– Это было в 1738 году. Я вместе с герцогом Антоном Ульрихом, которому в то время служил, был поглощен русско-турецким конфликтом. И в то самое время мне довелось совершить путешествие, о котором приказали не составлять рапорт. Моим долгом было передать послание надежному человеку в Порте.[30] Я не могу разглашать содержимое послания, да и суть вашего вопроса в другом. После посещения Константинополя, я отправился в обратный путь, и тогда наш корабль был атакован пиратами. Они убили почти всю команду, а меня и нескольких офицеров Российской Империи взяли в плен ради выкупа. Пока же мы направлялись к берегам, где обосновались пираты, повстречали судно других разбойников. Они о чем-то переговорили с нашим капитаном, и тот резко изменил свои планы. Теперь наш путь лежал дальше на запад, и судно сопровождали другие корабли. Все они принадлежали испанским пиратам. Мы плыли очень долго через Атлантический океан, пока не прибыли к дальним островам, недалеко от земель, открытых Колумбом. И там я увидел армаду кораблей. Без флагов и каких-либо знаков отличия. Вероятно, пиратами двигала жажда наживы, раз они решились на такой отважный и нелепый поступок. Должен заметить, что к тому моменту мы с моими друзьями по несчастью более не были в плену в общем понимании этого слова, поскольку нас не держали связанными и не лишали каких-либо свобод, возможных на борту. Более того, мы в некотором роде неплохо поладили с капитаном Агустином Рамосом Рубио. Я не слишком хорошо понимал испанский, но мы оба довольно сносно говорили на английском. Он был молод, как и я, отважен и безумен. Это оказалось столь заразительно, что я смело могу сказать: в то время мы стали приятелями. И хоть я не избавился от надежды быть освобожденным, все же горячо переживал за его дело.
Лорин присела в кресло, и рассказчик опустился напротив нее, обратив затуманенный воспоминаниями взгляд на запорошенное снегом окно.
– Тогда мы с ним вместе придумали план, который позднее был реализован. Дождаться ночи и тайно прокрасться на корабль, используя лодки. Скажу вам честно, я преследовал тогда две цели. С одной стороны – мне было бы увлекательно наблюдать воочию, как действуют пираты, и все же с другой – я понимал, что на тех кораблях могут быть союзники, которые помогут мне и моим спутникам получить свободу. Я убедил капитана Рубио в том, что мы – десять человек пленных – можем быть им полезны. Как-никак, мы были обучены военному мастерству, а среди пиратов было много таких, что едва могли поднять оружие. Времена приватиров давно канули в Лету, это лишь тень былой удали, морские бродяги, вымирающие изгои.
– И вы решили им помочь? – не поверила Лорин.
– Так я им сказал, – кивнул Мюнхгаузен. – Но на деле понимал, что нам не справиться с теми кораблями. Я надеялся захватить лодку и вместе с моими друзьями доплыть до ближайшего острова, а оттуда уже искать путь к большой земле. Все же лучше, чем быть повешенным вместе с пиратами. Но капитан что-то подозревал, и рассадил нас в разные лодки. Я с тремя товарищами очутился в компании головорезов посреди ночного океана, направляясь к судам, по величине превосходящим флагманские, которые я когда-либо видел. Они были чудовищны, поверьте мне! Словно не люди их строили, а великаны. Мой план более не имел силы, мы направлялись прямо на смерть.
– Что же случилось?
– Внезапно ночное море озарилось огнем, а грохот оглушил меня. Несколькими могучими залпами безымянные корабли отправили ко дну пиратский флот, а люди с борта принялись стрелять по нам. Я выпрыгнул в воду, укрылся за обломками истерзанной лодки и направился к борту корабля, понимая, что меня в любом случае ждет смерть: либо на дне, либо в желудке акулы, либо от пули… Спустя многие часы я так устал бороться, что готов был сдаться. И тогда кто-то схватил меня. Я очнулся уже на борту исполинского корабля. Со мной говорили на немецком, пытались узнать кто я, откуда и зачем прибыл. Я рассказал им правду, как и всегда. Никакая ложь не спасла бы меня от неминуемой смерти. Полученные раны лишали сил и не давали сразу же удовлетворить любознательность капитана, который так и не назвал себя, а внешне я не смог бы отнести его с уверенностью к какому-либо народу. Мне пришлось дожидаться на борту, пока здоровье позволит рассказать то, что от меня требуют, и за эти несколько дней я видел удивительные вещи. Прибывали корабли, везущие строительные материалы, будто собирались строить дворец прямо там, посреди моря. Каково же было мое удивление, когда все эти колонны стали опускать в пучину морскую! И меня озарило! Что бы они ни строили, это не на воде, а под водой! Тогда я понял, что Николя Сансон[31] чудовищно ошибался! Атлантида здесь! Прямо подо мной!
Он так смотрел в окно, словно вновь взирал на синие воды океана в надежде разглядеть мифическое царство.
– И что же дальше? – шепотом спросила Лорин.
– Я знал, что рано или поздно они убьют меня, – продолжил он с грустью в голосе. – Когда отвечу на все их вопросы. И тогда я стал притворяться больным, чтобы ко мне не приставляли охрану. Улучив удачный момент, я сбежал, похитив лодку. Всю ночь, последующий день и еще ночь я плыл, не зная усталости, греб до острова, а тогда, у самых его берегов, разбил лодку и уничтожил свои следы на песке. Они искали меня. Но, видимо, пришли к выводу, что лодка разбилась о камни, а я утонул. С помощью украденных инструментов и веревки я соорудил плот. От голода спасли плоды, в изобилии растущие на острове и непуганные животные. Сделав запасы, я поплыл туда, где, как полагал, находятся земли Америки. Но меня подобрал французский бриг, принадлежащий Ост-Индской компании. Так я вернулся к своему герцогу.
Лорин молча отпила вина, посмаковала его на языке.
– Как же вас не нашли? Вы знаете больше, чем кто-либо.
– Я боялся, и потому молчал, – признался барон. – Опьяненный радостью спасения, проболтался лишь нескольким морякам на том бриге. Иначе бы вы не стали меня искать. Всю жизнь я потратил на то, чтобы сослужить славу лжеца, и лишь потому, что мне известна правда, за которую убивают.
Лорин покачала головой.
– Как же мне жаль вас, – прошептала она.
– Это постыдно, но не так страшно, – по-своему истолковал ее слова барон, и ободряюще улыбнулся, с облегчением человека, поделившегося страшной тайной.
– Я о другом. Вы были рядом с ней, величайшей загадкой, и не увидели ее, – Лорин смотрела на него с сожалением. – Это чудовищно.
Барон изумленно хмыкнул.
– Вы удивительная женщина.
Лорин небрежно улыбнулась и протянула руку Дестану. Тотчас на ладони оказался свиток. Она положила на стол карту и, придавив края графином и бокалом, спросила:
