем во второго пленника.

– Это Джо Инграм. Мой друг и правая рука.

– Правая рука, – повторил Дзефирелли, словно взвешивая слова на весах. Потом достал из кармана пистолет и, подняв его, прицелился в Инграма. Ральф был уверен, что Дзефирелли блефует, однако тот выстрелил.

Конвоиры отпустили пленника, и бедняга повалился на грязный пол.

– Придется тебе обойтись без одной руки, – прокомментировал Дзефирелли.

– Но… но зачем? – спросил пораженный Шендер. Он делал больно другим, но сам не выносил подобного обращения.

– Как зачем, Ральф? Ведь ты сказал, что он твой друг, – в этом все дело. Не мог же я убить человека, который тебе безразличен. А никак не отомстить за своего двойника было бы просто неприлично. Мы, агенты, люди с холодной головой, но, признаюсь, не лишены некоторых пережитков.

– Я могу идти?

– Иди, Ральф. Тебе туда. – Дзефирелли махнул пистолетом в дальний конец подвала. – Упрешься в дверцу, которая выведет тебя на улицу.

Ральф сделал несколько шагов, потом обернулся и пригрозил:

– Но я теперь буду мстить тебе, Колин.

– Едва ли, Ральф. – На лице Дзефирелли появилась жестокая улыбка. – Если когда-нибудь ты действительно убьешь меня по-настоящему, ты сделаешь это за деньги. Только за большие деньги.

Два дня Ник Ламберт привыкал к своей новой камере, которая выгодно отличалась от его предыдущей тесной норы.

Здесь были душевая кабина и изолированный туалет. Наличие зубной щетки и бритвы позволило Нику снова ощутить себя человеком, вот только зеркала ему не предоставили, и приходилось бриться на ощупь.

Еще одним важным обстоятельством, изменившим жизнь в заточении, оказалась возможность совершать прогулки в крохотном дворике, огражденном высокими стенами. Сверху было ничем не прикрытое небо с низкими тучами, из которых постоянно моросил мелкий дождь или тонкая водяная взвесь.

«Интересно, бывает ли здесь солнце?» – размышлял Ник. Он вспомнил день прибытия на эту планету, и тогда тоже шел дождь.