– Мех, и для чего тебе все это нужно? Зачем так приспичило возвращаться сюда?
– А вот это уже тебя не касается, – отрезал Механик.
Ладно, не будем настаивать. Гораздо важнее выяснить кое-что другое…
– Мех, но ведь теперь Юля тебе больше не нужна. Вернуться через пустошь ты сможешь по маячкам. Так давай отпустим девчонку, а?
– Нет! Она останется. Еще ничего не закончено, все только начинается. Я и в избы-то хотел вернуться из-за нее. Она, можно сказать, гвоздь программы. А ты говоришь, отпустим.
– И что тебе нужно от нее?
– Не твое собачье дело, – взбеленился Механик.
– Крылан, – окликнул я демона. – Тогда ты расскажи. А я взамен обещаю протянуть и не загнуться на твоем обряде как можно дольше. Оттянешься со мной по полной. Заторчишь так, что век не забудешь.
– Я не торчу, – заспорил демон. – Я помогаю грешникам попасть в рай.
– Пусть так, – согласился я. – Вернемся к Меху. Что он затеял? И при чем здесь Юрун?
– Он что-то будет делать с ней на этом «столе». Точнее не знаю. Но ему очень важно, чтобы она загнулась именно здесь… Вначале-то планировалось, что я проведу с ней обряд очищения. А Мех в конце лично прикончит ее каким-то особым манером. Он назвал точное место, где все должно случиться: Избы скороходов, Лаборатория. Только тут, и нигде больше. Поэтому она должна была уцелеть на маршруте. Протянуть до самого конца. Я охранял ее всю дорогу и вмешался, когда вас мордовал Летучий отряд.
– А с топтуном что же не помог? – попенял я.
– Не знал как, – принялся оправдываться демон. – Топтуна до тебя еще никому не удавалось завалить. Я тоже так одного своего черта потерял. Его пометил поводырь, потом подвалил топтун и принялся душить у нас на глазах. А мы и сделать ничего не могли. Стояли и смотрели, прикинь? Нас тогда пробрало не по-детски. Два дня потом водкой отливались!
– Сочувствую… Крылан, ты сказал «вначале планировалось». Значит, теперь твои планы на Юрун поменялись? Неужто обряда очищения не будет?
– Не будет. Пусть Мех сразу сделает с ней то, что задумал.
– Да? – удивился Механик. – И почему же ты отказываешься от такого удовольствия?
– Устал уже вам повторять, – повысил голос демон. – Я не кайфую оттого, что очищаю грешников. Это моя обязанность…
– Да мы поняли, – перебил наемник. – Ты помогаешь им, добрая ты душа. Прям святой.
– Я – да. А вот тебе, Мех, пора бы задуматься об очищении собственной души. Могу помочь с превеликим удовольствием, – предложил демон. В его голосе отчетливо прозвучала угроза.
– Чуть позже. – Механик понял, что перегнул палку, и решил подлизаться к Крылану. – А пока лучше займись девкой. Разрешаю.
Мои кулаки стиснулись сами собой, и желваки заходили ходуном. Ну Мех! Ну гаденыш! Я тебе это «разрешение» в жопу гвоздями забью!
Крылан увидел, как я напрягся, и посоветовал:
– Да не парься ты, Бедуин. Я же сказал, обряда с ней не будет. Для меня ее душа не так уж и важна. Так зачем попусту огорчать тебя?
Я резко повернул голову в полной уверенности, что он издевается. Клеймо на шее откликнулось стреляющей болью. Но Крылан был абсолютно серьезен. Он действительно не хотел меня огорчать!
Вот тебе и лимончик, как говаривала одна моя знакомая террористка, устанавливая гранату на растяжке.
Какой трепетный демон, однако. Щадит мои чувства, не хочет портить мне настроение перед пытками.
– Ну ты и фрукт, – вырвалось у меня.
Похоже, у Крылана основательно сорвало крышу – совершенно перемешались понятия о добре и зле. Наркоша – он и есть наркоша. Конченый элемент. Хотя ко мне у него, кажется, искренняя симпатия. Грех ею не воспользоваться…
Я придвинулся вплотную к прутьям и горячо зашептал:
– Слышь, Крылан, освободи Юльку! Если ты реально хочешь очистить мою душу, отбери Юрун у Меха. Доставь ее целой и невредимой в Муторай. А я за это стану твоим должником. Хочешь, сам буду руки-ноги в кипящее масло совать? Могу при этом орать: «Слава великому Дьяволу!» А?
Крылан вздохнул и покосился на Механика. Тот сдернул с плеча автомат и прорычал:
– Даже не думай, демонское отродье! Не забывай: у меня есть «Право» на тебя. Так не заставляй меня им снова воспользоваться! А ты, Бедуин, заткнись. Иначе набью тебе сейчас брюхо свинцом до отказа. Понял?
– Прекрасно понял. – Я изобразил широкую дружескую улыбку. – Зачем же так волноваться? Нет, значит, нет. Но попытаться-то стоило?
Мой расслабляющий говорок подействовал успокаивающе на обоих. Механик убрал оружие за спину и вернулся к «столу».
– А что это за агрегат, Мех? – попытался я возобновить разговор. – Почему тебе важно прикончить Юлю именно на нем?
– Пасть закрой! – гаркнул наемник. – Хватит уже трепотни. И так выболтали тебе больше, чем надо. Как так получилось, и сам не пойму.
Пришлось выдвинуть скромное предположение:
– Это потому что я обаятельный.
На самом деле я вновь прибегнул к дару внушения – на этот раз, чтобы развязать им языки. На большее меня не хватило. И так я действовал на пределе своих сил. Буквально жилы рвал, чтобы заставить их разговориться. Голова раскалывалась от боли, глаза щипало, словно в них сыпанули песку, а во рту стоял привкус крови. Но расслабляться пока рано. Нужно продолжать.
– Мех, так что, говоришь, это за «стол»? – Я, как мог, усилил ментальный напор.
Подействовало.
– Да я и сам до конца не понимаю, – неохотно заговорил наемник. – Каким-то образом он провоцирует мгновенные мутации. Например, если установить соответствующий режим и положить на этот «стол» человека, то создается его генетический слепок. Видишь, на пластинах крошечные иголки? Они словно высасывают… хм… исходник. От него остаются лишь ссохшиеся останки. Их можно выкинуть, а на «стол» положить, например, хуги. Начинается обратный процесс. Сделанный человеческий слепок как бы встраивается в структуру «голодного». Получается гибрид. Причем его свойства можно регулировать.
– Так вот как получаются макаки.
– Да. А есть и другие мутации. Например, если снять «слепок»… ну, к примеру, с Могильщика, а потом перенести его на меня, я стану плодить дублей, как он.
– Общий принцип ясен… Мех, а ты что, собираешься стать следопытом?
– Нет, – удивился он. – С чего ты взял?
– Ну, ты же хочешь перенести на себя способность Юрун. Она видит нити, ты тоже хочешь видеть их?
Механик несколько мгновений смотрел на меня, а потом расхохотался:
– Дурак ты, Бедуин! Трахаешь бабу и не знаешь… – Он так смеялся, что не мог говорить. – Не знаешь… что она… Да ты ничего о ней не знаешь!
Отсмеявшись, он утер глаза и вернулся к «столу».
– Что она, Мех? – повысил я голос.
Но он лишь покачал головой, а я уже не мог заставить его говорить. Мои ментальные силы иссякли полностью. Как псионик я был выжат досуха. Теперь буду восстанавливаться месяц, минимум.
