Так они прошли целый день. А к вечеру остановились на привал. Усталые путники быстро поели и вскоре устроились на ночлег. Они так устали, что ни красота огромных звезд, ни танец огня в костре не располагали к вечерней беседе.
Стало холодать. И Шамхат с Энкиду обнялись покрепче, чтобы было теплее.
– Отчего ты не спишь, любимая? – спросил Энкиду, увидев, что Шамхат не спит. – Отчего ты смотришь в небо, вместо того, чтобы смежить веки и довериться сну?
– Так, – сказала она и закрыла глаза.
Утром они снова двинулись в путь. Горы приближались довольно быстро. К полудню они закрыли уже половину неба, а в пустыне вновь появились островки зеленой травы.
Путники остановились, чтобы полюбоваться на сияющие снежные вершины.
– Говорят, – вздохнула Шамхат, – что ворота гор Машу, через которые в мир людей выходит лучезарный Шамаш, охраняют грозные люди-скорпионы. Тела их сверкают, а взгляды смертельны.
– А раньше ты могла сказать? – буркнул Энкиду. – Как же с ними тогда разговаривать, если им в глаза смотреть нельзя?
– А ты и не смотри, – улыбнулась Шамхат. – Гляди им под ноги. Язык это тебе не стеснит. Хотя я не очень-то верю в губительность взгляда.
Энкиду вздохнул, немного озадаченный известием, и они снова двинулись вперед.
Так шли они еще полдня до вечера. А когда солнце приблизилось к горизонту, снова начали устраиваться на ночлег.
– Любят же люди врать! – буркнул Энкиду, с облегчением сбрасывая на землю кувшины. – Говорили, что солнце выходит из ворот в горах Машу, а оно выходит из-за гор! Может, и людей-скорпионов никаких нет? А может, и Утнапишти тоже нет?
– Это не ложь, а придумка, – заступилась Шамхат за неизвестного сказителя. – Знаешь, в чем разница? Ложь для корысти, а придумка для красоты, вот в чем разница! Это значит, что в любой придумке есть правда, только откроется она не каждому, а только тому, кто умеет увидеть за словами суть вещей.
В этот вечер усталость была не так сильна, и после принятия пищи путники почувствовали необходимость в вечерней беседе.
– Ты говоришь, для красоты нужна придумка? – задумчиво произнес Энкиду. – А разве не проще было сказать точно, как есть? Чтобы не надо было разгадывать загадки? Многие ведь так и не смогут понять, о чем идет речь. Разве это справедливо?
– А мне кажется, – возразила Шамхат, – так и должно быть. Нельзя даром открывать тайну – тогда она ничего не стоит. А так – от самого человека зависит, как он поймет такую загадку. Скажешь «сокровище» скупцу, он сразу о деньгах подумает. Воин подумает о мече. Девушка – о красивом платье, в котором будет милее любимому. А мудрец будет уверен, что сокровище – это новое знание. Каждый увидит свое!
– Эх, Шамхат, тебя послушать, так все гладко получается… Слушаешь тебя и веришь тому, что ты говоришь. То ли голос у тебя такой сладкий, то ли знаешь ты какую-то тайну, другим неведомую. Я ведь диким зверем был, когда ты нашла меня, а теперь я уже могу читать таблички. Как это у тебя получается?
– Потому что я люблю тебя! – ответила подруга Энкиду и нежно провела по его волосам легкой рукой.
– И я люблю тебя.
Они снова улеглись. Тысячеокое небо всю ночь следило за покоем двух человеческих существ, и боги берегли их, прокладывая тропы диких львов и ядовитых змей стороной.
Наступил следующий день. Вышедшее из-за горы солнце разбудило путников. Энкиду открыл глаза и увидел, что идти осталось немного – не более четверти поприща. Увидев, что и Шамхат проснулась, Энкиду улыбнулся ей, а она ему. И они снова двинулись в путь.
Горы словно притягивали путников, завораживая величиной и красотой. И вскоре Энкиду увидел в скалах дыры, вроде тех, в каких живут ласточки на обрывах рек. В некоторых из них что-то ярко поблескивало.
– Смотри, Шамхат! – воскликнул Энкиду. – Что это?
– Не знаю. – Она покачала головой.
Они прошли еще немного, и, приглядевшись, Энкиду увидел людей, облаченных в панцири из бронзовых пластин. Панцири действительно напоминали скорпионьи, а за спиной каждого из людей-скорпионов торчал наконечник короткого метательного копья, делая их еще более похожими на ядовитых степных тварей.
– Что я тебе говорила! – обрадовалась Шамхат. – Понял ты теперь, чем выдумка отличается от вранья?
Энкиду понял, но радости это ему не прибавило. Его недолгий опыт жизни среди людей подсказывал, что если на пути появились воины при оружии, то с ними придется или договариваться, или драться. Что они здесь охраняли, было пока не ясно, но, по большому счету, не имело значения.
Один из людей-скорпионов спустился со скалы по каменным ступеням и направился навстречу путникам. Энкиду удивился, когда внизу к воину присоединилась женщина в ниспадающих одеждах цвета песка. Каждая ее рука была украшена множеством браслетов, напоминая лапы членистоногого.
– Что вам надобно, смертные, проделавшие трудный путь? – спросила женщина-скорпион.
– Мы ищем Утнапишти, пережившего потоп, – бесхитростно доложила Шамхат.
– А муж твой говорить не умеет? – вздернула брови женщина.
– Умеет, но не очень хорошо. Он был вскормлен зверями и лишь недавно выучился человеческому языку.
Воин и женщина переглянулись.
– За горы ведет только один путь, – сообщил человек-скорпион. – И мы – его стража. Только великий Шамаш этим путем проходит бесплатно, а с каждого мужа мы берем за проход три серебряных слитка.
– Я не плачу серебром! – гордо ответил Энкиду и отломил от своего золота шестнадцать витков – за себя и за Шамхат.
Однако женщина-скорпион, взяв золотую пружину, переломила ее надвое и половину вернула Энкиду.
– Мы берем плату только с мужей. Если же муж оказался столь умен, что взял с собой не друга, а женщину, то он вправе провести ее бесплатно.
Энкиду удивился таким словам, но взял золото назад.
– Путь Шамаша проходит через подземный мир, – начала объяснять жена-скорпион. – Только по нему можно попасть за горы Машу. Путь этот простирается на двенадцать поприщ, и в нем нет света. Но когда Шамаш выходит через него в мир людей, он опаляет своим сиянием все, что находится на его дороге. Стерегитесь его взгляда, смертные.
– Можно ли купить у вас смоляных факелов? – спросил Энкиду.
– Можно, но вряд ли вам их хватит надолго. Вам ведь придется нести еще еду и воду.
– Тогда мы не будем брать факелов! – решительно произнесла Шамхат. – Зачем зря занимать руки, если потом все равно придется идти в темноте?
Так и решили. Воин-скорпион и его жена провели путников к обитым медью воротам и раскрыли створки. Взявшись за руки, Энкиду и Шамхат ступили в полутьму.
– С обратной стороны тоже ворота? – поинтересовалась Шамхат.
