Точно, сошел! – я вдруг вспомнил то состояние, в которое погрузился одинцовский милиционер после того, как ржавой трубой пропорол брюхо самого настоящего бога. Но тогда получается, что это именно слетевший с катушек мент навел в логове головастых весь этот шорох! Честно говоря, в такое верилось с трудом, и все же я мигом отыскал глазами Нестеровского заместителя.
– Кальцев, а ну быстро напрягись и ответь, где тут искать твоего шефа – Нестерова? Куда он мог пойти? Как поступить?
– Нестерова?! – от удивления глаза Александра стали большие и круглые как плошки. – Он же в Одинцово остался!
– Он здесь! – рявкнул я в ответ, на корню пресекая всякие сомнения. – Не спрашивай, откуда знаю, просто поверь. Поверь и думай над ответом.
– Анатолий Иванович… – Кальцев начал, наморщил лоб и запнулся. В задумчивости разведчик находился всего какую-то пару-тройку секунд, по истечении которых он очнулся: – Он всегда учил, что если придется штурмовать какой-нибудь объект, то делать это следует через технические или подсобные ходы, поскольку основные будут под наблюдением или заминированы.
– Правильно учил, – одобрительно кивнул подполковник ФСБ.
– Так вот я и подумал… – одинцовский разведчик огляделся по сторонам. – Если Анатолия Ивановича и его людей нигде не видать, то может они…
– Ясно! – я не дал Кальцеву договорить и мигом развернулся к Олегу: – А ну, живо припоминай свои сны. Ты знаешь что-нибудь о местной системе вентиляции, коммуникационных туннелях или еще чем-нибудь подобном?
Командир «серых» на мгновение задумался, даже закрыл глаза, отчего возникло ощущение, что он уснул, позабыл обо всем происходящем вокруг.
– Соображай быстрей, сержант! – поторопил Загребельный, которому явно приходились не по нутру наши вялые, нерешительные действия.
– Не уверен… – протянул Гром задумчиво. – Кажется, кое-где в стенах я видел крупные темные дыры.
– Веди!
Я схватил Олега за плечо и развернул его в сторону портала, из которого несколько минут назад выползли призраки. Уж и не знаю отчего, но во мне зародилась упрямая уверенность, что эти самые дыры находятся именно там. И как выяснилось, я не ошибся. Мой сын действительно двинулся, через пульсирующую тревожным красным светом зону биодезинфекторов, защищавших внутренние помещения базы от различных вредоносных вирусов и бактерий, которые могли попасть в ангар вместе с прибывшей туда техникой. Откуда я это знал? Да черт его знает. Просто вдруг пришло на ум, а так оно или нет на самом деле… какая, нахрен, разница. Сейчас надо было думать вовсе не об этом.
Мы шагали вслед за Олегом. Шли плотной группой, до боли в пальцах стиснув свое нехитрое оружие. Все молчали, старались лишний раз даже не вздохнуть, прислушивались к каждому шороху, вздрагивали от каждого дуновения гулявшего по туннелю горячего, пахнущего металлом воздуха. Не могу сказать, что именно больше всего страшило людей: то ли коварные головастые, то ли кровожадные призраки, то ли само глубинное первородное зло, которое уже давно и прочно ассоциировалось у них с понятием База.
Что же касается лично меня, то здесь страх был совершенно иного рода. Я позабыл о себе, а заодно и о судьбе всего человечества, которое нам вроде как поручили спасти. Все мысли вертелись лишь вокруг судьбы Лизы, и с этим ничего нельзя было поделать. В какой-то момент мне даже стало казаться, что время совершило круг и вернуло нас в Подольск, в тот проклятый день, когда моя подруга угодила в лапы гниды Зураба. Ведь тогда я тоже, сгорая от страха и беспокойства, искал ее… Хотя нет, сейчас я ищу вовсе не девушку. Подчиняясь чьей-то неведомой воле, я иду по следу Анатолия Нестерова, и мне лишь остается надеяться, что он приведет меня к Лизе.
– Вон там! – возглас Олега прервал мои мысли и заставил повнимательней приглядеться к полутораметровому отверстию, видневшемуся у основания одной из стен. К этому моменту мы уже покинули зону красноватого пульсирующего свечения дезинфицирующих установок и оказались в широкой галерее, залитой ярким белым светом. Именно этот свет и помог ясно разглядеть отверстие, вернее то, что его чернота это нечто иное, совсем не похожее на мрак, таящийся в узких темных лазах и ходах.
– Это что еще за цирк-зоопарк?
Я с удивлением и нескрываемой опаской глядел на космы какого-то угольно-черного газа, бешено вращавшегося внутри идеально круглой каменной дыры. Газ был столь плотным, что более походил на жидкость. И все же нет, это был именно газ. Я видел, как от него попытались отделиться несколько туманных полупрозрачных сгустков, которые тут же оказались втянутыми назад, в неистово вертящийся водоворот.
– Полагаешь, Нестеров ушел именно сюда? – Леший с подозрением покосился на меня.
– В коридорах Базы опасно, а это ближайший из технических туннелей, – в моем ответе не прозвучало особой уверенности.
– Полковник, а ты уверен, что мы отыскали именно туннель? Да еще эта черная хрень? – Кальцев указал на запрессованный в каменное жерло антрацитовый смерч. – Она же нас по стенам размажет. И к тому же вовсе не известно можно ли в ней дышать.
Одинцовский разведчик задавал вполне резонные вопросы, на которые у меня, да и у кого-либо другого, увы, не было и не могло быть ответов. Хотя, Олег… Может у него? Может в своих снах…
Я лишь подумал об этом, но спросить так и не успел. И все потому, что откуда-то из глубины коридора, в котором мы стояли, послышался странный, но отчетливо различимый звук или лучше сказать дребезжание, вызванное мелкой высокочастотной вибрацией.
– Тянучка! – едва ли не в один голос закричали все «серые».
– Как, здесь?! Внутри Базы?! – позволил себе засомневаться Леший. – Они же рискуют взорвать сами себя!
– Конец разговорам! Уходим! – я первым рванулся к украшающему стену мрачному водовороту, отчего даже почувствовалось некоторое облегчение. Приближающаяся опасность помогла распроститься с колебаниями и сделать выбор, а правильный он или нет, это станет ясно всего через пару секунд.
Я даже не успел опомниться. Черный водоворот слизнул меня будто яростная волна, которая сбивает с ног, крутит и вертит безрассудного купальщика, пожелавшего получить острые ощущения в штормовом море. Кувыркаясь в кромешной тьме я, кажется, кричал или по крайней мере пытался это сделать, однако все звуки словно впитывались в пористую губку плотного черного газа и я продолжал свое головокружительное падение в полной оглушительной тишине. Сколько продолжался этот полет, сказать было невозможно, должно быть всего несколько мгновений, но только они показались для меня целой вечностью.
