В кармане еще оставалась корпоративная карточка «Доу-Форс» с практически неограниченным кредитом, но без судна она ничего не значила. Стоит предъявить ее, и сразу заберут в полицию – скажут, украл. Оставались еще часы. Байрон говорил, что за них могут дать семьдесят кредитов. Теперь и семьдесят кредитов были для Джека большой суммой.
– Слушай, где здесь ломбард? – спросил он у толстого.
– Что?
– Ломбард в городе есть? Скупка.
– Не… Нету… – отозвался толстый.
«Ну вот!» Джек огорченно вздохнул и снова отвернулся к окну. Пока автобус ехал, начало темнеть, и в стекле Джек увидел свое отражение. После выпавших на его долю испытаний, да еще с трехдневной щетиной, он выглядел еще тем молодцем.
– Вообще-то ценные вещи принимают в банках, – вдруг заговорил сосед. – У вас вещи-то ценные? – Последние слова он сказал почти что шепотом, наклонившись к самому уху Джека. – А ломбардов у нас пока нет. У нас в городе еще много чего не хватает. Взять хотя бы химчистки…
– Где ближайший банк? – перебил соседа Джек.
– А вон как раз и остановочка. Поспешите, а то вам не дадут выйти…
«Аннуби банк» – гласила роскошная вывеска, которая сияла в сгущающихся сумерках, как полновесный солнечный закат.
Перед самой дверью Джек остановился, внезапно оробев. А вдруг его вытолкают в шею охранники, увидев, какой он грязный?
Впрочем, охранников он не боялся, но вот выглядеть оборванцем было неприятно. Джек осторожно коснулся массивной ручки, потом решительно толкнул дверь.
В банке было светло и чисто. Служащие продолжали работать, но в их поведении уже сквозило ожидание окончания рабочего дня. Позевывали и охранники, чаще поглядывая на часы и беспокойно переминаясь с ноги на ногу.
Завидев Джека, один из них подошел ближе и, сразу определив, какого рода клиент, спросил:
– Сдавать, что ли, принес?
– Да… – кивнул Джек.
– К шестому окошку.
Джек прошел к шестому окошку. Немолодой сухой человечек с внешностью типичного часовщика принял вещь и, поднеся к глазам лупу, произнес: «Гм…» Потом внимательно посмотрел на Джека поверх очков. Было заметно, что ему хотелось задать вопрос, но он передумал.
– Подожди минуточку… э… сэр, я должен проконсультироваться с менеджером.
«Кажется, меня раскусили. Они знают, что часы не мои, – подумал Джек и осторожно огляделся. Охранники даже не смотрели в его сторону. – Ладно, если что, успею выскочить», – решил он рискнуть и остался на месте.
Между тем оценщик Бота Загер постучался в кабинет Фрэнсиса Ньюмана, главного менеджера отделения банка.
– Ну, что такое, Загер? – недовольно спросил Ньюман.
– Прошу прощения, сэр, но тут одна вещь. – Оценщик показал старые золотые часы. – Мне кажется, на них банковский чип.
– Банковский чип? На сколько?
– Не знаю, сэр, с помощью лупы этого не определить…
– Ну хорошо, давайте посмотрим, – безо всякого энтузиазма согласился менеджер. У него уже было назначено свидание. Хотелось сбежать пораньше, а тут…
Тем не менее Ньюман взял у оценщика часы и положил их в настольный сканер. Прибор заработал. Прошла секунда, вторая, третья – и на экране начали появляться результаты сканирования.
«Опознан электронный документ «Резервной федеральной системы», оформленный на предъявителя. Регистрационный номер – 009847563КС. Номинация 700 000 000 кредитов».
Воцарилась пауза, после которой первым пришел в себя Фрэнсис Ньюман. Он вытер со лба пот, развязал слишком тугой узел галстука и хрипло спросил:
– Где клиент?
– Ждет у окошка.
– Как его зовут?
– Так я еще даже не знаю, – пожал плечами Загер.
– Плохо работаете, Загер. Дайте мне цветы.
– Какие цветы, сэр?
– Вот эти, Загер, на журнальном столе. Ничего, что это розы? Как вы думаете, они ему понравятся?
Шикарный букет роз был предназначен для пышногрудой блондинки, однако возможность привлечь в банк такого клиента затмевала всех блондинок на свете.
«Вперед, Фрэнсис, сделай это, и тебя обязательно повысят», – сказал себе главный менеджер и выскочил в зал с букетом наперевес.
– О, дорогой мистер… э…
– Холланд… – осторожно подсказал Джек и покосился на охранников.
– Мистер Холланд, как мы счастливы, что вы решили воспользоваться услугами нашего банка! – вскричал Ньюман и сунул Джеку огромный букет.
«Пытается меня отвлечь», – подумал Джек и взял увесистый букет, чтобы удобнее было обороняться.
– Мы сейчас же оформим ваш счет. Вы получите «Платинум кард» с неограниченным кредитом. Эй, Стефанс! Немедленно «Платинум кард» мистеру Холланду. А вы, Загер, скорее принесите стул!
Увидев, что главный менеджер не на шутку взволнован, служащие банка засуетились.
Джека посадил за стол, на котором спешно расставляли напитки и угощения – все, что нашлись в банке, а один из охранников был срочно послан за заказом в лучший ресторан.
– Мне кажется, вы только что с дороги, сэр, – вытягиваясь в струнку, не переставал говорить менеджер, – поэтому можете остановиться в моей комнате отдыха. Там не хуже, чем в люксе, уверяю вас.
Джек уже понял, что его не собираются арестовывать, но, скорее всего, принимают за кого-то другого. Однако появление кассира Стефансона все разъяснило.
Он принес карточку и документы, подтверждающие регистрацию счета в «Аннуби банк».
– Распишитесь, пожалуйста, сэр, – изогнулся вопросительным знаком кассир, подавая Джеку золотую авторучку. Джек взглянул на цифру счета и… наконец все понял.
«Так вот откуда взялись все эти преследования, угрозы, стрельба… За такую сумму могли убить сотни человек, а уж одного…» Джек выдохнул и поставил уверенную размашистую подпись…
Радости не было. Было ощущение спокойствия и странной обыденности.
«Как же так, ведь я должен заметить что-то такое, чего не было раньше», – пытался разобраться Джек, он даже потянул носом воздух, чтобы почувствовать эту новую жизнь, но ощутил только запах духов, исходивший от симпатичной операционистки.
Длинный лимузин подъехал к воротам, охранник, взглянув на поданный шофером пропуск, взял под козырек. Машина проехала вдоль судовых стоянок и остановилась недалеко от номера «71–95».
– Хотите выйти, сэр? – спросил водитель в красивой фуражке.
– Нет, Фил. Я посижу в машине.
– Как скажете, сэр. О, а вот и шаттл.
Подчиняясь строжайшему графику движения, пассажирский шаттл «Серебряный ветер» легко коснулся бетона и помчался по посадочной полосе.
