Деррон ждал снаружи, в округлой пещерке рядом с железнодорожной колеей. Он приветствовал Мэтга и пожал ему руку по обычаю времен короля Эя. Мэтт поискал взглядом Лизу, но в маленькой беспокойной кучке людей, собравшихся его проводить, были только те, кто был занят каким-нибудь делом — кроме, разве что, Деррона. В сознании Мэтта Лиза стояла рядом с Дерроном, и Мэтт нередко задумывался, почему эти двое его друзей не поженятся. Может быть, он сам женится на Лизе, если вернется с этого задания и если она не будет против. Ему иногда казалось, что Лиза не будет возражать, но проверить, так ли это, не хватило времени.
Наставники и прочие ужасно занятые люди, которые толпились вокруг Мэтта, оставили его наконец одного в маленькой комнатке-передней. Ему велели снять пластиковый плащ, что он и сделал с превеликим удовольствием. Мэтт услышал, как где-то поблизости открылась дверь, и комната наполнилась запахом чистой свежей воды — с озера, спрятанного глубоко под землей, которое берегли для будущих нужд планеты.
В маленькой комнате, где Мэтт стоял и ждал, лежал на столе меч, приготовленный для него современными чародеями. Мэтт привесил ножны к поясу, потом вынул меч и с любопытством оглядел его. Клинок казался острым, но ничуть не острее обычного. Невооруженным глазом и нельзя было разглядеть ничего особенного — нельзя было увидеть сверхтонкого внешнего края, заточенного под высоким давлением до невидимой толщины. Современные чародеи показали Мэтгу режущую кромку лезвия меча под микроскопом — даже при самом большом увеличении он сходил «на нет». Эта кромка выдвигалась из обычного лезвия только тогда, когда рука Мэтта — и одного только Мэтта — охватывала рукоять. В руках Мэтта этот меч резал обычное железо, словно сыр, и без труда пробивал прочнейшие доспехи, и лезвие при этом совсем не тупилось. Современные чародеи сказали, что внешний край лезвия заточен до толщины в одну молекулу. Мэтт даже не стал пытаться понять, что это значит. Он вложил клинок обратно в ножны.
И все же Мэтт понял нечто более важное — так, по крайней мере, казалось ему самому. В течение последних дней, спал Мэтт или бодрствовал, он все время впитывал в себя историю — вместе с прочими полезными знаниями. История, как широкая полноводная река, текла теперь через его сознание. И его рассудок обрел новую силу, которую вложили туда не уроки современных наставников. Они считали, что эта чудодейственная сила пришла к Мэтту, когда он проносился сквозь двадцать тысяч лет от начала мира к современности.
И с этой силой, помноженной на современное обучение, Мэтт очень ясно видел, что в истории Сегола не совсем естественна, плохо приспособлена к реальности как раз современная культура. Нет, конечно, из-за простой разницы во времени современные люди по своим обычаям и языку гораздо ближе к культуре времен короля Эя, чем, скажем, Народ, из которого происходит Мэтт. Но по образу мыслей, по пониманию добра и зла люди короля Эя и Народ Мэтта гораздо более сходны не только между собой, они ближе и ко всему остальному человечеству.
Только с такими могущественными силами, какими владели современные чародеи, можно было надеяться когда-либо уничтожить берсеркеров — но такое же могущество было нужно и для того, чтобы этих берсеркеров сотворить. Что же касается духовной сущности, то в этом современные люди — просто недоразвитые дети! Трудно сказать наверняка — то ли такая скудость духа происходит у них от огромного могущества, то ли, наоборот, духовное убожество породило такую мощь. Как бы то ни было, современные люди не смогли объяснить Мэтту, как проникнуться духом истинного короля. Он должен был сам понять, как это сделать, и сделать.
И еще Мэтт понял, что дух жизни во Вселенной очень силен, иначе он давным-давно был бы убит если не злодеями с металлическими телами, то естественными убийцами-берсеркерами — болезнями или несчастными случайностями.
Мэтт страстно хотел приблизиться к чудесному источнику жизненной силы, почерпнуть оттуда помощь, в которой он так нуждался. И он сделал то, что сделал король Эй перед тем, как отправиться в опасное путешествие, — он поднял руку, осенив себя знамением веры короля Эя, и прошептал короткую молитву, вложив все свои желания и чувства в те же слова, которые обычно говорил король Эй.
Сделав это, Мэтт решил, что больше ему незачем оставаться одному в этой маленькой уединенной комнатке. Он открыл дверь и вышел.
Все вокруг так же суетились, как и раньше. Люди трудились — поодиночке или группами — над самым разнообразным сложным оборудованием. Некоторые сновали туда-сюда, отдавали распоряжения или передавали последние сообщения. Большинство из них были полностью поглощены своими делами, но некоторые все же подняли головы, когда Мэтт вышел. На одних лицах отразилось недовольство оттого, что он выскочил из предназначенного ему закутка раньше времени, на других — опасение, как бы из-за него не случилось какого-нибудь сбоя в расписании подготовительных мероприятий.
Раз окинув взглядом работающих людей, Мэтт перестал обращать внимание на лица. Увидев шлем короля Эя, лежавший на подставке, Мэтт направился к нему. Он взял шлем со сверкающими серебряными крыльями и надел.
Мэтт сделал это, повинуясь какому-то инстинкту, его не обучали этому заранее. Судя по реакции рабочих, его подсознательный порыв оказался правильным. Все рабочие на мгновение замолчали и замерли — Мэтт почувствовал, что шлем на голове сильно преображает его. И не важно, что уже в следующее мгновение люди вновь вернулись к своей работе, изо всех сил стараясь не обращать внимания на того, кто объявился среди них.
Вскоре к Мэтту поспешили его наставники и сказали, что напоследок хотели бы задать еще несколько вопросов. Мэтт понимал, что им просто внезапно понадобилось убедиться, что они по-прежнему его учителя, а не подчиненные. Но теперь, когда сила, которой он жаждал, наконец снизошла на него, Мэтт не собирался ничего делать для чьего-то удобства. Прошло то время, когда наставники властвовали над ним.
В поисках Правителя Планеты Мэтт нетерпеливо зашагал между озабоченными рабочими. Некоторые из них, недовольные тем, что их отрывают от работы, поднимали головы и собирались что-то сказать... Но, едва взглянув на Мэтта, люди замолкали на полуслове и расступались, давая пройти. Подойдя к группе людей, среди которых стоял Правитель Планеты, король современных людей, Мэтт встал напротив него и посмотрел Правителю прямо в глаза, окруженные сеткой морщин.
— Я в нетерпении, — сказал Мэтт. — Готовы или нет мои люди и мой корабль?
Правитель Планеты взглянул на Мэтта с удивлением, которое сменилось чем-то очень похожим на зависть, и кивнул.
