– Они идут, сэр. Через полтора часа будут здесь, прямо в порту…
– Что ж, – усмехнулся Энрике, – даже если я не доживу до этого момента, приятно сознавать, что за меня отомстят.
В этот момент грянул третий взрыв, а вслед за ним послышались торжествующие крики врагов – они наконец-то пробили брешь в баррикаде.
Захлебываясь от ярости, застучал ручной пулемет.
Рядовой Боймер стоял на верхней площадке и поливал огнем все, что двигалось, не давая повстанцам высунуть носа.
Рядом с ним со сменным пулеметом наготове стоял Пит Хольман. Как только у Боймера заканчивались патроны, он бросал пулемет и хватал другой. Плотность огня была такой, что повстанцы заметно поутихли. На верную смерть никому идти не хотелось.
Внезапно раздался еще один взрыв. Он был такой чудовищной силы, что вздрогнуло все здание арсенала.
В первое мгновение Энрике показалось, что повстанцы подорвали само здание. «Ну вот и все», – подумал он, ожидая, что вот-вот обрушатся стены, однако ничего не происходило.
Снаружи прозвучало еще несколько взрывов, а затем послышался отчетливый рев тяжелых турбин.
Линникер осторожно приблизился к окну и, не сдержавшись, крикнул:
– Это летающие танки!
И действительно, Энрике и сам увидел, как на низкой высоте над самыми макушками деревьев прошла боевая машина «питон». Ее низко опущенная пушка часто стреляла по не видимым Энрике целям, а в ответ по броне щелкали автоматные пули.
Чтобы не попасть под огонь миротворцев, милиционеры залегли вдоль окон, а «державшие» лестницу Боймер и Пит Хольман получили передышку.
Один за другим в полуразрушенном порту садились военные транспорты, доставляя новых солдат. Вслед за грузовыми судами на посадку заходили летающие госпитали. Одни из них с ходу принимали раненых солдат, другие готовились к приему гражданского населения.
Энрике сидел на ящике из-под патронов и смотрел на эту почти что мирную суету. В городе еще шли бои, но в порту больше не стреляли.
Вспомнив эпизод двухчасовой давности, Энрике усмехнулся. Неожиданно он стал должностным лицом. Его назначили на пост начальника городской милиции.
А случилось все очень просто. Когда уцелевшие милиционеры вышли из арсенала, их встретили закованные в броню коммандос. Это были настоящие ходячие крепости, Энрике даже с автоматом в руках чувствовал себя перед ними абсолютно беспомощным.
– Кто у вас главный, ребята? – спросил один из великанов, подняв забрало.
Все милиционеры, не сговариваясь, кивнули на Энрике, а Линникер добавил:
– Капитан Коррадо…
И тогда великан протянул Энрике руку и представился:
– Полковник Гейзенберг. Я назначен временным комендантом Рурчина. Так что работать будем вместе…
– Буду рад, сэр, – ответив на рукопожатие, произнес Энрике, не понимая, зачем он это сделал.
И вот теперь новоиспеченный начальник городской милиции отдыхал, вживаясь в новый образ.
Погоня за часами, месть Джеку Холланду – все было в прошлом. Этот груз остался за чертой переживаний последних суток. Все изменилось, пока жизнь Энрике Коррадо висела на волоске.
Когда напряжение спало, стали беспокоить еще не зажившие старые раны. Энрике поморщился и выпрямил спину. Так сидеть было намного легче.
Неподалеку, занятый приятными хлопотами, суетился Ласло Калев. Он решил во что бы то ни стало покинуть Рабан, и ни уговоры Энрике, ни рекомендации военных медиков на него не действовали.
– Тебе легко говорить, Энрике, а у меня на балансе судно.
– Оно все равно застраховано, – возражал ему Энрике.
– Нет, я так не могу. Пока есть судно – у меня есть работа, так что я возвращаюсь, и как можно скорее. Чудо, что кораблик уцелел. Шутка ли, ни одной пробоины – только царапины…
Несмотря на повреждения заправочного терминала, Ласло развернул собственный комплект аварийной заправки и намеревался самостоятельно залить горючее.
Вдруг над крышей портового комплекса Коррадо увидел яркую цепочку. Она будто нехотя перевалила через здание, а потом с ужасающей быстротой понеслась на скопление грузовых судов.
«Обстрел!» – мелькнуло в голове Энрике.
Снаряды яростно врезались в борт летающего госпиталя, в воздух полетели клочья корабельной обшивки. А над зданием порта появилась новая цепочка, длиннее прежней. Снаряды дождем посыпались на посадочные площадки, и после частых разрывов на бетон стали падать раненые.
Люди побежали в укрытие, а экипажи двух летающих танков – к своим машинам. Ревя турбинами, «питоны» оторвались от земли и начали набирать высоту.
Впервые за многие дни Джек Холланд спокойно спал на своем уиндере. Нелегкие обстоятельства заставили его покориться, и в полной безысходности Джек нашел свое успокоение. Больше он никуда не спешил.
Джек мирно спал и проснулся от громкого стука. Камрад Харрис что было силы молотил по двери железякой и кричал:
– Джек! Камрад Джек! Нам нужно уходить!
– Чего ты кричишь? Что случилось? – спросил сонно Джек, открывая дверь.
– А ты что, не слышишь?
Джек прислушался и без труда различил звуки боя, которые доносились уже из центра города.
– Уходить надо! На нас напали миротворцы!
– Полицейские силы, что ли? – все еще туго соображая, переспросил Джек.
– Они… Бери самое необходимое, и уходим…
И тут Джек наконец все понял. Обстановка изменилась, но она изменилась к лучшему, причем существенно. Теперь ему оставалось только избавиться от навязчивой опеки повстанцев.
Рядом стоял Харрис, а внизу, возле платформы, его ожидали еще пять человек. У одного из них за спиной висел лаунчер, поэтому отсидеться за стенами уиндера Джек не мог.
– Хорошо, я сейчас, – сказал он и ушел внутрь судна. Харрис тоже поднялся на уиндер и прямиком направился в грузовой трюм.
– Эй, – недовольно крикнул Джек, – ты опять орехи таскаешь?
– Я немного!.. – соврал Харрис, набивая семенами все карманы.
Затем он пришел в кабину, а вместе с ним и пятеро его солдат.
Увидев большое количество кнопок, рычагов и лампочек, они остановились с открытыми ртами.
– А эти чего пришли? – спросил Джек.
– Они пришли за тобой, камрад Джек, – улыбнулся Харрис и, обращаясь к солдатам, добавил: – Ведите его вниз, чтобы он мне не мешал.
Повстанцы решительно вскинули автоматы, и Джек решил не спорить. Он протиснулся мимо Харриса и в сопровождении конвоя пошел к выходу.
– Эй, ну-ка подожди! – крикнул Харрис. Он нагнал Джека, осмотрел его запястья, а затем бесцеремонно обшарил карманы. – Где часы?
