Та ответила таким же пожатием, чувствуя, что они снова стали друг другу чуточку ближе.
— Объявляю вас мужем и женой! Гости могут поздравить молодых.
Новоявленная чета, обернулась к свидетелям, и смешливая улыбка застыла на губах Кирилла. Только сейчас он заметил двух офицеров, приблизившихся для поздравления после Дары и Бероева.
Дождавшись, пока оба поцелуют в щеку зардевшуюся Леночку, Кир сжал в объятиях первого, а потом и второго, и только потом не удержался:
— Какими судьбами, парни?
— Не рад? — Осклабился рыжий майор. — Да мы тут уже четвертый день пасемся, тебя поджидая, а тут выясняется — свадьба! Вовремя же мы.
— Никак Леночку Русакову удалось заполучить? — воскликнул второй, лейтенант, с уже наметившейся лысиной и веселыми голубыми глазами слегка навыкате.
— Андрей! Саня! Блин, ну вы молодцы! Не ожидал! А вы что, знакомы?
— Привет, Саша, — скромно улыбнулась Леночка, — он как-то к папе в гости приходил, да?
— Ну ага, раз пять, пока его дочка меня эдак мило не отшила. А Матвеев значит, уболтал?
— Еще кто кого, — рассмеялся довольный муж. — Ой! Лен, я пошутил.
— Ну, Коршун, счастливчик, за стол-то пригласишь? — осведомился рыжий Андрей.
— Да, кстати, — смеясь глазами спросил Саня, — как тебе свадебный подарочек?
— Э-э — смутная догадка заставила Кирилла потерять дар речи, и за него ответил Вадим.
— Коршун весь в счастье. Видели бы вы его внутри салона.
— Это от всех наших, а не только от нас, — серьезно проговорил Андрей. — Привет тебе от ребят, Коршун.
— «Тайгер»? — хрипло спросил Матвеев.
— Смотри, Андрюх, — хохотнул Саня, — дошло до него! Эй, Вадим, Кир, пойдемте уже. Мы тут с утра торчим — оголодали.
Леночка вполуха слушала бурные обсуждения мужчин, дрожащими руками строча сообщение отцу. Телеграмма должна была уйти с вечерним рейсом. Но на многое ее не хватило: «Сменила фамилию. Муж — Матвеев Кирилл Сергеевич. Лена»
Но и она была потрясена белоснежным монстром, к которому её подвел молодой муж:
— Это твой? — ахнула она.
— Ага, наш, — расплылся в улыбке Коршун. — Вадик, давай за руль. И ты, Степан, вперед. А мы тут с ребятами…
Степан, так и не решившийся пойти за ними в мэрию, поздравил их, вручив невесте скромный букет цветов, и безропотно полез на переднее место.
— Ты это, Коршун, езжай, а мы с Саней на коптере прилетим. — Андрей махнул рукой снизу. — Вадик нам сказал куда подкатывать.
— Замётано.
Бероев, гордый доверенным управлением, закрыл крыло двери и мягко тронул монстра вперед.
— Отгородить вас? — спросил небрежно, и прежде, чем занятые друг другом молодые успели ответить, поднял внутреннюю перегородку.
— Один поцелуй, дорогая жена? — ласково спросил чувствующий себя счастливым как никогда Матвеев.
— А почему только один, дорогой муж? — рассмеялась Леночка.
А потом уже ей стало не до смеха.
Только когда Бероев предупредил, что приехали, они смогли оторваться друг от друга, и вышли на свет немножко встрепанными.
Друзья-офицеры их уже ждали, беседуя с молодым парнем, кудрявым и худощавым с парой профессиональных камер на шее и одной самой навороченной в руках. Увидев молодых, он сразу принялся их снимать, делая это настолько нетребовательно, что о нем как-то быстро забыли, разве что Леночка удивилась, что его не было на церемонии.
— А там тоже нужно снимать было? — удивился Кирилл. — Я только сюда пригласил…
— Это верно, кара мио, — лукаво улыбнулся невесте смахивающий на итальянца фотограф, — да только и моя вина есть в том, что не подсказал. Прошу вас меня простить. И обещаю сделать незабываемые снимки.
— А, не страшно, — махнула рукой Леночка, улыбнувшись обаятельному фотографу. — Кажется, у меня при себе был полицейский регистратор.
— А я попрошу ребят послать мне записи с камер наблюдения, — нашелся Кирилл. Ну что — идемте уже?
— Сержио Моретти, — представился фотограф Бероеву, когда молодые уже прошли за стол, — вы позволите мне заснять вас с этой красавицей? У вас, милая девушка, у самой фото-штатив. Вы сегодня не снимали?
— А как же без этого? — подмигнула ему Дара. — Конечно, снимала. Обними меня, Вадим.
Они немножко попозировали фотографу и присоединились к остальным.
Посидели хорошо, не забыв от души угостить и киношника, и Степана. Девушки за время, проведённое в парикмахерской, успели найти общие интересы. Офицеры много шутили, не забывая просвещать Леночку о былых подвигах их друга Коршуна, да расспрашивая Вадима о каких-то забавных случаях с международных соревнований двухлетней давности. Моретти быстро завоевал всеобщую любовь произнесением весёлых тостов. А уж «горько» звучало не менее полусотни раз.
Не заметили, как и день завершился и пришло время прощаться с Андреем и Сашей. Те улетали вечерним рейсом обратно на Землю, так как миссия их была завершена, а на более длительный срок им вырваться не удалось.
Даже проводить не дали, заверив, что нанятый ими коптер оплачен до самого вечера. Они еще раз поздравили молодых и отбыли.
* * *
Вторая ночь у Вадима и Дары прошла замечательно — они разговаривали. Девушка расспрашивала «своего» парня о детстве, родственниках, забавах и приключениях. Следующими один за другим вопросами она погрузила Бероева в мир ярких образов и замечательных воспоминаний. От этого на душе делалось безоблачно: сам не заметил, как уснул.
Пробудился от поцелуя. Девушка, одетая в свой сильно поношенный хлопчатобумажный «туристический» камуфляж, положив ему ладошку на лоб, не позволила подняться.
— Спи, давай. Это я сегодня на работу выхожу, а у тебя — день отдыха, — с улыбкой сказала она. — Просто я не могла исчезнуть, не поблагодарив за две волшебные ночи. Знаешь, раньше у меня никогда не было никого, кому можно было бы поплакать. Или, чтобы просто поговорить о чем-то волнующем. Спи, мой хороший. Я разыщу тебя, как только освобожусь, — и выскользнула за дверь, не забыв прихватить рюкзачок и фотоштатив.
Через полчаса снизу донеслось пение чайника в сопровождении мягкого и глубокого баса Матвеева, что-то раскатисто мурлыкающего. Никакого желания спать у Вадима уже не оставалось, и он поспешил на кухню. Тем более — ароматы кофе, кажется, просочились в каждую щелочку и будоражили воображение.
Каша с вялеными фруктами, источающий слезу сыр на ломтиках пушистого хлеба, желтоватое мягко намазывающееся масло и янтарно красная икра. И угольно чёрная.
— Ты закормить, что ли решил молодую жену? — в глазах Бероева засветился плотоядный огонёк.
