– Там Тьма, в чистом виде. Предполагаю, возникла она там или в результате прорыва из иного плана мира, или сознательно разлитая. Никто из вас незамеченным там не пройдет. Да и из нас троих тоже, если мы будем в бронекостюмах – это чужая, агрессивная среда, чувствительная ко всему иному.
Мои слова Измайлова неприятно удивили, но сразу ничего комментировать или уточнять он не стал. Быстро обернулся к Накамуре, после чего японец выпустил на волю рой из десятка миниатюрный дронов и параллельно запустил быстрый прогон сканирования местности на стихийные возмущения энергии. Тьму такая проверка не найдет, о чем я захотел было сказать, но японец оказался не лыком шит – он запустил параллельно еще несколько тестов, и уже через минуту у всех на тактической карте появилось схематичное изображение залитого гнилью склона горы.
– Неплохо, – не смог сдержать я одобрительный возглас.
О том, что вот так на коленке можно обнаружить следы Тьмы, я даже не знал. Темные искусства в этом мире на особом положении, и для поиска каждого такого источника необходимо задействовать специальную аппаратуру, которая состоит на строжайшем учете. Как и каждое ее использование – потому что подобным имеют право заниматься лишь некоторые ведомства. Но Накамура справился без этого, и мне был очень интересен использованный им способ – только это потом. Сейчас же все внимание занимала созданная сканированием Накамуры картина.
Я не ошибся – выбросы Тьмы удивительно напоминали сочащийся смолой ствол дерева, по которому в нескольких местах ударили топором. Подобных мест виднелось сразу пять – причем в некоторых местах лоскуты Тьмы пробивались больше и гуще. Словно удары там были сильнее, или просто наносились чаще.
Не вся территория базы была залита «гнилью» – четыре из пяти вилл еще были чистыми. Но каждую из них частично обволакивали клубящиеся мглистые лоскутья, словно поднимающиеся над болотом миазмы. И если системы безопасности базы, которые мы миновали, можно было обойти или обмануть, то разлившаяся сукровица гнили и лоскутный пояс Тьмы закрывал все имеющиеся проходы более надежно. Так, что через них никоим образом не просочиться – только по воздуху, и то заковыристым путем.
Но Накамура, как оказалось, сканирование только начал. Определив границы опоясывающей базы отдыха лоскутьев Тьмы, он подогнал дроны ближе и через несколько минут у нас была более полная картина. Никаких защитных и даже предназначенный для слежения систем на территории базы не было. Охрану от чужого внимания прекрасно выполняли защитные периметры, а от непосредственного проникновения на территорию агрессивная среда разлившейся вокруг Тьмы.
Территория базы была словно огорожена от внешнего мира. И, судя по проведенному Накамурой сканированию, в домах практически отсутствовали технологичные приборы. Сюда не было даже проведено электричество – питание шло от генераторов. Именно поэтому японец очень быстро выяснил какой из шале сейчас занят – самая нижняя вилла в левой части рисунка будущих ворот. «Чистая», еще не тронутая сочащейся из изнанки Тьмой.
Это, нижнее здание, явно было обитаемо, но людей в ней обнаружить не получилось. Да, генератор работает, но следы движения засечь у японца не получилось – все комнаты пусты. Все видимые системами обнаружения дронов комнаты – необходимое уточнение.
– Дальше только нам, – почувствовав, что Измайлов готов задать вопрос, опередил я его. Штабс-капитан только кивнул, и вдруг обернулся к Накамуре, что-то обсудив с ним на закрытом канале. После этого он неожиданно озвучил вариант действий.
Простой, но даже на первый взгляд эффективный – спровоцировать «ложное» срабатывание автоматики в защитном периметре, для чего снять броню с Семенова и запустить его в зону обнаружения самого первого периметра как заблудившегося пастуха. После этого дождаться прибытие вертушки с ГБР, перехватить управление и заглушив связь, приземлить ее и захватить, а сотрудников охраны обездвижить.
Далее без задержек прибыть сюда, и высадиться на нужную виллу, минуя защитные скопления Тьмы. Да, посадочных площадок на террасах с домиками шале не было, но склон не сильно крутой, так что зависнуть над ним вполне можно, упав со стороны луны. И, соответственно, десантироваться – или по тросу со спусковым устройством, которое наверняка есть в машине доставки ГБР, или – если вдруг нет, штурмовым способом. Шесть-семь метров минимально возможной высоты (при таком наклоне склона), не кажутся непреодолимой преградой, особенно когда нужна скорость действий. Тем более в бронекостюмах – в моем мире с почти такой же, ну пусть чуть меньшей высоты, парни в тельняшках и без экзоскелетов из вертушек десантируются вполне.
То, как Измайлов озвучивал предложение, сомнений в его уверенности совершить подобное не вызывало – все же охранная контора, пусть и специализирующаяся на заказах для важных персон, конфедератам из ССпН не ровня.
Но в плане Измайлова было узкое место. А именно – эвакуация и лимит времени. Потому как получая возможность проникнуть в домик шале, не совсем ясно было то, с чем мы там столкнемся. К тому же наверняка при сигнале тревоги об этом узнает находящийся в доме господин Горбунов, а дальше я его действия с пленницей не спрогнозирую. Поэтому не полностью отвергая предложенный штабс-капитаном вариант, я согласился держать его как запасным для экстренной эвакуации. После этого подтвердил капитану, что мы сейчас самостоятельно пойдем туда, и пойдем самостоятельно.
Кивнув в ответ на мои слова, Измайлов ожидаемо возражать не стал.
– Действуйте, – только и произнес он. И жестом подозвав Накамуру, развернул едва светящуюся проекцию тактического анализатора, принявшись что-то обсуждать с японцем.
– Одному нужно остаться здесь, – произнес я, когда мы втроем отошли для согласования действий. Объяснять зачем нужды не было, и как-то так получилось, что мы с Валерой посмотрели на Эльвиру.
Царевна, к моему облегчению, согласно кивнула и не стала настаивать на своем непосредственно участии в качестве ганфайтера, молчаливо согласившись остаться здесь с Измайловым в роли связного – имея доступ к средствам объективного контроля от конфедератов, и одновременно поддерживая с нами ментальную связь. Которую, устойчивую и неразрывную, после небольшой заминки обсуждения, мы и организовали. С помощью крови и небольшого ритуала, во время начала которого Измайлов и Накамура деликатно отвернулись.
Стянув каждый перчатку с левой руки, и выполнив набор ментальных практик (удивительно, но все из них были в числе тех, которыми нагружал нас полковник Николаев), мы сделали по неглубокому и болезненному разрезу между большим и указательным пальцем, а после сложили руки определенным способом, мешая кровь. До самого завершения ритуала ни один из конфедератов в нашу сторону не посмотрел, за что им спасибо. Все же запрещенная магия – это совсем не то, что стоит видеть своими глазами, во избежание проблем.
Мы впервые установили подобную временную ментальную связь на крови – до этого подобный способ изучали весьма плотно, но только теоретически. И некоторое время всем понадобилось, чтобы освоиться с изменившимся мировосприятием. Впрочем, ничего сильно сложного не было – не сложнее, чем целиться через оптический прицел винтовки, глядя обоими открытыми глазами. Только нас было трое, и ощущения были похожи на взгляд на мир тремя уже глазами. Более широкий взгляд – нечто похожее на расширение угла полноразмерного обзора с привычных 110 градусов до 180, если не больше.
Когда освоились с давшей столь неожиданный эффект ментальной связью, Валера стал снимать бронекостюм – роль первого разведчика предполагалась ему безальтернативно, учитывая способности принца-оборотня к скрытности.
Скинув бронекостюм, оставшись босиком и в одном контактно комбинезоне, Валера уложил элементы доспеха в транспортировочное положение. После этого он опустился на одно колено, и воздух над ним подернулся мглистой серой дымкой, окутавший его тело. Превращение заняло доли секунды, и практически сразу темная тень черного ягуара выскользнула за пределы маскировочного шатра.
