Пусть душно, пусть темно, отчетность-то вести все равно надо. В боксе сидит целая команда вражеских диверсантов, а этот факт требует письменного отражения.
«А потом я их расстреляю по приговору военно-полевого суда»,
– размышлял Кархард. Конечно, люди из Надзорного отдела поднимут жуткий вой, но служебное положение позволяло Кархарду сделать это. Главное – сначала допросить, а уже потом расстрел. Тогда и взятки гладки.
– Надо бы выделить расследование деятельности лейтенанта Файвер в отдельное дело, – сказал Пятьсот десятый.
«Хрен тебе», – подумал Кархард, покусывая ручку, однако согласно кивнул головой:
– Конечно, сэр. Так и будет. В дверь негромко постучали.
– Войдите! – разрешил Пятьсот десятый, пряча в стол печенье и смахивая с губ крошки.
В кабинет вошел один из поисковиков Кархарда.
– Разрешите обратиться к майору Кархарду, сэр!
– Валяйте, – махнул рукой Пятьсот десятый и, поднявшись из-за стола, отошел к окну.
– Господин майор, они требуют еды, воды, бритву и прочее… Говорят, перед смертью положено.
– Да, перед смертью положено, – согласился Кархард. Он пятнадцать раз смотрел «У последней черты», а там Бесстрашному Ирвину оказывали последнюю услугу.
«Ты чуть не облапошился, Каспар», – пожурил себя майор.
– Пойди в хозяйственную часть и возьми все, что им нужно. И кстати… – Кархард улыбнулся. – Получи на складе сухой сортир и поставь им в бокс, чтобы пи-пи не просились.
– Слушаюсь, сэр… Но… капрал Чепоренко потребует оформления всех бумаг, вы же знаете…
– Скажи этому кладовщику, – возвысил голос Кархард, – что на все про все у него пятнадцать минут!
Майор в гневе так крепко сжал кулаки, что нечаянно сломал авторучку.
Поняв, что все уже сказано, солдат убежал со счастливой физиономией, поскольку ему предоставлялась возможность уесть кладовщика Чепоренко. В гарнизоне, где не было никаких развлечений, это немало значило.
Взяв со стола новую ручку, Кархард принялся снова терзать бумагу, а Пятьсот десятый вплотную занялся руководством.
На сегодня прогнозировался массовый выход кристаллов, и, несмотря на инцидент с шпионами, с самого утра работы в долине велись лихорадочными темпами.
«Хорошо бы вывести их во всем белом и чтобы было утро», – продолжал фантазировать Кархард. Он снова вспомнил «У последней черты», где ко всему прочему звучала печальная музыка.
«Хорошо бы и музыку…» – подумал Кархард и, вздохнув, возвратился к отчету.
Скоро за Пятьсот десятым прибежали двое технологов – что-то у них там не заладилось.
– Я отлучусь, Каспар, а ты сиди здесь, потом я твой отчет почитаю.
– Конечно, сэр, – ответил майор и, как только за начальником закрылась дверь, снова погрузился в мечтания, представив себе утро, взвод солдат и напротив них приговоренных. Все они в белом. И музыка.
Получалось очень неплохо, вот только что о нем подумают солдаты, если он притащит с собой настоящий пиктофон с колонками. Скажут – Кархард сдвинулся. Непременно скажут.
А потом взмах рукой и… залп.
Кархард настолько ясно представил себе эту картину, что от придуманного им залпа в окнах кабинета задрожали стекла.
Майор удивленно поднялся и услышал отдаленное эхо взрыва, nrp`ghbxeeq от гор на другой стороне долины. Потом раздались истошные крики, и посыпались дождем мелкие обломки.
– Тревога! – закричал во всю глотку Кархард и, выхватив пистолет, выскочил в коридор.
– Ракетный удар, сэр! – завопил попавшийся ему навстречу капитан Вассерман. Майор с досады ударил Вассермана в зубы и помчался к выходу.
Оказавшись на улице, он сразу понял, где именно случилось несчастье. В небо, клубясь и роняя белые хлопья, поднималось серое непроницаемое облако.
– Химический взрыв! – воскликнул майор и помчался к месту происшествия, по пути скликая всех, кто ему попадался.
Бежать было далеко, и, когда он достиг боксов, там уже была одна из рот охраны.
Часть солдат обследовала руины, другие прочесывали территорию, заглядывая во все закоулки. Где-то за складами гремели выстрелы, а над развалинами бокса проносились гибберы.
– Что случилось, Кукон?! – спросил Кархард, обращаясь к капитану, командовавшему ротой. – Кто взорвал пленных?
– Никто их не взрывал, сэр! Они – сами! Взорвали и сбежали!
– Как это сбежали? – недоверчиво спросил майор, глядя на обрушенную переднюю стену и почти полностью уничтоженную крышу. Под обломками рухнувшего строения валялось десятка полтора тел. Некоторые из них были сильно обожжены. – Тут же никто не мог выжить…
– Сам не понимаю, сэр, но мы ведем с ними перестрелку… Вернее, пытались вести, потеряли шесть человек…
– Ведите меня, я хочу убедиться лично! И дайте мне рацию – я сам буду командовать операцией.
Кукон безропотно передал Кархарду рацию и последовал за ним, с трудом поспевая за широко шагающим майором.
– Какой позывной у гибберов?
– «Чаки-один» и «Чаки-два», – ответил капитан. – «Чаки-два» отправился на облет территории у промышленной зоны на случай, если кто-то из них попытается проникнуть в долину.
– «Чаки-один», говорит майор Кархард! Ты слышишь меня?
– Слышу, сэр, – отозвался пилот.
– Ты видишь их? Где они?
– Только что засек. Они стоят возле кодовых ворот и что-то там делают.
– Открывай огонь на поражение, «Чаки-один»!
– Есть, сэр!
– Здесь осторожно, сэр, – предупредил Кукон, хватая майора за рукав. – Если высунуться из-за угла, можно запросто получить пулю. Эти сволочи метко стреляют.
– Я понял, – ответил Кархард и, осторожно выглянув, увидел неподалеку тела охранников, павших жертвой своей самоуверенности.
Между тем гиббер подобрался совсем близко к беглецам, и было слышно, как застучал его тяжелый пулемет. Кархард выглянул ещё раз, стараясь рассмотреть злоумышленников сквозь тонкую пыльную завесу.
Это было как раз когда шпионы, неведомо каким образом взломав код, прорвались на территорию авиационного подразделения
– Невероятно! – воскликнул Кархард. – Быстро сюда всех своих людей! И вызывай подкрепление!
– Подкрепление уже здесь! Я вижу роту Поупа, сэр!
– Тогда вперед! – скомандовал майор и, выскочив из-за угла, помчался к стене, у которой лежали ещё два мертвых охранника.
Тяжело дыша в затылок майору Кархарду, бежали капитан Кукон и его рота, а за ними подразделение Поупа. Никто ничего толком не onmhl`k, но всем было ясно одно – случилось что-то ужасное.
– Сейчас он им врежет! – с трудом переводя дыхание, прокричал Кукон, показывая рукой на зависший в воздухе гиббер.
