— А вы хотите, Радеев?
— Признаться честно — хочу… Над вами насмехаться довольно утомительно…
— Я помогу вам — вернуться…
— Лучше бы помогли мне испортить вам нервы и закончить все это скорее…
— Я решу эту задачу с вашим начальством — прямо сейчас…
— Дело в том, что решить задачу с моим начальством поручено мне, и я не могу передать мое дело вам… Я не отцеплюсь от вас, пока вы не пойдете со мной…
— Никогда не отцепитесь?
— Похоже на то… Но только — похоже… Я не теряю надежды не потому, что мне так в голову взбрело… Моя надежда крепка потому, что — закалена испытаниями… Она прошла не одну проверку на прочность… И надобность ее оправдана, и надежность ее подтверждена опытным путем… Я не отцеплюсь — и, рано или поздно, вы промахнетесь… А я тут как тут… Как только промахнетесь, так я вас и схвачу, и в подземелье мое уволоку…
— Вы не докажете мою вину.
— А я про вину не говорил… Это вы — заговорили… Это первый шаг — вы признаете вашу вину…
— Мне нечего признавать, Радеев. Я веду речь о том, что как бы вы ни старались меня обвинить — у вас ничего не получится. Я — ни в чем не виновен.
— Перед нами, перед — законом, так сказать, не виновны, а вот…
— А вот иначе виновным быть и нельзя.
— Виновным — нет, нельзя… А виноватым — очень даже можно… Так вот я и жду, когда вы — еще только виноватый, станете — виновным. И я этого дождусь… Так что советую не дожидаться этого вам. Сдавайтесь, Грабен. Вам же лучше будет… и мне — легче…
— Думаете, что я облегчу вам вашу работу, когда вы так усердно затрудняли мою?
— Облегчите — и ровно настолько, насколько я вам вашу работу затрудню. Так что сдавайтесь. Не тяните время, не тяготите нас всех с вами включительно ожиданием того, что обязательно будет содеяно и совершено вами — того, что вы думаете сделать…
Я перевел на продрогшего офицера равнодушный взгляд победоносца, прячущего победу от еще не поверженного врага… Я слышу скорые шаги Сигертра Стага и скрип Шлака — страшного «щенка», зажатого в руке сурового командира и зависшего в воздухе в отдаление от него… Стаг занес руку со съеженным «псом» над моей головой, но не опустил — просто поднял скрежещущего Шлака, как знамя…
— Грабен!
Стаг осмотрелся, словно еще не понял, что пришел ночью на свалку… Похоже, он, и правда, не понял, что направляющая его техника поиска, завела в пристанище старых техно-развалин… Он, внезапно выдернутый из размышлений, только что заметил, что здесь со мной и моими «псами» расположился и промерзший Радеев…
Шлак, поджавший хвост и прижавший к затылку уши, взметнулся выше вслед за рукой генерала, все же сообразившего, где он и с кем…
— Грабен, я исправно закрываю на ваших чертей глаза, рассчитывая на вашу безукоризненную службу! Но на этого «пса», подстерегающего меня у дверей центра управления глухой ночью, я глаз закрыть не могу! Я не потерплю такого беспорядка у дверей центра управления и днем! А вы подсылаете мне этих страшилищ ночью!
— Этот «пес» просто заблудился, генерал.
— Он подбирал коды к каналам связи, открытым только технике центра управления!
— Он потерял меня и стаю из поля зрения и пытался найти, подбирая коды к моим каналам связи, не задействованным ранее. Он не знает таких тонкостей — он действует наугад и пробует все подключения подряд.
— Точно подстраиваясь под код канала компьютера центра управления объекта!
— Подстраиваясь подо все коды, пришедшие ему в голову.
— Почему ему в голову пришел именно этот код?!
— Он считал его, стараясь нащупать сигнал, генерал. Он решил попробовать первый попавшийся ему канал.
— Я его знаю, он не настолько туп!
— Разрешите заметить, что вы его не настолько хорошо знаете.
— Я требую отчета — и от вас, и от него! Немедленно!
Шлак всхлипнул, скрипнув поникшим хвостом…
— Генерал, я не умею писать отчеты.
— Умеешь декодировать сигнал связи, умей и отчеты составлять!
— Но я ни того, ни другого не умею! Я не декодер и не офицер! Я только зажигалка и будильник офицера, который считает меня декодером, внедряющимся в связь всех систем! А я и с ним связаться толком не могу!
Стаг вытянул руку, встряхивая Шлака, висящего на уровне его глаз, и всматриваясь «щенку» прямо в потрескавшиеся линзы…
— Собрался оправдаться или оправдать его — сделай это в письменной форме! Твой отчет должен лежать у меня на столе, а ты — стоять у меня на ковре!
— Вы меня в кабинет пустите?
— Не считай это продвижение по карьерной лестнице!
— Но как же? Вы же отчеты требуете только от подчиненных, а в кабинет впускаете только избранных!
— Избранных для награждения или для наказания!
— Пусть я и получу наказание, я получу и повышение! Я же здесь до сих пор нелегально находился! А теперь вы у меня отчета требуете!
— Это не значит, что ты переводишься на легальное положение!
— Но иначе вы от меня отчета требовать не можете.
— Я все могу требовать и ото всех!
— Требовать-то и я могу.
Стаг бросил скрежещущего «щенка» скривившемуся Радееву прямо в руки…
— Убирайтесь с глаз моих оба! Убирайтесь так далеко, чтобы я вас обоих больше не видел! И не смейте возвращаться! Вы больше не получите коды доступа ни к одному моему объекту! Пошли вон из первого научного управления Шаттенберга! Пошли вон из Шаттенберга!
— Ну из Шаттенберга вы нас прогнать не можете, генерал, — этот город не ваш объект…
— Замолчите и убирайтесь!
— Не грубите мне, генерал…
— Не уберетесь с моего объекта — не убережетесь от моей грубости и не обойдетесь без давления моей охранной техники! Вон! Довольно вам беспорядок у нас устраивать!
— Да я как раз порядок навожу…
— У вас не выходит, Радеев! Вы бездарь, метущий мусор не в ту сторону!
— А я мету не в ту сторону только потому, что мету не мусор… Мусор — он как раз без нашей помощи выметается…
— Кончайте морочить всем головы этими туманностями!
— Нет, я и не мечтаю навести морок на такие умудренные головы, как ваши, — вы это и без меня можете… А я так — присматриваю только, чтобы туманности эти в мудрых мыслях далеко не расползались… Я же знаю, как вам одним трудно ограничить безграничный разум, как трудно удержаться от вседозволенности, когда никто не держит…
— Вы проводите показательную чистку?! Пришли забрать моего сотрудника для украшения вашего отчета?! Тогда забирайте эту страшную «зверушку» на память и уходите прочь!
— И больше я от вас ничего не добьюсь?
