И вот теперь я перехожу к очень важному. Для проникновения в Убежище необходимо миновать «мясорубку». Аномалия сторожит возле большого валуна и всегда забирает «жертву», если кто-то проходит мимо нее. О наличии «мясорубки» Вафида узнала благодаря Анатолию. Когда они ушли в Зону, за ними погнались уфоровцы. Первым шел Анатолий, он в «мясорубке» и погиб. А Вафиде некуда было деваться: по бокам ловушки, перед ней «мясорубка», а сзади, метрах в трехстах, уфры. И Вафида тогда решила – пусть они вместе погибнут, но Айгуль она в Институт не вернет. Взяла дочку на руки и подошла к валуну. А «мясорубка» ее возьми и пропусти.
Вот почему, когда Вафида возвращалась к Убежищу с продуктами, она всегда приводила с собой «отмычек». Жертва была нужна для «мясорубки» – понимаешь? Вот Вафида и подыскивала дурачков из начинающих сталкеров и готовых на все наркоманов.
Я имел это в виду с самого начала, потому и не протестовал против того, что вместе с нами пойдет Стеблов. И когда к нам присоединился Лукич, я тоже к этому отнесся спокойно. Потому что знал – нам понадобится жертва. А то и две.
Однако Лукич сбежал, а Стеблов пропал. А мы почти дошли до цели. Но необходима жертва, чтобы пройти мимо «мясорубки». И мы должны принять решение. Вот такая арифметика с физикой…
Он помолчал и добавил:
– Когда Вафида родилась, мы с Гулей очень радовались. Ей очень девочку хотелось, мне вообще ребенка. Потому и назвали так – думали, Господь радость послал[26] на долгие годы. Но потом пришло понимание… Да, послал. Только кто и зачем? А уж когда Вафида родила Айгуль…
– Я давно знал, что Вафиду послал Иблис! – неожиданно произнес Закир. Он все так же сидел несколько в стороне на своем рюкзаке, только, кажется, переместился за время рассказа поближе.
– Не надо так, успокойся, – поморщившись, сказал Нагаев.
– Иблис! – упрямо повторил Закир, и глаза его яростно блеснули.
Август 2016 г. Воскресенье
Новосибирская Зона Посещения
Михаил пролежал за копной сена на обочине шоссе около часа. Место для обзора было не самое удобное, но выбирать не приходилось. Он залег там с того момента, когда обнаружил и ликвидировал рыжего «спеца».
За три часа до этого, зализав раны после подлой атаки «капусты», Михаил поднялся по холму к свиноферме. Там, у покосившегося сарая, он обнаружил следы крови. Рядом валялся рюкзак, в котором он опознал рюкзак Лукича. Тут же лежал окурок «Примы». Изучив следы, понял, что отсюда недавно ушли два человека, один из которых опирался на палку. Возможно, хромым был Нагаев?
Михаил направился по этим следам. Так и шел, пока не увидел около трактора «Кировец» умирающего Лукича. Лукич, посиневший и задыхающийся, смог выжать из себя лишь несколько слов, но Михаил уловил суть. И бросился в погоню.
Вскоре он заметил павильон остановки и стал приближаться к нему мелкими перебежками. Укрыться было особо негде – вдоль шоссе и «железки» тянулась низинка с невысокой, выжженной на солнце травой. Пришлось передвигаться между старыми копнами сена. Под правой рукой у Михаила висел «винторез». Снайперскую винтовку он забрал у мертвого спецназовца, когда наткнулся на него поблизости от водонапорной башни. В левой руке Михаил нес вилы.
Вилы он подобрал у свинофермы, когда шел по следам «спецов». Зачем подобрал? Для безопасности. Напоровшись на плантацию «чертовой капусты» и жестоко пострадав, Михаил пришел к выводу, что дополнительные меры предосторожности не помешают. Ему стукнуло в голову, что вилы обезопасят его от таких аномалий, как «комариная плешь» или «тещина рука»… Да и траву, и кусты удобно раздвигать – теперь уж точно на «капусту» не наступишь.
Потыкав в копну вилами, Михаил укрылся за ней и вооружился биноклем. Осмотрел павильон и ближайшие окрестности, но ничего подозрительного не обнаружил. Разве что у самой стены павильона валялся в траве какой-то человек. Труп, что ли? Обзор частично перекрывал куст можжевельника. Решив подобраться поближе, чтобы разглядеть картину без помех, Михаил перебежал к следующей копне.
И в этот момент услышал выстрел. Стреляли от павильона. Он присел у копны, вскинул «винторез» и, припав глазом к окуляру оптического прицела, почти тут же заметил мужчину. Тот лежал около боковой стены павильона и бил короткими очередями в сторону небольшого холма. Судя по всему, это был тот самый человек, которого он полуминутой раньше принял за труп.
Размышлять Михаил не стал, тем более что цель теперь видел отлично. Поймал в прицел на голову стрелявшего и нажал на спусковой крючок. Он не колебался, потому что твердо знал – это не Нагаев, не Колян и не Закир. Значит, стрелять в него можно. Если что – разберемся потом.
Выстрелив и убедившись, что пуля попала в цель, Михаил залег с биноклем за копной и стал ждать. Минут через десять он увидел, как Колян и Закир тащат на насыпь к павильону Нагаева. Он заволновался, но остался на месте. Остался, так как считал, что выходить из тени ему еще рано. А он привык доверять своему чутью.
Наблюдая за тем, как раненый Нагаев долго рассказывает что-то Коляну и Закиру, он жалел, что не слышит их разговора. Да, он мог узнать что-то весьма интересное. И тем не менее не стал обнаруживать себя. Еще не время. Во-первых, где-то скрывался второй «спец» с раненой рукой. И он способен в любой момент появиться на авансцене. Во-вторых, Михаил был уверен, что теперь-то уж он не упустит из-под наблюдения Нагаева. Куда он денется с такой тяжелой раной? Интуиция подсказывала, что вот-вот произойдет нечто важное – надо лишь подождать и посмотреть, что будут делать Нагаев и Колян. Не будут же они сидеть у павильона до самой ночи?
Они наверняка уже где-то у конечной точки маршрута. И если он, проявив выдержку, все рассчитает правильно, они сами доведут его до этой точки.
Новосибирская Зона Посещения
Нагаев опустил голову и прикрыл глаза – то ли и вправду устал, то ли решил таким образом приглушить неожиданную вспышку ярости со стороны пасынка. Варнаков тоже несколько секунд молчал. Он с удовольствием врезал бы Закиру по бородатой роже, но не сейчас. Сейчас этот псих лишь мешал. Зря они взяли его с собой, зря. Но теперь уже поздно жалеть – на кону дела поважнее.
– У меня осталось много вопросов, – сказал Колян, демонстративно не замечая Закира. – Как вы, Равиль Салихович?
– Я ничего. Спасибо Гулие – не подвела. Спрашивай, время идет.
– Тогда вот что… Вопрос по поводу Лунного Цветка. Это что же, его вовсе нет?
– Коля, честно скажу – не знаю. Вафида по поводу цветка мне ничего не говорила. Вот то, что там точно есть, так это большое количество ценных артефактов. Включая, в частности, «смерть-лампу». Представляешь, сколько она стоит?
