в книге тот факт, что у тамплиеров было влияния и денег побольше, чем у любого короля того времени. Филипп Красивый тогда со всей Европой разругался из-за резни по надуманным обвинениям, хотя, надо отдать ему должное, очень красиво провёл целую спецоперацию по поимке верхушки ордена. Филипп по всем важным городам за месяц до акции разослал отпечатанные письма с приказом вскрыть в определенный день и час. Шансов выжить у руководства ордена после этого было мало…
В итоге, после всех моих знаний о рыцарстве мне как-то было не по себе от того, что я заявлюсь на прием знати. Новых русских, поднявшихся в девяностых при помощи разбоя, убийств, коррупции и рейдерских захватов, общество не хочет принимать за благородных. А почему я должен уважать таких же отморозков, но с рыцарскими шпорами? Или чем потомки выродившихся разбойников лучше своих предков? Вот с такими мыслями я входил в общество благородных людей графства. Благородные они, как же, не смешите мои тапки.
* * *
Замок появился из-за угла дома. Я постепенно отходил от своего флегматического размышления. У ворот было оживлённо. В раскрытые центральные ворота замка небольшими группами заезжали всадники.
— Держись рядом со мной, — зашептал бродяга. — Помни, о чём говорил граф. Если на меня насядут бароны, то делай что хочешь, но отвлеки их внимание от меня и сам при этом не подставься. Помни, что вызов тебя на дуэль — это или вызов меня, или порка твоей спины, если я за тебя откажусь участвовать в дуэли…
Ну всё, Антеро занервничал и весь мандражирует. Не лажануть бы мне, чую, многое на мне держаться будет. Антеро стал держаться в седле как будто спицу проглотил, твёрдый как скала, спокойный как танк — будешь возбухать, раздавит в лепёшку и не заметит. Я отчётливо понимаю, что его лицо и поведение — это маска, наносное, просто маскировка страха.
Въезд в замок через главный вход имел свои отличия. Конечно, это тот же внутренней двор, в который мы в прошлый раз заезжали ночью через калитку. В прошлый раз мы заезжали левее и сразу углубились петлять между пристройками. Теперь я в свете заходящего солнца мог оценить весь размах замка. Слуги забрали у нас поводья лошадей и повели в конюшни. Таких же, как мы, неприкаянных без лошадей во дворе собралось уже, наверное, двадцать человек. Были дамы, примерно треть, оставшиеся дворяне мужского пола разного возраста. На дегенерата часть их смотрела с откровенной злобой, часть равнодушно. Тёплый приём, ничего не скажешь.
Антеро держался ледяной глыбой, ни на какие откровенные взгляды не реагировал, на дам не обращал внимания. Спустя несколько минут гостей начали небольшими кучками заводить в донжон. Понятно, что первыми заходили в гости к графу те, кто больше весит в местной иерархии. Нам с бродягой выпало заходить самыми последними. Внутри донжона путь через главный вход выглядел помпезно. Зелёная ковровая дорожка на лестнице, ведущей вверх, слуги на каждом пролёте лестницы сгибаются в поклонах. У входа в главный зал стоит грозная стража из пары бессловесных болванчиков. Перед нами мажордом ещё старался как-то кричать титулы и земли прибывших, а увидев нас, только чуть слышно объявил:
— Рыцарь Антеро и сопровождающий. — Вот и вся секундная слава, короткое слово «сопровождающий». Впрочем, мы тут по делу, и незачем себе голову всякой ерундой забивать.
Встали тихо в сторонке ото всех. Я поймал за рукав слугу, разносящего вино, и показал ему кулак. Скотина, он до моей инициативы, несмотря на все мои знаки, старательно обходил нас стороной. Когда я ещё хорошего вина попью? Хоть узнаю, что тут под хорошими винами понимается. На нас все старательно не обращали внимания, и наглый слуга пытался попросту вырваться из моей руки.
Ага, как же, разбежался! А если пальчик тебе вот так вывернуть?! Ну, что ты, родной, так извиваешься?! Я же не со зла, я просто борец за справедливость. Ты, главное, поднос, скотина, держи, а то всё грохнется к ядрёне матери, то-то шуму будет. Мне-то, может, это и сойдет с рук, всё-таки по делу я тут, а вот тебе точно не поздоровится.
Видимо, что-то в моих глазах лакей прочитал и перестал вырываться из примитивного детского болевого. Мы с Антеро ухватились за кубки, он за один, я ещё за два, и пустил лакея обслуживать всех остальных. Не то чтобы я по жизни такой дерзкий, но ведь надо как-то в образ дикого варвара входить. На моём образе во многом всё держаться будет, мне главное с дерзостями не переборщить. А что?! Я высокий по местным меркам, значит, автоматически сильный, сильный — значит, тупой, тупой — значит, невоспитанный, и к тому же по внешности западник, а эти кадры те ещё фрукты.
— Не переигрывай. Не хватало ещё, чтобы нас из-за твоих шалостей из зала поперли, — шепнул мой отморозок, видя, как я попеременно отхлебываю то из одного, то из другого кубка.
Заметано, мой родной. Приму к сведению. Буду держаться попроще, хотя куда уж проще-то, для этого надо стать на время невидимкой.
— Где эти покойники-то?! — шёпотом спросил я, в какой-то момент устав следить за неспешной процессией гостей, объявляемых мажордомом.
— А я знаю?! — шепотом зашипел в ответ бродяга. — Должны объявить, в крайнем случае у слуг спрошу, кто тут в зале откуда. Уйди от меня, не нервируй…
В самом деле, лучше от него уйти подальше. Антеро на нервах — это как я в бешенстве, и ещё не известно, что хуже…
Гостей в зал набилось довольно-таки много. Центр зала никто не занимал. Похоже, тут выход на пустое пространство зала не одобрялся, очередная традиция или негласное правило, которое я не понимаю. Даже слуги пытались сторониться пустого пространства зала. В общем-то, понятно, оставили место для танцев. Другое дело, когда ещё будут эти танцы? Сейчас-то зачем усложнять себе жизнь и толпиться по краям зала?
Люди постепенно пребывали в тронный зал, а я начал понемногу скучать. От скуки я стал прикидывать, сколько гостей набилось в гости к графу. По моим примерным прикидкам выходило до безобразия много гостей. Насколько я помню, в графстве семь баронств, это значит семь семейств, плюс соседи из других независимых анклавов. Всё равно что-то много гостей получается. Хотя понял. Тут не только дворяне вроде баронов, но и других много, вроде рыцарей, сопровождающих баронов, или мелких дворян без своей земли. Они даже по одежде и богатству украшений отличаются и держатся в основном разными кучками отдельно от высокородных. Где-то среди
