Не в силах не только встать с каменного пола, но даже поднять голову, чтобы ни в коем случае не столкнуться взглядом с человеком на пороге, Игорь чуть скосил глаза влево и посмотрел на своих спутников. Но там, возле дальней стены, ничего не изменилось: Валерия и Лёха продолжали мирно спать…
— Ты не узнаешь меня? — повторил человек, и от звука его голоса Игорь вздрогнул. — Или не хочешь узнавать?
Всё тот же низковатый, с детства знакомый тембр, всё те же невыразительные, слегка усталые интонации…
— Папа… — хрипло произнес Игорь, стараясь не смотреть в сторону входа. — Пожалуйста, ответь мне… Кто ты?
— Ты спрашиваешь — кто я? Я твой отец.
— Но ведь ты же умер! — он вдруг почувствовал, что дрожит. — Мне кажется, я схожу с ума… Или это всё-таки сон?
При слове «сон» фигура в проёме чуть заметно покачнулась. Человек тяжело вздохнул и прислонился к одной из каменных балок.
— Возьми себя в руки, сынок. Я — не сон и не галлюцинация… Могу я войти?
— Да… Входите… Входи…
Продолжая сидеть на полу, Игорь видел, как гость переступил порог и, сделав несколько шагов, в нерешительности остановился посреди комнаты.
— Что это за место? — спросил он, осматриваясь по сторонам. — По-моему, я никогда раньше здесь не был…
— Место? — тихо, почти шепотом переспросил Игорь. — Ты хочешь знать, что это за место?
Словно услышав его слова, сидящий у стены Лёха заворочался во сне и что-то пробормотал. Незнакомец скользнул по нему взглядом, как будто только сейчас его заметил, и повернулся к Игорю.
— Да… Понимаешь, мне кажется, со мной произошло что-то очень серьезное. Тяжелая травма или кома, я не знаю…
— Ты… Ты попал в аварию. На скоростной трассе.
— В аварию? Да, наверное, ты прав… — человек помолчал. — А ещё, похоже, я потерял память. Последние дни или недели, или даже месяцы — я совершенно ничего не помню. Где я, сынок?
Жесты, мимика, интонации… А главное — внешность и выражение лица. Никаких сомнений: перед ним стоял его отец. Настоящий, живой, в помятом спортивном костюме синего цвета и в серых вылинявших кедах. И при этом — весь какой-то усталый, почти изможденный…
— Так… Всё ещё хуже, чем я думал… — Игорь, наконец, смог совладать со своей дрожью и начал медленно подниматься с пола. — Но скажи… Откуда ты пришёл, папа?
За те несколько минут, пока они говорили, в комнате стало ещё немного темнее — смена времени суток, похоже, происходила здесь весьма скоротечно.
— Откуда? — в наступившем полумраке гость выглядел уже не усталым, а, скорее, больным. — Что ты имеешь в виду?
— Ведь прежде чем войти сюда, тебе пришлось проделать немалый путь. Где он начинался?
— Да, конечно… Я помню… — кивнул отец. — Я шел по дорожке, возвращаясь из сада в дом… Там, на даче, в Голицыно…
Он говорил медленно, уставившись куда-то внутрь себя, словно пытался увидеть что-то совсем далекое и недоступное.
— Было раннее утро, а в руках я нес корзину с овощами. И ещё был туман, бледный и неплотный… Знаешь, ну такой обычно бывает в сентябре, по утрам… А потом… Я вдруг обнаружил, что иду среди каких-то зарослей, а вокруг — совершенно чужая природа… Ни птиц, ни зверей… И деревья чужие…
— Что… И всё?
— Да. Несколько раз я останавливался: на спуске, а потом ещё внизу, и пытался увидеть людей, но нигде никого не было. Мне стало страшно… И тогда я пошел сюда, к домам.
— Но почему ты решил, что я — здесь, именно в этом доме?
— Я не решал…
Произнеся это, гость вдруг запнулся и испуганно посмотрел на Игоря.
— Это правда! Я не решал! Я — знал! Знал, что ты здесь… Но откуда?!
В комнате снова повисла тишина.
— Ну, хорошо, — не для кого-то, а скорее для себя сказал Игорь. — Я не собираюсь больше ломать над этим голову. Когда наступит утро, мы все отсюда уйдем. Уйдем назад, на Землю. И если окажется — извини, папа — что ты не сон и не призрак, то ты сможешь уйти вместе с нами. Если захочешь, конечно…
— Я не понял ни слова из того, что ты сказал, — негромко произнес отец. Он сделал несколько шагов к центру комнаты и присел возде края бассейна. — Вот ты говоришь «сон», а у меня почему-то стойкое ощущение, что сплю — я… Интересно, эта вода — настоящая?
Он вытянул руку и слегка ударил по поверхности воды. Раздался тихий всплеск.
— Волны… Водяные круги… Капли…
— Знаешь, — Игорь стал медленно подходить к бассейну. — Сейчас наверное не стоит выяснять, кто кому снится… Но я должен… Я могу… Мне нужно просто дотронуться до тебя, отец…
— Конечно… — тот поднялся и, обернувшись, протянул навстречу свои руки. — Подойди ко мне, сынок… Я так долго ждал этой встречи…
Не в силах сдержать внезапно нахлынувшие чувства, Игорь стремительно шагнул вперёд и, схватив родного человека за руку, с силой сжал его ладонь, сначала нерешительно, а потом всё крепче — ладонь была тёплой и широкой — а затем, следуя тому же порыву, крепко обнял отца за плечи.
Обнял, прижался, ощущая при этом чуть горьковатый запах травы, шедший от его одежды.
— Папа, ты пришел… Ты живой…
— Да, сынок, я живой. И для тебя я навсегда останусь живой… Навсегда…
И в этот момент раздался писк таймера.
* * *
Ночь.
Вокруг — только мрачная бездонная тьма. И ветер, где-то высоко над головой. Или это шумит вода…
Я умер? Игорь пошевелился и ощутил спиной тёплый каменный пол. Видимо, всё-таки ещё жив… Где я?
Осторожно подняв голову, он попытался разглядеть во тьме хотя бы что-то, но безуспешно. Нигде не видно ни огонька, ни проблесков света.
Игорь приподнялся на локтях и, повернувшись на бок, пошарил вокруг себя рукой. Рука уперлась во что-то мягкое, похожее на брезентовый мешок. Интересно… Какие-то ремни, пряжки… Да это же их с Лерой рюкзак!
Что ж, видимо, сейчас он находится там же, где и был, а именно — внутри «Ареала ноль», в том же самом доме. Но почему здесь так темно? Где Лера и Алексей? И куда исчез отец?
Нащупав в рюкзаке один из одноразовых «сигнал-фонарей», Игорь поднял его над головой и поспешно включил свет.
Так и есть. Погруженная во тьму «усыпальница», чернеющая гладь бассейна, чуть прохладный ветерок из окон… Судя по всему, это просто ночь. Их первая ночь на планете Бэта…
Хорошо. С этим ясно. Но куда подевались его спутники?
Словно отвечая на немой вопрос, тусклый луч фонарика неожиданно осветил Лёху, всё так же застывшего возле стены. Впрочем, кое-что в его облике изменилось: на этот раз юноша сидел, подтянув к себе ноги и обхватив руками колени.
Присмотревшись, Игорь с удивлением обнаружил, что глаза у Лёхи открыты. Не обращая никакого внимания на свет, тот замер, словно статуя, глядя прямо перед собой, как если бы находился в трансе или был болен.
