При этом, Игорь совершенно не чувствовал какой-либо печали. Совсем наоборот — ему казалось, что он, как и его товарищи, наполнен некой тихой радостью, которую нужно постараться бережно хранить в себе и ни в коем случае не расплескать.
— Ещё пара дней, — нарушила, наконец, молчание Лера, не прекращая жевать, — и я выстрелю себе в голову. У кого-нибудь есть возражения?
— У меня — нет, — хмыкнул Игорь. — После завтрака я иду в крайние дома. Но ненадолго: через час мне нужно быть здесь.
— Боишься что-то пропустить?
— Не в этом дело… Кстати, ты не знаешь, почему он молчит? — Игорь кивнул в сторону юноши, который уже ничего не ел, продолжая неподвижно сидеть за «столом». — Со вчерашнего дня.
— Но сначала я пристрелю вас обоих, — Валерия бросила недоеденный плод на пол и резко поднялась. — Пойду, попробую поспать ещё. Может, они вспомнят и обо мне…
Перешагнув прямо через «стол», она направилась к своему спальному месту под окнами.
— Приятных снов, — сказал Игорь ей вслед, но девушка даже не обернулась.
— Что ж, — он отряхнул руки от липкого сока «маплиз» и тоже поднялся на ноги. — Отдыхайте, сталкеры. А мне пора.
* * *
Собственно, Игорь и сам не до конца отдавал себе отчет, зачем ему понадобилась эта «экскурсия». Несмотря на радужные эмоциональные ожидания каких-то новых чудес, разум его понимал: постройки в «каменной деревне» совершенно необитаемы, а, кроме того, они практически ничем не отличаются друг от друга. За исключением уровня воды в каждом из бассейнов да кое-каких мелочей, все дома выглядят идентично, словно близнецы-клоны одной-единственной модели.
Тем не менее, он неторопливо покинул «усыпальницу» и, некоторое время постояв в раздумьях, направился к самой дальней постройке.
Интересно, сколько сейчас времени? И как, вообще, можно определять время в «Ареале ноль»?
Земные часы здесь вряд ли пригодятся: они очень быстро собьются и начнут убегать вперед — Лера говорила, что в здешних сутках двадцать шесть частов.
Ориентироваться же по светилам и вовсе бессмысленно: одно из местных «солнц» круглые сутки висит над самым горизонтом, а второе, наоборот, всходит настолько высоко, что порой невозможно понять, по какой траектории оно движется.
Между тем, воздух уже значительно нагрелся. Игорь обратил внимание на то, что ветер здесь дует всегда в одну сторону. Если, конечно, эти легкие, едва заметные дуновения можно назвать ветром…
Он остановился возле самого дальнего дома «деревни» и огляделся. Вокруг — всё тот же однообразный пейзаж, разве что кустарник «маплиз» растет здесь более густо.
— Эй, есть тут кто-нибудь? — уже привычно позвал Игорь, стоя на пороге. — Или что-нибудь…
Как и следовало ожидать, в ответ — полная тишина.
Ему вдруг подумалось, что все его попытки найти кого-то среди давно заброшенных построек есть ни что иное, как реакция собственной психики на появление недавнего гостя. Мозг нуждался в доказательствах нереальности происходящего: ведь если «Ареал ноль» полностью необитаем, то, значит, приходить здесь неоткуда и некому, а всё, что он видел вчера, было всего лишь сном.
Несмотря на явную ущербность такой версии, она показалась Игорю достаточным обоснованием для своих поисков. Кроме того (ему пришлось признаться себе в этом) присутствовал и ещё один мотив: время от времени из глубины его души всплывала легкая тень какой-то смутной тревоги, которая, впрочем, исчезала так же мгновенно, как и появлялась…
Он вошел.
Броский оранжевый знак на стене Игорь заметил сразу.
Высотой около метра, вычерченный явно человеческой рукой и потускневший от времени символ: неровная вертикальная стрела, указывающая вниз.
Так… Похоже, «Ареал» всё-таки обитаем.
Оглядев помещение, Игорь неспеша приблизился к знаку. Кроме этой грубо сделанной надписи ничто здесь не указывало на чье-либо присутствие. Интересно…
Он осторожно склонился над стрелой, словно та могла ожить и причинить ему вред, и принялся тщательно её рассматривать.
Рисунок был сделан от руки — не кистью, но и не пэйнтбластером. Больше похоже на древний аэрозольный баллончик — Игорь помнил такие из детства — контуры стрелы выглядели неровными и растекшимися. Сама краска давно потемнела, местами высохла и потрескалась: знак, скорее всего, был нарисован много лет назад… Но что он означает?
Игорь опустился под стрелой на корточки и принялся ощупывать руками пол, состоящий, как и везде, из бесформенной серой каменной плитки. Было бы большим сюрпризом обнаружить здесь некий тайной люк, ведущий под землю или куда-нибудь ещё. А кстати. Возможно, такие же люки есть и в других домах…
Однако люка он не обнаружил.
Но что это?!
Случайно прикоснувшись к одной из плиток, Игорь неожиданно почувствовал, как она еле заметно дрогнула под его нажимом. Так, уже теплее. Получается, стрелка указывает на единственный не закрепленный в полу кусок камня… Может, попробовать его подцепить?
Он торопливо вынул из кармана одолженный в лёхином рюкзаке столовый нож и аккуратно вставил его в узкую щель между двумя плитками. Раз!
Массивный, но на удивление легкий камень отлетел в сторону.
Под тем местом, где он только что лежал, обнаружилось небольшое углубление в почве, в котором, словно в футляре, хранился странный плоский предмет. Серый пластиковый прямоугольник, и красным — надпись на русском языке.
«Не входить! Идут испытания».
— Я не понял, — в конец растерялся Игорь. — Какого черта…
Он вынул предмет из тайника и озадаченно уставился на его потемневшую матовую поверхность. Похоже на табличку от дверей лаборатории или тест-камеры… Но что она здесь делает?
Задумчиво повертев прямоугольник в руках, Игорь зачем-то перевернул его обратной стороной. Ага. Вот и разгадка.
Вся тыльная сторона пластиковой вывески была изрезана чем-то острым: не то шилом, не то раскаленной на огне швейной иглой. Тонкие неровные линии и точки слагались в буквы, которые, в свою очередь, образовывали текст — не длинный, но, судя по способу его хранения, крайне важный для того, кто его писал.
Подойдя за освещением к окну, Игорь поднес табличку к глазам и, с трудом разбирая поблекшие строки, прочёл:
«5 июня 1988 года. Илья Савелов. СССР».
И ниже:
«Немедленно. Примите любой препарат, стимулирующий кровообращение мозга. Крепкий чай, кофе, наркотики. Через полчаса я ухожу к Рефрактору. Там должен быть выход. Держитесь оранжевой стрелы. Не разговаривайте с Ними. Это — смерть».
