а такую же, – поправил его начальник охраны с самодовольным выражением лица. – Да, конечно, господин масскоммандер. Норс, должен вам сообщить, в любом случае, находится в плену – если он жив, конечно. В то самое время, когда эти люди прорывались в наш лагерь, он самоотверженно прикрывал их и, будучи оглушён подкравшимся троллем, оказался пленён.
Ансгер вспомнил человека с коротко подстриженными усами, который подал ему руку, помогая взобраться на вал. Удивительны повороты Судьбы!
– Позвольте. – Роб Хенгист приблизился к ним и попросил дать ему фотокарточку. С разрешения Лорда Стеклянный Глаз, его просьбу удовлетворили.
Присмотревшись к изображению, Хенгист произнёс несколько слов на языке, непонятном Ансгеру – но явно знакомом приближённым Лорда Стеклянный Глаз. По крайней мере, к такому можно было прийти выводу, глядя, как те начали делать охранительные знаки и произносить слова оградительных молитв.
Жесты, призванные отвадить нечистую силу, участились, когда в воздухе возник трёхмерный, чуть колеблющийся образ и послышались искажённые расстоянием голоса. Действие разворачивалось в роскошно убранном, не в пример жилищу Лорда Нуаду, шатре. Ансгер сразу же узнал своего деда, гордо стоящего перед троном самого Златоликого Короля, а также ту, кого называли Призрачной Королевой. Четвёртая фигура, попавшая в его поле зрения, принадлежала самому Герцогу Смерть, в этом Ансгер не сомневался, хотя никогда и не видел его ранее.
Закованный в серебряные доспехи, инкрустированные золотом, с алым плащом, небрежно намотанным на левую руку, он стоял, чуть облокотившись о стол, ломившийся от экзотических яств. Сверкающие ослепительной белизной костлявые пальцы его правой руки то и дело тянулись к висевшему на боку длинному прямому мечу. Казалось, пальцы живут собственной жизнью – и каждый раз, когда Герцог Смерть вспоминает об их существовании, то одёргивает их – однако же вскоре история повторяется.
Наиболее необычной чертой его внешности являлось то, что Герцог Смерть не имел головы на своих широких плечах – даже черепа, который можно бы было ожидать, увидев голый скелет в доспехах. Эту важнейшую, по мнению многих, часть тела ему заменял холодный язык пламени длиной в фут – подобно голубому факелу, он торчал прямо из отверстия в панцире, словно под тем скрывалась ацетиленовая горелка.
– Расскажи нашему гостю о предстоящем сражении, – повелел Златоликий Король.
Пламя мигнуло.
– Мы победим – в этом не может быть ни малейших сомнений. Войско Стеклянного Глаза уменьшилось в числе до единственного гросса, он страдает от нехватки пищи и воды. Наша численность многократно выше, и нам удалось прижать противника к морю, одновременно отрезав его от доступа к побережью. Подвоз провианта, ввиду медлительного течения времени здесь, ранее не позволявший нарастить войско, находится на достаточном уровне, чем враг похвастать не может. Стеклянный Глаз обречён, и ему это известно лучше нас всех.
– Вот сволочь! – выругался Лорд Нуаду. – Однажды мы отрубили ему голову, но чёрная магия Златоликого в который раз воскресила Герцога Смерть.
– … Утром мы начнём действовать. Если Стеклянный Глаз захочет отсиживаться за стенами своего лагеря, это не принесёт ему победы. Я пошлю вперёд людей, которых мы набрали здесь, в Эйре – пусть докажут свою преданность, устранив все ловушки, которыми он напичкал разделяющую нас полосу земли. Многие из них погибнут, но меня это не волнует – живые люди мне не нужны. – При этих словах, произнесённых самым решительным тоном, пламя затрепетало и приобрело заметно более тёмный, почти фиолетовый оттенок. – Если Стеклянный Глаз и тогда не выйдет, мы начнём возведение циркумвалационной линии и приступим к осаде по всем правилам. Когда я почувствую, что войско готово к штурму, мы возьмём его укрепления приступом. Я не вижу здесь никаких сложностей.
– Будь ты проклят! – выкрикнул Лорд Нуаду. Возглас этот, несмотря на то, что его не могли услышать во вражеском стане, почему-то привлёк внимание Златоликого Короля. Он сделал шаг вперёд и начал пристально всматриваться в пространство перед ним. Ансгеру на миг показалось, что король фоморов пытается просверлить в нём дырки; от этого взгляда, казалось, выворачивающего нутро наизнанку, он едва не потерял сознание. Наконец, Златоликий Король удовлетворённо хмыкнул и сделал в воздухе какой-то знак.
Видение немедленно исчезло, а фотография, которую держал в руке Хенгист, загорелась. Выругавшись, бывший радиооператор бросил её на землю и принялся топтать ногами. Когда пламя угасло, Ансгер даже не приблизился к тому, что осталось от некогда самой дорогой ему вещи. Он и сам не мог понять, почему, однако всё объяснялось, видимо, тем, что нашёлся живой Дитнол Норс, и нужда в бумажном символе отпала. Важнее всего, что мечта о мире без ведьм, волколаков и троллей оказалась опороченной, когда к ней прикоснулся Златоликий Король.
Ансгер почувствовал непреодолимое желание сжать в руке древко копья и занять место в шеренге, которое опустело с пленением его деда.
– Нам остаётся только готовиться к битве, – сказал Лорд Нуаду. – Крепитесь и мужайтесь: последнее качество – главный наш оплот, ибо бог давно покинул нас, и нет времени, которое стоило бы потратить на молитвы.
Глава
XL
В день последней битвы Фоморской войны лил дождь. Зарядив с самого утра, он основательно промочил обе армии; струи воды, то и дело менявшие направление под внезапными порывами ветра, имели красный оттенок – словно потоки крови, которым суждено было пролиться в этот достопамятный день, брали своё начало на небесах. Поле, на котором предстояло разыграться битве, имело форму чуть взгорбленной к северо-западу, где она круто обрывалась над самым берегом моря, но в остальном почти идеально ровной плоскости, покрытой многоцветным ковром из трав и верещатников. Впрочем, эти красоты носили на себе однообразный, чуть портящий их, розоватый оттенок – неизбежная погрешность, проклятое клеймо Свечения, чьи лучи достигали даже таких отдалённых мест, как Эйре.
Дитнол Норс, необъяснимое благоволение к которому Златоликого Короля предоставило ему уникальную возможность наблюдать за сражением, располагался на небольшом холме. Возвышавшийся позади войск Айлестера, он обеспечивал располагавшимся на нём немногочисленным наблюдателям из свиты короля превосходный обзор за неуловимо понижавшейся к югу равниной. Если бы мятежники Лорда Стеклянный Глаз вздумали атаковать превосходящее их числом королевское войско, этим самонадеянным наглецам пришлось бы преодолевать небольшой, но всё-таки заметно повышающийся к северу, склон.
Однако Лорд Стеклянный Глаз, этот старый лис, похоже, и не помышлял о подобном: заняв удобную для обороны позицию, примыкающую к стенам его лагеря, он обеспечивал себе таким образом свободный доступ к источникам воды. Даже отсюда виднелись многочисленные маркитантки: нагруженные мехами, они торопливо, как муравьи, сновали между лагерем и расположенным на некотором удалении родником. Это решало большую часть логистических проблем противника,
