— На восстание не рассчитывайте, — покачал головой Чужой. — Все, что можно сделать, — налеты, набеги… Там готовы взяться за оружие не больше пяти тысяч.
— Сто шестьдесят миллионов! — эти слова вырвались у Йерикки, как грязное ругательство. — Сто шестьдесят!!! А ближние анласы?
— Им не до нас, — сказал Чужой. — На их земли переселяются анласы из-за моря, там все движется и кипит. На них натравят хангаров, свяжут боями…
— А Земля? — с затаенной надеждой спросил Йерикка, по-детски заглянув в глаза Чужому. — Как же Земля?
— Прибудут несколько сотен добровольцев, — вздохнул Чужой. — Ни о каком новом шестьдесят первом и речи быть не может. С тех пор, как спихнули Коля и заморозили его счета, мы лишились последней поддержки на государственном уровне, Йерикка… А еще… ты же сам знаешь. Рохлин и Ражнятович убиты. Краешник — в гаагской тюрьме… «Икзекьютив ауткамс» и «Сэндлайн интернешнл» закрыты. Нас под корень подрубили, нашим друзьям впору самим на Мир спасаться, тут их хоть найти труднее… Оружие вы можете попытаться достать через Марычева.
— Олег Семенович умер, — тихо сказал Йерикка.
— Вот как… — Чужой на миг прикрыл глаза — веки дрожали, словно последние листья на осенних деревьях ветреным днем. — Вот как…
— Кое-какое оружие привез Саша, — продолжал Йерикка. — У меня просьба будет… Этот парень, который тебя привел, — кстати, а что ты в лесу ночевал?
— Ждал Сновида, — признался Чужой. — Все думал — может, догонит… Так что парень? Вольг его зовут?
— Вообще он Олег Марычев, — сообщил Йерикка — Внук Олега Семеновича. Погоди, — Он предупредил изумленный вопрос Чужого. — Я потом расскажу. А сейчас — не заберешь его с собой? Зачем ему погибать с нами? Для него вся наша жизнь — как фантастическая книжка, пусть такой и останется…
— Рад бы — не могу, — покачал головой Чужой. — Правда — не могу. Я же не на юг отсюда… Да вы, как заварится каша, пошлите его туда с каким-нибудь поручением. Зимой хотели отправить? — Йерикка кивнул. — Ну вот… Дождется срока у верных людей в городе каком-нибудь. Нет, Йерикка, я бы его взял, но я правда не могу!
— Ничего, — согласился рыжий горец, — сделаем, как ты сказал. Тем более Саша уже предупрежден… А чем Сновид занимается? Я надеялся, он придет.
— Дела, — туманно ответил Чужой. — Ты слышал о «душевном слиянии»? Новая данванская выдумка.
— Что еще? — криво усмехнулся Йерикка.
— Хангарам из гарнизонов вменяется в обязанность брать в жены славянских девушек — даже списки предоставляются, начиная со старших школьниц. Детей называть только крещеными или хангарскими именами, воспитывать в закрытых школах… Те же хобайны, только при живых матерях и еще хуже — полукровки. В школах открыты пункты контрацепции… Да, еще — детей из семей, признанных специальным советом неблагополучными, забирают у родителей и вывозят куда-то. Мы пока не знаем — куда. И про сто шестьдесят миллионов ты зря сказал — это прошлогодние данные. На этот год — сто пятьдесят шесть.
— На четыре миллиона меньше за год, — процедил Йерикка. — Дальше будет расти еще быстрее…
— Быстрее, — подтвердил Чужой. — И еще, кстати. Появились заразные болезни.
— Как?! — изумился Йерикка. — Но их уже лет сто пятьдесят как нет!
— Теперь есть, — покачал головой Чужой. — В школах от них делают прививки — массово. Мы добыли образцы вакцин.
— Отрава? — быстро спросил Йерикка.
Чужой странно улыбнулся:
— Нет, почему… Действительно лекарство, только… с небольшими побочными эффектами. Конкретную болезнь лечит, а человека в целом — ослабляет.
— Та же история, что десять лет назад с пищевыми добавками?
— Та же, — согласился Чужой. — Только тогда фабрику добавок взорвали. А сейчас все умнее — вакцину привозят с Невзгляда. Мы вымираем, Йерикка. Через век весь материк будет заселен хангарами и полукровками.
— Сновид занят этим? — догадался Йерикка.
— Да. Ликвидирует наиболее активных проводников новой задумки.
Они довольно долго шли молча. Потом Йерикка тоскливо сказал:
— Ярослав, я бы все отдал за то, чтобы отец был жив… Так тяжело тащить на себе этот груз…
— Расскажи все Гоймиру и бойрам, — напомнил Чужой.
— Бойрам… — устало повторил Йерикка. — Они давно уже не живут, а доживают… С зимы, когда погибло ополчение пяти племен… А Гоймиру расскажу обязательно.
— У вас есть одна небольшая надежда, — неожиданно вскинулся Чужой. — Если вы сумеете задержать их до зимы и нанести большие потери — они отступят. Почти наверняка! Данваны не любят больших потерь, ты же знаешь.
— Они могут стереть нас с лица земли фрегатами, — возразил Йерикка.
Но Чужой поспешно замотал головой:
— Нет, нет! Это слишком дорого. Они все меряют с этих позиций! Если вы продержитесь до снега на перевалах — они оставят вас в покое. Может быть — еще на годы.
— Я иногда думаю — зачем? — зло спросил Йерикка. — Год, два, десять… Дожить до старости, до дня, когда не сможешь поднять меч, беспомощно смотреть, как погань будет жечь и рушить твой дом?! Может, лучше СЕЙЧАС, СЕГОДНЯ — меч и камас в руки и на врага! Быстро, без тоски и сожалений…
— Это отчаянье, — тихо сказал Чужой, останавливаясь и опуская ладонь на плечо Йерикки. — Это отчаянье, друг. Боги завещали нам надеяться до последнего мига жизни. И это ведь твой отец сказал когда-то: «Все кончено. Идем дальше».
— Откуда знаешь? — невольно улыбнулся Йерикка.
— Сновид рассказывал… Еще, друг. Прежде, чем мы пойдем к вам… — Чужой помедлил, посмотрел вокруг рассеянно и сообщил негромко: — На ярмарке человек данванов. Работает под прикрытием — прикрытие наглое, чтобы вас отвлечь.
— Знаешь его? — напружинился Йерикка.
— Знаю обоих, — кивнул Чужой. — Они от нас не уйдут… но пока мне надо хоть немного поспать. Я ждал Сновида всю ночь.
* * *
Олега не будили, и он заспался — без снов, глубоко и устало, зато хорошо выспался. Может быть, поэтому проснулся в относительно спокойном настроении и мог посмотреть на проблему философски.
«Поссорились — и хорошо, — уговаривал он себя, сидя на одном из возов и держа на колене миску каши с мясом — остывшей, но вкусной — которую щедро навалила ему повариха — Неизвестно, что могло случиться!»
Но он как раз хорошо понимал, ЧТО могло случиться (и почти случилось!), помимо воли представил это — все внутри свело от было отхлынувшего, а сейчас вернувшегося неудовлетворенного желания. Олег зажмурился, пытаясь заставить себя переключиться, но память подло подсовывала ему темные губы Бранки, запах волос, запах кожи, глаза…
