Семецкий все понимал. Он загадал стать бессмертным. Он грезил об этом, когда дрался с псевдогигантами, разгонял слепых псов и убегал от бюреров. Сталкер мечтал об этом всю жизнь и все то время, пока пробирался к центру Зоны. А когда он, наконец, увидел черный камень, то испугался от одной только мысли, что обсидиановая глыба не сможет воплотить его мечту. Но Монолит исполнил желание сталкера, потому что Монолит может исполнить любое желание.
Семецкий не стал бессмертным в том смысле, какой он вкладывал в понимание этого слова. Он просто не мог умереть.
Сталкеру показалось, что контролер улыбается.
— Нет ни одного человека, который не попытался бы воспользовался единственным в жизни шансом, узнай он, что это уже получилось у другого. Как только человек увидит пример, он сразу побежит за своим счастьем. Стадный инстинкт. Ты ведь тоже стал своего рода примером, Семецкий? Все в Зоне знают, что ты дошел до Монолита, все знают, что это возможно, и идут.
— Да уж, — горько вздохнул сталкер.
— Стоит только узнать, что дошел и получил свое один, как туда ринется вся толпа. И чем больше людей будет знать, тем больше их полезет. Поэтому Зона выбрала журналиста и сделала его своей частью. Как когда-то сделала своей частью тебя.
— Кто-то в итоге просто уничтожит Монолит.
— У них не получится, им это не позволит человеческая природа. Невозможно.
— А он все равно ушел, он смог ее обмануть… В отличие от меня, — довольно рассмеялся Семецкий, стараясь хоть чем-то поддеть контролера.
— Конечно, он и должен был уйти. Журналист уже давно выполнил свою миссию. К тому же дух передал ему часть Монолита. Настало время появиться еще одной Зоне. Дух хорошо умеет убеждать таких простачков… И вообще, кто тебе сказал, что, чтобы быть частью Зоны, необходимо обязательно находиться внутри?
— Меня одно всегда интересовало, — решил воспользоваться разговорчивостью контролера сталкер. — Почему именно мы? Почему я? Почему ее выбор не пал на кого-нибудь другого?
— Потому что проще всего манипулировать людьми, истово, до фанатизма, преданными своим целям или идеалам. Они могут разрушить мир быстрее, чем любой самый последний подлец.
— Так вы меня отпустите? Мы же договаривались… — с надеждой спросил сталкер.
— Я не вправе ничего тебе обещать. Ты знаешь, у кого найти все ответы.
Семецкий уткнулся взглядом в ползущего по тонкому стеблю слизня.
— Хочешь, я тебя убью? — предложил контролер.
— Не стоит. До полуночи еще есть время. Мне надо подумать.
В скупых лучах фар асфальт казался бесконечной линией жизни, окутанной мраком забвения. Время практически остановилось. Его существование доказывала только мелькающая за лобовым стеклом полоса разметки. Машина летела вперед, пытаясь догнать темноту, и казалось, что это будет длиться бесконечно.
Кто-то теребил Смертина за плечо.
— Ты задремал, что ли? Я тебя узнал, слышишь! Ты Смертин. Да?
— Чего? — не понял спросонья Алексей.
— Я говорю, что ты — Алексей Смертин.
— Откуда ты знаешь? — опешил стрингер.
— Тебя все знают. Ты же герой. Нет, правда. Я всегда за тебя болел. Я знал, что ты выберешься.
— Ты о чем? — никак не мог понять Алексей.
— Две недели ты смерть за нос таскал. Самое известное реалити-шоу на самом известном теперь канале ТВР. Все твои приключения в прямом эфире. А я ведь знал, что ты выберешься!
Таксист хлопал стрингера по плечу, пока тот приходил в себя. Алексей вспомнил, как подписывал у Дагонова в кабинете бумажку за бумажкой, даже не вчитываясь.
— Так он исполнил твое желание, а? Исполнил?
— Кто?
Стрингер путался в мыслях. Он никак не мог толком осознать, что же все-таки произошло.
— Как кто?! Монолит, конечно! Он исполнил?
— Зачем тебе?
— Как ты не понимаешь, ведь ты же вышел оттуда! Ты смог, значит, у каждого есть шанс… У меня дочка болеет, понимаешь? Дочка! Так исполнил или нет?
Выходит, Зона переиграла Дагонова. Использовала дважды, как говорил Вик. И стрингер тоже выполнил ее миссию, рассчитался за подарок.
— А там все показывали, в этом реалити? — спросил Смертин, с надеждой глядя на таксиста.
— Все-все! И Монолит этот самый… Ни минуточки не пропустили. От самого начала и до конца. Ну, последнюю серию-то я у себя в машине посмотрел. Вот судьба какая штука! — радовался таксист. — Так исполнил или нет?..
Смертин его уже не слышал. Он теребил висевшее на груди распятие Вика, полностью погрузившись в себя.
«Господи, — думал он. — Если этот камень может такое с нами творить, может так читать даже души, так искушать своим всемогуществом. Если он на самом деле не Твоя часть, не Твоя кара, посланная на нас. Господи, если он существует, то и Ты должен существовать. Ведь нет ни животного, ни разумного существа — нет никого, способного в душе, а не на словах отказаться от единственного в жизни шанса. Кроме Тебя, Господи, потому что Ты эти души создал. Господи, Ты должен существовать! Ты обязан существовать! Только потому, Господи, что, кроме Тебя, этот камень больше никому не под силу уничтожить».
— …Алексей, мне это очень важно знать, — тряс Смертина таксист.
— Что?
— Понимаешь, такой шанс только один. Дочка — это святое. Так исполнил или нет?
— Нет… Не знаю… Да, — с ужасом осознал Алексей.
Он вздрогнул от едва заметной вибрации на запястье. В темноте светилось еще одно напоминание о Зоне. Стрингер с отвращением расстегнул ремешок и вышвырнул ПДА в окно, успев прочитать последнее послание:
«00:00. Погиб сталкер Семецкий, Мертвый лес, самоубийство»
20 февраля — 26 апреля 2008 г.
