Пылкое воображение Сун-Цу рисовало ему идиллические картинки его будущего царствования. Он конечно же знал, что ничего так сильно не объединяет нацию, как маленькая победоносная война. Сун-Цу понял, что ему нужно сделать – нанести молниеносный упреждающий удар на одну из баз повстанцев, действующих по указке его дяди Тормано. «Правда, все они находятся на территории Федеративного Содружества, – вспомнил Сун-Цу. – Это плохо: если повстанцы поймут, что это сделал я, они активизируют свои действия. Нет, с этим придется подождать. Попробуем для сплочения нации найти внешнего врага».
Сун-Цу перебросил пистолет в левую руку, правой вытер вспотевший лоб, затем снова переложил в нее пистолет. Левой рукой он слегка толкнул дверь, она бесшумно отошла. Сун-Цу усмехнулся. «Непростительная ошибка», – подумал он и вошел внутрь. Теперь Сун-Цу был в полной безопасности. Он плотно прикрыл за собой дверь и оглядел пыльную, давно не убиравшуюся комнату. Недалеко от входа, перед старым столом, в большом кресле Сун-Цу увидел неподвижно сидящую фигуру.
– Сведения о твоей смерти, Джастин Аллард, похоже, были слегка преувеличены, – произнес Сун-Цу и поднял пистолет. Теперь ствол его смотрел точно в спину сидящего, с такого расстояния промахнуться было невозможно. – Поздравляю тебя, стреляешь ты очень неплохо. Я слышал, что на Аутриче ты даже получал призы, но такого искусства я, признаться, от тебя не ожидал.
– Ты многого не ожидаешь, Сун-Цу Ляо, – прошипела Кандэйс. Голос у нее был тихий. Сняв капюшон, она повернулась к Сун-Цу. – А что касается Джастина, то он действительно прекрасно владел пистолетом. Достаточно сказать, что он одним выстрелом уложил убийцу, которого подослали к нам. Однако и сам умер от смертельной раны. Увидев Кандэйс, Сун-Цу остолбенел.
– Как? – прошептал он, – Ведь все же говорили, что ты умерла, – залепетал он.
Кандэйс резким движением поправила накидку, затем сбросила ее на пол.
– Не дождетесь, – огрызнулась она и презрительно ухмыльнулась. – Как ты знаешь, шесть лет назад меня лечили от рака груди на Новом Авалоне. Там мне сделали операцию, вырезали опухоль и заменили некоторые мышцы. Теперь у меня в груди миомер. – Кандэйс хрипло засмеялась. – Так что убийца даже не ранил меня, миомер – не плоть, его из лазерного пистолета не прострелишь.
– И теперь ты вернулась сюда, чтобы расквитаться со своей сестрой? – сквозь зубы проговорил Сун-Цу. Пытаясь испугать Кандэйс, он сделал зверское лицо, но та даже бровью не повела. Сун-Цу стало не по себе. – Ты хочешь занять трон Канцлера Конфедерации Капеллана? – спросил он.
– Не заводись, ты хорошо знаешь, что я не претендую на трон. – Кандэйс грубо рассмеялась. – И не строй из себя придурка, ты такой же сумасшедший, как я – покойница. Стоило бы мне только захотеть, и он давным-давно был бы моим, а ты лежал бы в могиле. Двадцать лет назад, когда я убежала отсюда, мы с Джастином не раз обсуждали планы захвата трона. Самым простым из них было просто вернуться сюда. Отец бы принял меня, в этом я не сомневаюсь. А если бы он этого не сделал, армия Объединения Святого Ива прибавила бы ему мудрости. Ты знаешь, как она умеет драться. Не забыл еще, что именно войска Объединения разгромили агрессоров с Андуриена? Вспомни, нападение Хэнса Дэвиона на Конфедерацию Капеллана остановило Объединение Святого Ива, и для этого ему понадобилось всего лишь порвать дипломатические отношения. Запомни, Сун-Цу, стоило мне только пошевелить пальцем, и мне принесли бы трон Конфедерации на руках. От желающих помочь отбоя не было, – говорила Кандэйс. – Здесь на меня работали сотни агентов. Иногда Романо удавалось обнаружить двух или трех из них. Какой шум по этому поводу устраивали! Ты не представляешь, как это меня веселило. Сун-Цу, – Кандэйс вытянулась в кресле и наклонила голову, – даже сейчас во дворце моих людей значительно больше, чем ты можешь себе представить. «Плохо, – подумал Сун-Цу. – Напрасно я верил матери, когда та говорила, что знает сестру как свои пять пальцев».
Сун-Цу облокотился на дверь. Дверная ручка впилась ему в спину, вызвав острую боль.
– Почему ты так долго ждала момента для мести? Кандэйс улыбнулась, сплела пальцы рук и сквозь них хитро посмотрела на Сун-Цу.
– Да потому, что я не хочу быть Канцлером Конфедерации Капеллана, – ответила она. – Твоя мать считала меня последней сукой и предательницей. И за что? За мое сотрудничество с Федеративным Содружеством. Но только так мне удалось сохранить культурное единство и национальную особенность моего народа. И при этом мы остались независимыми, Федеративное Содружество не покорило нас. И хотя, по моему мнению, Хэнс Дэвион очень способный и дальновидный правитель, я не хотела, чтобы мой народ влился в его империю и потерял присущие ему природные черты. Но союзы с Хэнсом я бы, бесспорно, заключала, так как они помогли бы закончить войну. Таким образом, – Кандэйс подняла палец, – я бы стала своего рода посредником между Лигой Свободных Миров и Федеративным Содружеством. Конечно, это бы заставило меня вступить в войну с Мариком в три тысячи тридцать девятом году, но уж пусть лучше льется кровь где-то там, – Кандэйс махнула рукой в сторону, – а не на моей земле.
Трезвая логика и холодный расчет Кандэйс поразили Сун-Цу. Его мать говорила о Кандэйс крайне редко и только в пренебрежительном тоне, расписывая ее как полную дуру. Теперь Сун-Цу видел, как она ошибалась.
– Но если ты не собираешься стать Канцлером, зачем же ты вернулась сюда? – спросил он. – И именно сейчас.
Кандэйс посмотрела в ту сторону, где находилась спальня ее сестры.
– Моя месть Романо имеет личные мотивы, а не политические, – прошептала она. – Это было последним актом изрядно подзатянувшейся драмы.
– Тебе не кажется, что кое-кто потребует возмездия за ее смерть?
– Дорогой племянник, даже Романо при всей ее глупости предпочитала никогда не касаться смерти нашего отца. Ведь и ты тоже не знаешь причину его гибели, не так ли? – ответила Кандэйс. – Я дам тебе первый урок искусства быть Канцлером Конфедерации Капеллана. Запомни, правдой считается не то, что произошло на самом деле, а то, что ты выдаешь за правду. – Кандэйс нагнулась, подняла с пола накидку и укуталась в нее. – Да я и не убивала твою мать, – устало проговорила она. – Романо сама убила твоего отца в припадке ненависти. Ты знаешь, с ней такое случалось. – Кандэйс помолчала. – А потом она застрелилась. Романо оставила видеозапись, просмотрев которую ты все поймешь. Только не забудь сразу же уничтожить ее, там слишком много такого, что не следует знать никому из посторонних. Что касается смерти Романо, то на все вопросы отвечай уклончиво, в дебри не лезь. На людях постарайся скорбеть о потере и не забывай повторять, что смерть матери должна быть отомщена. – Кандэйс скривила губы в презрительной усмешке.
