— В этом районе слишком сложная картина гравитационных возмущений. Из-за этого узнать, куда переместились мины, не представляется возможным. К тому же область астероидов перед пространственным барьером созвездия Энвантинент находится в постоянном движении. От этих карт нет никакого толку. Если зона сжатия массы еще может оставаться на месте долгое время, то минные поля уже давно либо рассеялись, либо поменяли место положения.
— Вот поэтому я и позвал вас. Нам нужно решить, как безопаснее пройти до пространственного барьера сквозь туманность и область астероидов.
— Попробуем что-либо сделать, — сказал Скайт. Он сел на кресло перед навигационным компьютером и сосредоточенно принялся за работу.
Чтобы не мешать Скайту проводить расчеты, Эбл замолчал, продолжив наблюдать за унылой картиной плывущих навстречу звезд.
Под тихие мелодичные сигналы при смене режимов работы аппаратуры и стук клавиатуры компьютера Скайт знакомился с детальными фрагментами интересующего его звездного пространства, выбирая наиболее безопасный маршрут.
— Мне нужна точная цель полета, — произнес Скайт.
— Наша цель: потухшая звезда БГ-21206. — Эбл указал пальцем на яркую белую точку в самом центре звездной карты. — Спутник седьмой планеты.
Скайт снова погрузился в расчеты и через полчаса, оторвавшись от монитора, облегченно сообщил:
— Маршрут готов. В саму систему Энвантинент проникнем за синей кометой, она протаранит собой минные поля, и мы проскользнем в это отверстие, пока оно не затянулось снова.
— Не слишком ли это рискованно? — засомневался Эбл. — Не проще ли будет воспользоваться старым фарватером?
— Старые фарватеры давно изменили свое положение. В принципе летать по ним так же опасно, как и г. прямой, — пояснил Скайт и добавил: — К тому же вход фарватер — излюбленное место засады у служб безопасности, которые там отлавливают трофейщиков. Да и трофейщики сами не прочь отобрать добычу друг у друга. Я бы не хотел попадаться ни тем, ни другим.
Последним доводом Скайт убедил Эбла, что план с кометой лучше. Эбл собрался уходить, как вдруг система дальнего обнаружения резким звуковым сигналом сообщила о движении искусственных объектов в зоне контроля. Это заставило Эбла задержаться. Скайт внимательно просмотрел данные и отдал команду по классификации целей. Когда объекты вошли в зону опознания, аппаратура некоторое время сопоставляла полученные данные с банком информации. После непродолжительной паузы анализатор выдал заключение, что это не мины, а два сторожевых корабля военно-космических сил Союза, патрулирующих этот район. Возле каждого из кораблей появилась рамка с полной характеристикой вооружения, двигателя и местом приписки.
— Хорошая вещь эта электронная машина, — восхитился Скайт.
— Последняя военная разработка имперских инженеров, — с гордостью сообщил Эбл, после чего попрощался и покинул рубку управления.
Оставшись наедине с приборами, Скайт с любопытством наблюдал на экране за множеством точек, движущихся на экране. Сторожевые корабли Союза удалялись, зато в зону опознавания попало несколько сот астероидов и полтора десятка старых имперских мин, одиноко дрейфующих прочь от Энвантинента. Спустя час вдали друг за другом пролетело несколько групп кораблей. Они находились на расстоянии, недоступном для идентификации целей, но и к гадалке не надо было ходить, чтобы сразу определить: это трофейщики. Судя по данным системы, вокруг Энвантинента кипела активная деловая жизнь.
С каждым парсеком объектов становилось все больше. Каждую минуту приходилось корректировать курс, чтобы не приближаться к одиноким минам и астероидам. Через час на экране радара отметки от различных объектов превратились в сплошную разноцветную карусель. Плотность космических тел все нарастала. Скайт сбросил скорость.
Энвантинент на центральном мониторе разросся до неимоверных размеров. Его туманная, переливающаяся загадочным внутренним огнем поверхность напоминала тело медузы в глубинах океана.
Первое сплошное минное поле корабельная система раннего обнаружения засекла далеко с правого борта. На экране радара минное поле напоминало взвесь из мелких светящихся точек, но Скайт даже без подсказки компьютера мог точно сказать, что это мины, так как по форме взвесь представляла собой почти правильный четырехугольник.
Вскоре элементы старой имперской обороны стали попадаться все чаще и чаще. Пару раз в целях осторожности Скайту приходилось делать большие крюки, чтобы облететь мины, находящиеся прямо по курсу. Благодаря современной электронике полет оказался не очень сложным по сравнению с прошлыми временами, когда Скайт летал с радаром, способным лишь предупредить пилота, что прямо по курсу в пяти минутах лету находится астероид. Тогда лететь приходилось вслепую, не зная, с какой стороны подстерегает смерть. Однажды звездолет проходил рядом с рентгеновскими лазерами с ядерной накачкой, и если бы те оказались действующими, то от корабля остался бы лишь один ионный пар… Как наяву, Скайт вспомнил те ощущения, которые испытал в тот момент, когда из серой громады астероида в борт его звездолета уставились дула лазерных орудий. Их черные жерла держали корабль под прицелом, поворачиваясь в его сторону все время, пока звездолет летел вдоль поверхности астероида. Но та история случилась много лет тому назад, сейчас другое время, другая техника, другие люди, только Энвантинент прежний.
Обогнув подальше опасную область, Скайт вывел корабль на свободное пространство, по которому можно было спокойно добраться до Синей кометы. А там, прикрываясь ее массой, преодолеть пространственный барьер и проникнуть в Энвантинент.
Долго искать комету не пришлось, ее орбита не претерпела сколько-нибудь значимых изменений. Скайт удовлетворенно стал сбрасывать сверхсветовую скорость. Затем простым маневром вошел в притяжение кометы и остановил звездолет за ее гигантской серой массой.
Поверхность головы кометы, испещренная многочисленными трещинами и торосами, была усеяна кратерами и воронками, от старых, с осыпавшимися краями и такими же серыми, как и вековой лед, до сверкающих свежими, острыми краями, покрывающими ее лик, словно белые пятна проказы.
Теперь можно было расслабиться, никакие случайные мины за таким естественным щитом не страшны. Скайт еще раз окинул приборы и развалился в кресле.
В каких-то клочках бешено вертящегося мрака стали пульсировать вспышки света, и из синего тумана, падающего водопадом в бездну, донесся голос Дерка Улиткинса:
— Скайт, проснись.
Кто-то тряс Скайта за плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой озабоченное лицо Дерка, за спиной у него стояла Сюзанна.
