И пару раз, когда вообще было невмоготу, принимался бешено колотить в дверь номера. Дверь открывалась, и молчаливый охранник просто смотрел на Торри, не говоря ни слова. И этот тяжелый взгляд словно отбрасывал юношу в глубь номера. Он падал на кровать и в ярости колотил по ней, заливая постель слезами. Потом обессиленный засыпал.
– Пошли, – еще раз повторил Мулл, – я хочу, чтобы ты был свидетелем моего триумфа.
Торри покорно пошел за своим любовником.
Академик привел его в какой-то большой зал. Повсюду были видны телекамеры, лампы освещения. Одна стена зала была выполнена из стекла. За ее прозрачной поверхностью Торри увидел какое-то укутанное проводами исполинское сооружение.
«Нуль-континуум-генератор», – догадался он, вспомнив то, что успели ему преподать во время нечастых его посещений Высшей школы физики.
Около противоположной стены были установлены трибуны. Пока они были пусты. А посреди зала стоял обычный стол, на котором располагался обычный компьютер. Около стола стояли два кресла.
Взяв Торри за руку, Мулл повел его к этому столу.
– Садись, – коротко приказал он.
Они сели друг напротив друга.
Академик долгим взглядом посмотрел на своего любовника. И от этого взгляда Торри стало страшно. Нет, не неприятно, как это обычно было, когда в минуты близости, Мулл смотрел на него, а именно страшно.
В глазах сидящего напротив человека отчетливо плескалось безумие! Именно безумие – взгляд, будто сквозь тебя, зрачок, заполнивший весь глаз, что даже не видно стало желтого колечка радужной оболочки, а внутри этого черного зрачка будто клубились какие-то тени. Но этого же не может быть! Ведь там должна быть только чернота. И этот блеск, будто отсвет какой-то нечеловеческой энергии, клокочущей там, за глазами. И, кажется, еще миг – и эти чудовищные страшные глаза просто лопнут под этим напором, и эти тени вберут в себя всю энергию и превратятся в огромных страшных чудищ.
Торри хотел закричать, вскочить. Но его волю парализовали эти глаза. Как в тумане, он слышал, как раздались громкие аплодисменты и чей-то голос далеко-далеко прогрохотал: «Президент Содружества свободных планет О’Ролли Норк». И вновь раздались аплодисменты.
«Надо вскочить, закричать, предупредить. Он же безумен, безумен!» – Но Торри, обмякнув в кресле, не мог пошевелить даже пальцем.
– Господа, наступает торжественный момент, – и снова как будто издалека донесся до него ненавистный голос Мулла, – сейчас мы все явимся свидетелями исторического события. Впервые человек сможет по настоящему покорить пространство. Это уже не будут булавочные уколы, которые наносят ему звездолеты, проникая за его изнанку, проникая в гиперпространство. Сейчас мы просто разорвем его, проделаем огромную брешь. В сущности, после проведения этого эксперимента для человека не будет принципиального запрета на переустройство всей Вселенной!
«Что-то он говорит не то, – Норк сидел на почетном месте в центре трибуны и не сводил взгляда со стоящего в пятнадцати шагах от него ученого. – Какой разрыв пространства, какая огромная брешь? Он же сказал, что мы ее даже не заметим. Или это он так иносказательно говорит. Не поймешь этих ученых».
– Итак, господа, начинаем, – Мулл протянул руку к компьютеру.
Два человека в зале дернулись, словно пытаясь помешать этому, – восемнадцатилетний Торри – мальчик с кукольным лицом и пятидесятитрехлетний Президент Норк.
Но у первого сил хватило лишь на этот почти незаметный рывок, а дальше снова какая-то странная апатия сковала все его тело.
А Норка остановила простая мысль: «Ну и как я объясню свой поступок миллиардам кроков, которые сейчас по телевизору наблюдают за мной? А до выборов всего ничего».
Рука О’Валли Мулла нажала клавишу на компьютере. И электронный мозг с удовольствием принял под свое командование невиданный раньше нуль-континуум-генератор. Как опытный дирижер он контролировал каждую секунду десятки тысяч параметров этого монстра и невидимыми взмахами своей «дирижерской палочки» каждую секунду отдавал десятки тысяч команд. Одна за другой снимались блокировки – компьютер, убедившись, что один цикл команд выполнен, что достигнута очередная промежуточная готовность, запускал следующий цикл команд. Чудище за бронебойным стеклом быстро напитывалось энергией. Несмотря на звукоизоляцию, зал наполнился вибрирующим звуком.
– Господа, еще минуту вашего внимания. Уверяю вас, последнюю минуту! – голос академика Мулла, казалось, загремел со всех сторон. Впрочем, это так и было. Спрятанные по всему периметру зала мощные динамики исправно выполняли свою роль.
И тут Норку по-настоящему стало страшно. Этот громогласный голос… Что значит «последнюю минуту»? Он вскочил и отчаянно закричал: «Прекратить!»
Но его голос потонул в каком-то жутком грохоте, накрывшем зал. Это смеялся академик Мулл.
– Что значит прекратить? А кто ответит за мою поруганную любовь? Кто ответит за то, что использовали этого мальчика, – академик с неожиданной силой одной рукой сорвал с кресла обмякшего Торри, – как морковку, привязанную перед мордой осла? Беги осел, тащи нас в светлое будущее, к чинам, наградам, власти. Тащи нас в рай. А я не осел! Я академик Мулл! Это вы ослы. Были и есть, но не будете, потому что все мы скоро уйдем в гиперпространство, – он снова отбросил Торри в кресло.
Охрана Президента выбежала в зал. Но тут, словно по мановению волшебной палочки, из-под земли выросло высокое кольцо из бронебойного стекла, окружившее академика и его любовника. Несколько выпущенных из бластера лазерных лучей бессильно отразились от его поверхности.
«А Сарб сейчас в безопасности, летит на Матею… – мелькнуло в голове Норка. – Подлец! Он все знал…»
И снова Мулл жутко засмеялся.
За его спиной из нуль-континуум-генератора уже появилось голубое свечение – скальпель гравитонного луча начал вспарывать плоть Вселенной.
– Кто ответит за то, что вы не смогли защитить Центр на Суриме? И десятки тысяч моих коллег и членов их семей просто заживо сгорели! А я, прославленный ученый О’Валли Мулл, стоял в луже собственной мочи и трясся от страха, что фроловские десантники сейчас схватят меня как нашкодившего мальчишку за шкирку и отволокут на свою Матею. Чего вы кричите, господа? Ведь это так прекрасно – вскрыть Вселенную и раствориться в ее плоти.
Из генератора уже бил ослепительный голубой луч. По потолку, стенам зала шла ощутимая вибрация. В зале произошло какое-то движение. Многие стали показывать руками на стекло, за которым неистовствовал гиперпространственный монстр. За ним, где раньше была явственно видна стена, освещаемая голубым светом, не было ничего! В буквальном смысле ничего. Просто чернота. И страшный животный крик ужаса, исторгнутый сотнями глоток, заглушил все.
