– Предупреждение? – Щербатин хищно улыбнулся. Я взглянул на него и просто оторопел: рядом со мной стоял настоящий ивенк, свирепый воин болот, не знающий страха и боли. – Не бойся, – сказал он Лиссе. – Я не отдам тебя им.
– Эта женщина не стоит того, чтобы идти на конфликт с социальным надзором, – с усмешкой заговорил инспектор. – Завтра же она будет таскать носилки с песком...
Я не успел остановить Щербатина, да и не очень-то хотелось. Его квадратный кулак с такой силой врезался в грудную клетку инспектора, что тот отлетел шагов на пять и приземлился на спину, судорожно хватаясь за ребра. Щербатин шагнул ко второму, но тот отступил, выпустив девушку.
– Беня, уведи ее, – крикнул Щербатин. – Спрячь где-нибудь.
Я поспешно оттащил Лиссу в сторону, но не спешил уходить. Поверженный инспектор поднялся, и они вдвоем двинулись на моего приятеля. Он ударил с такой силой, что один из пришельцев перевернулся в воздухе и с грохотом рухнул на пол. Второй чудом увернулся и повис у Щербатина на шее. Я решил было, что нужно вмешаться, однако не потребовалось. Щербатин встряхнул плечами, и его противник грохнулся затылком о стену.
– Беня, уведи ее! – снова крикнул он.
Оба инспектора вдруг словно одумались. Поднялись, отошли на несколько шагов, даже отряхнули друг друга.
– Вы осознаете, что вы сейчас совершили? – спросил один, едва шевеля разбитыми губами.
– Применяю медицинские меры.
– Вы будете низведены не меньше чем на одну ступень. Если же вы и дальше намерены...
– Всего на одну? – картинно обрадовался Щербатин. – А если так? – И он, шагнув вперед, с усилием столкнул обоих незваных гостей лбами. Раздался стук, от которого меня передернуло. Инспекторы беззвучно свалились на пол, не подавая признаков жизни.
– Мы с Лиссой уходим, Беня, – сказал Щербатин. – Пока эти двое отдыхают, мы успеем куда-нибудь исчезнуть.
– Куда?
– Молчи, Беня! Иди к себе и не высовывайся. Ты не при делах, тебя трогать не станут.
Он обнял Лиссу и повлек ее к лестнице. «Не бойся», – услышал я его шепот. Я тяжело вздохнул и направился за ними.
– Беня, отвали! – зарычал Щербатин. – Не лезь не в свое дело.
– У нас дела всегда были общими, – ответил я.
Мы спускались по лестнице, когда нам навстречу выскочила целая ватага «черных курток». Их было человек пять. Щербатин швырнул девчонку мне в руки, а сам пару раз наподдал гостей ногой, после чего я услышал грохот падающих по ступенькам тел.
– Назад! – крикнул Щербатин. – Уйдем через балконы.
Мы рванули в первую попавшуюся дверь и оказались в комнате коменданта. Он сам забился в угол, с ужасом глядя на нас. Щербатин щелкнул замком, потом сунулся к окну.
– Ждут, – с ненавистью процедил он. – Копошатся, как тараканы.
Под окном стояло несколько машин, между ними суетились «черные куртки». Усмирять Щербатина приехал целый отряд.
– Ты им подмогу вызвал? – спросил Щербатин у коменданта, который заторможенно хлопал глазами в углу. – Молодец, хорошо родине служишь.
– Зря вы это... – выдавил комендант. – Лучше бы не вмешивались.
– Заткни варежку, гнида.
– Какие планы? – поинтересовался я, но Щербатин только отмахнулся.
Некоторое время он нервно шагал от стены к стене, то и дело подскакивая к окну. Он что-то бормотал, перебирал варианты, с досадой тряс головой. Загнанный зверь – иначе не скажешь.
– Эх! – Он ударил кулаком в ладонь. – Стать бы снова танком. Хоть минут на десять...
– Ну а дальше что?
– А дальше – антропланом. И улететь к едрене фене...
– Щербатин, нам некуда деться. Везде первым делом проверяют номера, а твой номер, ручаюсь, уже обвели черной рамочкой. Давай спустим на тормозах, пока не поздно.
Щербатин остановился, сверкнув на меня глазами.
– Я не отдам ее! – зарычал он. – Ты слышал, что они говорили про медицинские меры? Не тебе объяснять, что такое больница для бедных. Пусть меня лучше пристрелят, пусть я не буду думать, что она переживает там, у этих живодеров!
– Тебя не пристрелят, – тихо сказал я. – Просто опустят на прежнее место. Не надо драматизма, Щербатин, здесь все происходит очень буднично.
– Заткнись!
И я заткнулся. Мне действительно не стоило лезть с рассуждениями. Каким бы безрассудным ни казался Щербатин, он по-человечески прав. Бессмысленно сражаться с властями, но как отдать им перепуганную дрожащую девчонку, которой больше не на кого надеяться в этом мире? Как жить после этого, кем себя считать?
– Ты – это я, – неслышно проговорили мои губы.
– Они все подъезжают, – цедил Щербатин, глядя в окно. – Целое войско собрали. Что они будут делать – взрывать дом?
– Зря вы... – пискнул комендант.
– Так! – Щербатин застыл посреди комнаты. – Надо шевелиться. Захватываем машину, другого пути нет. Беня, иди домой.
– Нет.
– Хорошо, я так и думал. Я иду впереди и расчищаю дорогу. Ты ведешь Лиссу. Я сажаю вас в машину и прикрываю, пока вы не уедете. Сможешь сам вести? Потом встретимся где-нибудь...
– Бред, Щербатин, полный бред.
– Тогда заткнись и иди домой. Не хочешь? Все, некогда рассуждать.
Он поднял над головой кресло и с размаха рассадил его об пол. Вытащил из груды обломков палку потяжелее и шагнул к двери. Задержавшись на мгновение, он посмотрел на девчонку.
– Не бойся, я тебя не отдам.
Повернув ручку замка, он ударом ноги открыл дверь и выскочил из комнаты. И тут же с ходу огрел кого-то своей палкой. Я услышал крики и грохот.
– Беня, за мной! Береги мою девочку!
Обняв Лиссу и крепко сжав ее руку, я вывел ее в коридор. В глазах зарябило от «черных курток». «Не прорвемся», – мелькнула паническая мысль.
– Беня, не стой! Двигайся за мной, живо, живо!
Взгляд метался от щербатинской спины к стенам, к которым отлетали «черные куртки». Явно соцнадзор не знал, что такое разгневанный ивенк, иначе не полезли бы с голыми руками.
Мы уже были почти на лестнице, когда Щербатин вдруг зашатался и выронил дубину. Я хотел подхватить его, но тут лицо стало мокрым, в рот просочилась какая-то кислая влага. Секунда-другая, и я ощутил, что конечности отнимаются. Двигаться стало тяжело, словно на меня навесили десяток кругов от штанги.
Все как будто заволокло туманом. Я видел Щербатина – он ковырялся на полу, как муха на клею, и злобно, но бессильно рычал. Вокруг суетились «черные куртки», равнодушно поглядывали на нас, помогали подняться своим. Потом я увидел Лиссу, ее уводили. Она не кричала, не плакала, не вырывалась, но до последнего момента смотрела на Щербатина. А он рычал, ворочался, но так и не смог встать.
Я думал, что на нас наденут кандалы и отволокут куда-нибудь. Однако нас не тронули. Через пару минут мы остались одни, если не считать соседей, которые вытягивали шеи из-за дверей. Парализующий состав продолжал действовать. Мы еще долго сидели, время от времени пробуя силы, но сил не хватало даже перевернуться на другой бок.
