— А что мы узнали?
— То, что это была акция, показательная казнь.
— Казнь?
— Да, теракт для устрашения. И судя по всему, готовятся и ещё такие же.
— Что ещё за линчеватели такие? — не понял Артём.
— И какое дело они имеют к войне между Республикой и Красными, — добавил Борис.
— Стоп. Надо всё обмозговать, но позже, идём.
— Погоди, вот, — Борис показал предплечье с татуировкой, — Такая же была у гладиатора Юрия, который дал мне предмет.
— Оп — па, — протянул Дерягин, — вот кое — что и проясняется.
2.
— Артём, у тебя одежда сухая есть, а то что-то совсем холодно стало, — заговорил Ефрем, выпуская пар изо рта.
— Сейчас посмотрю.
Парень скинул свою ношу, раскрыл.
— Одни штаны, грязные и порванные, я в них на штурм шёл, и одна майка.
— Скудно.
— Одевай штаны, свои я хоть выжать успел, просто влажные.
Капитан спорить не стал, сразу же принялся натягивать грязные, немного коротковатые джинсы.
— Артём, тельняшку придется с трупа снять.
— Что прости?
— Снимай и одевай, она тёплая.
— Ты серьёзно? — Артём посмотрел на неестественно изогнутое тело подрывника.
— Лучше одеть грязную и поратую одежду, чем получить воспаление лёгких.
С этим спорить было бессмысленно, и Артём это понимал, но что за гаденькая проверка, не сам капитан одел тельняшку, а видать, глаз на чистую майку положил.
— Хорошо, — принял вызов Грачёв, — мы не гордые.
Дерягин еле заметно ухмыльнулся, а Борис с одобрением хмыкнул. С отвращением Артём снял с трупа одежду, примерился.
— Чёрт.
— Что, не лезет? — надевая чистую майку, поинтересовался Ефрем.
Тельняшка противно пахла чужим потом, какой-то химией, возможно наркотиком, и совсем не хотелось её надевать.
— Я уж лучше с воспалением, — и бросив на землю одежду, Артём направился к мосту.
— Ты должен надеть, — грубо настаивал капитан, — это приказ.
— Знаешь, что? В плену у туземцев, я несколько недель просидел в грязной вонючей яме, где в воду шли все отходы, туземцы развлекались, и частенько предпочитали наши ямы туалетом. То, что я там пережил, тебе даже не снилось, так что не надо строить из меня неженку! — Артём нагло ткнул командира пальцем в грудь.
Подхватив рваную тельняшку, Грачёв в один присест натянул её, стараясь не дышать носом, и закинув рюкзак за спину, направился к мосту.
* * *
— Тёма! — с радостным криком облегчения, Рита бросилась на шею парню.
— Ты как, всё в порядке, деньги целы?
— Да, в рюкзаке всё, спасибо тебе ещё раз.
— Артём, нам пора, — напомнил Ефрем.
— Как, так быстро?
— Это ещё не конец Артём, мы успеем, если поторопимся.
— А куда вы собираетесь? — поинтересовалась девушка.
Грачёв на минуту задумался, как поступить.
— Пока в Новый ключ, там дальше по обстановке.
— Вот как, это же недалеко?
— Не знаю, ты пойдёшь с нами? — Артём искоса посмотрел на Ефрема, и увидел, как Борис машет головой за спиной командира. «Что он имеет ввиду? Говорит не брать Риту? Да ну, бред» — подумал Артём.
— Конечно, если можно, — решилась девушка.
Лицо Дерягина было почти равнодушным, но Артём прямо чувствовал, как он недоволен.
— Рита… В общем… Такое дело… Мы военные, и нам нельзя рассказывать всего. Прости, мы не можем, взять тебя, — Артём говорил, и не верил своим ушам, взглянув на Бориса, он заметил, как тот одобрительно кивнул.
— Эм… Ну, я тебя понимаю, хорошо.
— Скоро приедет спасательная группа, а мы очень спешим. Ты извини, но так будет лучше.
— Ладно, если… — голос её дрогнул, но она держалась, — Если надо.
— Мы обязательно встретимся, обещаю.
Глаза Риты покраснели. Девушка обняла Артёма.
— Ты, как приедешь, напиши мне адрес, отправь в Нижний Новгород на имя Артёма Грачёва, и я отвечу тебе.
— Скажи… Пообещай… Артёма, — она притянула парня к себе, жарко поцеловала в губы.
— Я найду тебя, я вернусь, Рита, поверь, мы будем вместе.
Грачёв отстранился от девушки, повернулся к группе. Сестрёнка обняла Риту, тоже заплакала, но сама девушка крепилась, даже одобрительно улыбнулась. У Артёма на сердце стало так тяжело, что он от бессилия сжал кулаки, до хруста в суставах.
* * *
До небольшого моста через реку на тот берег разведчики дошли, молча, каждый понимал какая ситуация, да и говорить пока было не о чем, необходимо сначала всё обдумать. Осенний лес встретил гостей приветливыми треском ветвей, которые шевелил ветер, листопадом, наполненным разными цветами, и тишиной жизни. То есть, ни одного животного. Места то дикие, а звери попрятались, и птицы не поют, даже вороны и те куда-то подевались.
Привал сделали ближе к вечеру, когда солнце уже коснулось горизонта, и только багряные лучи освещали хмурый, полуголый от листвы лес.
— Разведите костёр. А я пойду грибов соберу, сварим суп, — предложил Артём.
— А ты знаешь, какие собирать? — с иронией спросил Борис.
— Поверь мне, знаю.
— Давай, я лучше с тобой, а то заплутаешь еще, небось.
— Хорошо, — Грачёв сразу понял, что Тельцов собрался поговорить, — воду в ковшике поставьте.
Вооружившись пакетами, Артём с Борисом углубились в чащу, оставив Ефрема и Захара «на хозяйстве». Вот влажная пора этого мира и пошла на пользу — грибов было тьма. Артём сразу же наткнулся на вереницу «рядовок», и принялся, разгребая листву прутиком, собирать их.
— Кто научил тебя собирать грибы? — заговорил Борис, срезая крупную «лисичку».
— Я какое-то время ходил по лесам с группой охотников, многому научился.
— Я в своё время тоже по лесам бродил.
— Ты был охотником?
— Нет, туземцем.
— Ого, вот значит как.
— У нас было небольшое племя, и выживать было трудно, тогда я усвоил простую истину: «Хочешь жить — умей вертеться».
Артёму вдруг вспомнился паренёк Петька, который выполнял роль следопыта, и вёл охотников, но как оказалось в дальнейшем, заводил их в ловушку. Ведь он тоже, жить хотел, потому и «вертелся».
— Почему ты пошёл к туземцам?
— Ну, много причин. Начнём с того, что я был разыскиваемым.
— Это не причина, а предлог.
— Возможно, — потерев щетину, Борис посмотрел на товарища, — Мне нравилась свобода. У туземцев это было.
— А разве у них беззаконие?
— Конечно, нет. Законы — основа любого общества, иначе люди просто перебили бы друг дружку. У туземцев уставы, так они их называют, более упрощённые, и они меня устраивали: хочешь, есть иди, охоться, можешь обменять на еду какую-нибудь вещь, но отобрать нельзя, нужен дом — построй, нельзя отобрать у другого, если владелец умирает, то вождь сам решает, кому подарить его имущество.
