— А если просто попробовать поговорить с Первым жрецом?
— Они не дадут своей силы чужим, — покачал я головой. — Может быть, когда–нибудь мне и удастся уговорить Жарома, но нам–то это нужно сейчас! И есть еще один момент. Где–то в Дарминии сейчас обитают мой брат и дядя. Я думаю, что они в столице. Оба ненавидят меня и все мои начинания и отравлены жаждой власти. Не знаю, какие шансы у Герта занять место герцога, но Гордой вполне может стать Верховным жрецом в Госмаре. А если не будет алтаря, не будет и Верховного жреца. Им всех своих жрецов для посвящения придется возить к нам или к Гардарам. Я думаю, наш Жаром разрешит им полежать на своем алтаре. Конечно, сделает он это не просто так.
— Не знаю, — нерешительно сказал Бродер. — С одной стороны, вы правы, а с другой… Это ведь не просто амулет, а алтарь бога! Может быть, ему не безразлично, где стоять и кого на него кладут?
— Вот и проверим, — сказал я. — Моему мечу тоже не все равно, в чьих он руках. Отца стукнул молнией, но не убил же! Если алтарь не захочет покидать храм, он как–нибудь даст об этом знать. Не беспокойтесь: вы к нему прикасаться не будете.
— Я выполню любой ваш приказ, — сказал маг. — Только, боюсь, жрецы все равно как–нибудь узнают или почувствуют, что их алтарь у нас.
— Посмотрим. Если он не оправдает наших надежд, просто им вернем. А если он даст надежду управлять тварями, я их всех пошлю далеко–далеко… И предупрежу, что если не угомонятся, отберу и другие алтари.
— У вас, милорд, большая сила, — задумчиво сказал Бродер. — Открыто против вас сейчас никто не выступит, но есть и другие пути. Если вы погибните, через месяц не останется ваших новшеств, а через год не будет никого из тех, кто вам помогал.
— Пора, — сказал я, поднимаясь со стула. — Поговорим об этом как–нибудь в другой раз.
Я открыл канал по выданной фотографии, и мы вышли в большом пустом помещении, очень похожем на заводской цех, из которого вывезли оборудование. Было прохладно и пахло пылью и машинным маслом. Оглянувшись, я увидел, что помещение не совсем пустое: метрах в тридцати от нас лежали какие–то бочки и возвышался штабель ящиков, а возле них стояли тепло одетые люди.
— Илья Борисович Григорьев, — представился подошедший первым мужчина. — Я руковожу экспедицией.
— Меня вы знаете, а это один из моих магов, — сказал я ему. — Кого будем отправлять?
— В экспедиции, помимо меня, пять научных работников, — ответил он. — В качестве охраны берем пятнадцать человек. Есть еще радист, которого вы обещали взять с собой. У него свои вещи. Остальные помогут перенести груз и уйдут.
— Сначала отправим вас, а потом займемся вашим радистом. Кто начальник охраны?
— Я начальник, — выступил вперед здоровый как лось мужчина. — Капитан Сивцов!
— Вот что, капитан, — сказал я. — Сейчас я открою канал к одному из трех корпусов казарм. Первыми идут ваши люди. Ваша задача не в том, чтобы носить барахло, а в том, чтобы отогнать тварей огнем. Остальные быстро заносят имущество в здание.
— Бочки… — сказал Григорьев.
— Все сносите в одно место! — перебил я его. — Потом разнесете, как вам будет удобно. Мы не будем держать канал, пока вы все будете раскладывать по полочкам. Лошадей не взяли?
— Вы говорили, что их можно будет доставить потом, — сказал Сивцов. — Мы бы пока хотели осмотреться.
— Можно и потом, — не стал спорить я. — Только учтите, что мы к вам каждый день мотаться не станем. Придем еще раз, а потом только по вызову, когда решите вернуться или если вас здесь начнут есть. Приготовились, пошли!
Бойцы с автоматами один за другим исчезли в портале. Последним ушел капитан, который почти тотчас вернулся.
— Там спокойно и никаких тварей нет, — сказал он остальным. — Начинайте с горючего.
Первыми выкатили бочки и бросили их во дворе. Потом пришел черед ящиков, за которыми скрывались десятка два мешков. Русские поступили умнее американцев, которые использовали вьючных лошадей. Они перенесли в три раза больше груза и избавились от необходимости возиться с целым табуном, но сил на их переселение ушло много. Не у них самих, а у нас на поддержание канала. Когда все перенесли, я закрыл канал и спросил, кто радист.
— Я радист, милорд! — подошла невысокая стройная девушка. — Алена Васильева!
— И как это понимать? — обратился я к стоявшим рядом мужчинам. — Для чего прислали девчонку?
— Я классный специалист! — с возмущением сказала Алена.
— Вы спе–ци–а-лист–ка, — по слогам сказал я. — Чувствуете разницу? Когда американцы послали такую же сексапильную соплю в экспедицию, я ее пожалел и попробовал отговорить. Но вас отправляют не на съедение к тварям, а ко мне. В чем интрига?
— Женщине проще общаться с мужчинами, — опустив глаза, призналась она. Психологи…
— Сказал бы я, где вам с нами легко общаться, но не буду, — вздохнул я. — Ладно, не девочка. Где ваши вещи?
— Вон там, у стены, — показала она рукой.
Я подошел к сложенным у стены мешкам, ящикам и двум саквояжам.
— А почему нет генератора? — спросил я. — Чем будете питать станцию?
— Изотопная батарея, — буркнула сердитая на меня девчонка. — Вот в этом ящике.
— Сейчас маг откроет канал, а вы все выносите и оставляете возле портала, — обратился я к мужчинам. — А ты, красавица, иди первой. Будешь наблюдать за своими вещами, чтобы ничего не сперли.
Она подхватила саквояжи и поспешила забежать в круг портала, пока я не передумал. Ее вещи занесли за пару минут, после чего я оставил свою заявку на вооружение, и мы с Бродером ушли в южный дворец.
— Лейтенант, — мысленно обратился я к Дарку. — У вас на заднем дворе на груде барахла сидит девушка. — Она не знает языка, поэтому разыщи Гожина или кого–нибудь из братьев, которые ей все у вас покажут и расскажут. Выделите отдельную комнату и помогите с вещами. Все ясно?
— А почему девушка? — не понял он.
— Потому что парня вы можете послать по известному адресу, а послать ее не повернется язык. Еще вопросы будут? Вы еще немного провозитесь, и ваши подчиненные все сделают сами.
Мы поднялись к комнатам магов, где я увидел выходившего от Эммы Ветрова. За прошедшие дни он стал выглядеть заметно лучше. Все еще худой, но уже с нормальным цветом лица и совсем другим настроением.
— Как самочувствие, Игорь? — спросил я. — Скоро начнете вкалывать?
— Вы шутите, а я бы действительно чем–нибудь занялся, — сказал он. — Лечение за день занимает полчаса, а день у вас длинный.
— Потерпите, — сказал я. — Здесь я вам занятия не найду. Сегодня у вас последний день лечения, а завтра переедете к Алексею, который теперь Гожин, он уже говорил, что найдет применение вашим талантам.
