– Нет, – ответил Кай. – Имплантаты мне организовал Дом Кастана.
– Дом Навигаторов?
– Да, – кивнул Кай и тотчас же пожалел, что это сделал, поскольку его страшно замутило от этого движения. Окружающий мир из цветов и света закружился вокруг него мерцающим радужным водоворотом, и он вцепился в руку Субхи. У астропата подкосились ноги, и его стошнило глянцевитыми сгустками желчи.
Субха опустил его на землю и оставил корчиться в рвотных спазмах, пока из него нечему стало выходить. Кай чувствовал себя слабым, как младенец. Те внутренние силы, на которых он держался, утекали из него с каждым спазмом. Атхарва присел рядом с ним.
– Наши охотники хитроумны, – сказал он. – Должно быть, они получили спецификации на твою аугметику от дома Кастана и сняли сигнал с твоих оптических цепей. Одно Око знает, как много они услышали и увидели, но мы должны исходить из допущения, что они висят у нас на хвосте.
Кай почувствовал, что его сажают на землю и прислоняют к грубой стене из плохо слепленных сырцовых кирпичей. Поверхность была неровной, но уже то, что он мог посидеть какое-то время, было самым что ни на есть заоблачным ощущением. Он откинул голову на кирпичи, чувствуя за ними пульс жизни. Это было жилище, дом, где люди жили, любили и мечтали. Кай так скучал по своему родному гнезду, стоявшему на вершине утёса, на гладком камне бывшего чела древнего царя. Ему не хватало грустной улыбки его матери и того согревающего сердце чувства, которое было самой сутью понятия "дом".
– Я хочу домой, – произнёс он, когда на него снизошёл долгожданный покой. – Я скучаю по своему дому... это был славный дом. Тебе бы понравилось, Афина. В нём были полы из жемчужно-дымчатого мрамора и сводчатые потолки, расписанные копиями работ Исандулы Вероны.
– О чём это он? – спросил грубый голос. Кай был уверен, что должен его знать. – Кто такая эта Афина, с которой он говорит?
Его лба коснулась рука, жёсткая и мозолистая от жизни, проведённой в тяжёлых трудах. Большая рука, слишком большая для любого нормального человека.
– Его тело отказывает, – сказал другой голос. – К тому моменту, как мы до него добрались, он уже был практически мёртв, а авария и хирургия Асубхи почти довершили работу. Ему нужна медицинская помощь.
– Да что хоть один из нас знает об организмах смертных? – спросил серебристый голос со сварливыми нотками в гласных звуках. – Среди нас нет апотекария.
– Он найдётся в этом городе, может даже несколько.
– И ты знаешь, где его искать?
– Я – нет, но кто-нибудь из местных будет знать.
– И он сможет исцелить и Гифьюа?
– Не будь глупцом, – проскрежетал голос с грубыми нотками, принадлежащий красному ангелу-кандальнику. – Гифьюа уже на Алой Тропе, и никто в этом городе не в силах помешать ему пройти её до конца.
Кай слышал голоса, но ему казалось, что они принадлежат мерцающим призракам, которые собрались вокруг него, как ангелы из легенд. Он вспомнил мифологические сюжеты, вырезанные на колоннах в подводном зале, который консерваторы обнаружили в основании фьордов Скандии. Они рассказывали о девах-воительницах, которые уносили души мёртвых в героическое посмертие, состоявшее из битв и пиров.
Сама идея того, что за ним пришли девы-воительницы, заставила Кая рассмеяться. Что он такое совершил, чтобы заслужить подобное собрание в свою честь? На его щеках копилась тёплая влага. Он потянулся рукой к одному из силуэтов, к золотому гиганту, очерченному трепещущим ореолом света.
– Я вас видел... – произнёс он. – В Арзашкуне. Вы были в моём пространстве грёзы...
– Я?
– Да, в смысле, я думаю, что это были вы, – сказал Кай. Те надругательства, которые обрушились на его и без того ослабленное тело, взимали свою плату, и его голос сходил на шёпот. – Помнится, я ещё подумал, что у вас должен быть миллион дел поважнее разговоров со мной.
– Ты говорил со мной? – спросила золотая фигура, подаваясь ближе.
Кай кивнул:
– Вы сказали, что хотите узнать ваше будущее, и что я ключ к его пониманию...
– Так и есть, – ответил голос с нескрываемым интересом. – И ты можешь мне о нём рассказать, как только будешь готов.
– Расскажу, – пообещал Кай, чувствуя, что его тело становится легче с каждой секундой. Он спросил себя, уж не того ли ждали эти существа. Возможно, им будет легче его унести, если он сбросит свою смертную плоть. Но оставалась одна вещь, которую он хотел узнать, прежде чем они его заберут.
– Почему Отвергнутые Мертвецы? – спросил он. – Почему он сказал, что это подходящее название?..
Кай ощутил удовольствие золотого гиганта и был счастлив, что ему удалось угодить этому существу.
– В те времена, когда в этом мире владычествовали боги, люди верили, что если они будут достаточно усердно молиться и проживут свои жизни согласно заповедям, которые завещали им безумные пророки, то после смерти они отправятся в чудесный загробный мир. Их похоронят в земле, которая считалась священной, и когда пробьёт назначенный час, они воскреснут, чтобы занять подобающее им место в том сверхъестественном измерении. Но тем, кого эти пророки считали отбросами, было отказано в подобной милости, и тела неугодных, преданных забвению и изгоев закапывали в ничейных землях этого мира. Никаких опознавательных знаков. Никаких надгробий. Негашёная известь и неглубокая яма. Позабытые и позаброшенные, это и были Отвергнутые Мертвецы. Как и мы.
– Понимаю... – сказал Кай, радуясь, что узнал ответ на этот последний вопрос.
Рядом с золотым ангелом появился ещё один силуэт. Его аура, лишь отчасти различимая и ускользающая от восприятия, напоминала тень. Меркнущее сознание Кая сочло её прекрасной, больше сродни чему-то животному, нежели человеку.
– Он может идти дальше? – спросил этот волчий силуэт.
– Нет, – ответил Кай. – Думаю, что я всё.
По его щекам скатилась новая порция влаги, которую осторожно стёр чей-то палец.
– Я плачу? – спросил Кай.
– Нет, – ответил воин-одиночка. – Ты умираешь.
2
Охотники рассыпаются веером, прочёсывая развалины многоквартирного дома в поисках любого намёка на то, куда могли деться беглецы. Головко расхаживает, как разъярённый медведь, сыпля проклятиями в адрес Пожирателя Миров, понявшего, что за ними наблюдают. Его Чёрные Стражи в это время переворачивают обломки мебели и изодранные свёртки насквозь промокшей ткани.
Сатурналия приседает около влажного пятна на потрескавшемся пермакрите и касается его пальцами. Его золотая броня лоснится от влаги, а красный султан конского волоса на его шлеме безвольно свисает на плечо.
