Я проснулся внезапно, просто почувствовал что-то. Рядом со мной на ноги вскочил Генка, мы бросились к выходу в Смрадный Туннель. И увидели их, наших девочек, и кинулись к ним, и я гладил Катьку по редким бесцветным волосам, и тыкался губами в обожженную Танькину щеку, и плакал. Впервые в жизни.
– Вы вернулись, – сказал Генка. – Почему? Вас обижали? Они издевались над вами, да? Я буду их резать, гадов, я давить их буду!
– Нет, – сказала Катька, – не издевались. Мы сбежали. Прошли через Карантин, они не стали стрелять. Мы вернулись, просто вернулись, к вам. Навсегда. В Наш Дом.
И тогда я закричал. Я орал, и крик мой эхом отражался от стен Нашего Дома, бился в потолок и улетал в двери и дальше, в Смрадный Туннель.
– Они вернулись, – орал я, – слышите, вы, как вас, Карантины, жабы, крысы. Вернулись наши девочки. Мы не сдохнем. Вы поняли, мы не сдохнем. У нас… У нас будут… У нас будут детииииииииииииииииии!
Андрей Белянин, Галина Чёрная
Хвостатый сталкер с пышными усами
– Милый, что-то я давно не видела Профессора, – неожиданно вспомнила я за завтраком, после третьей чашки кофе.
– Как это давно? – равнодушно удивился Алекс. – Мы всего три дня назад вместе вернулись с задания.
– Вот именно. Прошло уже три дня с задания! Аванс уже потрачен, зарплата будет через неделю. Ты три дня подряд жаришь вкуснейшие котлеты и поишь меня аргентинским кофе, из-за аромата которого хоббиты устраивают демонстрации. А Пусика так и нет! Тебе не кажется это подозрительным?
– А что именно? Что он всегда приходит перехватить деньжат между авансом и зарплатой?
– Сто процентов, Холмс! Ему же вечно не хватает.
– Хм, – серьезно задумался командор и, протянув руку, достал из кармана пиджака сотовый – звонки внутри Базы были бесплатны. – Не берет трубку, – после непродолжительного молчания сообщил он. – Ничего страшного, перезвоню вечером.
– Как это ничего страшного? – возмутилась я, потому что сердце после третьей чашки буквально рвалось наружу. – Твой напарник, мой мальчик для битья и наш общий друг семьи исчезает на три дня, и ты говоришь «ничего страшного»?! А если он заболел, ушел в депрессию или, того хуже, нашел себе новых друзей? В общем, – заключила я, укладывая две котлетки на тарелку и накрывая сверху другой, – ты как хочешь, а я пошла разбираться! Да-да, мне до всего есть дело! И это… кофе убери куда-нибудь подальше.
Увы, дома котика не оказалось: дверь нараспашку и, судя по полному разгрому, царящему в комнате, Анхесенпа тоже куда-то ушла. Я молча поставила тарелку с котлетами в прихожей, по-разбойничьи свистнула и быстро прикрыла за собой дверь. Двое котят все это время висели на занавеске, третий рвал профессорские научные работы, которые он для хвастовства всегда держал на виду, типа, пишет очередную диссертацию. Хотя сомневаюсь, что он действительно когда-либо защищал даже кандидатский минимум.
Ну да бог с ним, вернее с его вечным враньем, сам-то Пусик был мне очень нужен. Несмотря ни на что, я успела к нему привязаться. Кошки, как никто, берут в плен человеческие души. Гадать, куда он делся, можно было долго, а главное, смысла имело – ноль…
Но, судя по поведению котят (они вели себя, как обычно), Профессор просто отдыхал где-нибудь в хоббитском квартале, куда в последнее время повадился ходить. Вроде бы там кто-то из хоббитов открыл подпольный бар, о котором все молчали, даже шеф, делал вид, что не в курсе. Иначе заведение пришлось бы официально закрыть, а всем нашим мужчинам требовалась хоть иногда именно такая разрядка. Так что даже женщины не особо возмущались, а мягко закрывали глаза на эти сугубо мужские пивные посиделки.
Поэтому вечером я пинками выгнала Алекса в хоббитский квартал, посетить тот самый кабак, пока мне выпала дорожка прямым ходом в кабинет шефа. Гнома на месте не оказалось, но его секретарша, моя подружка троллиха Грызольда, без экивоков зашла в его рабочий компьютер, чтобы мы вместе посмотрели список агентов, ушедших на какие-нибудь особо секретные задания. Признаться, от изумления у меня просто глаза на лоб полезли:
– Арест Соловья-разбойника и экстрадиция его из Стамбула, где он попросил политического убежища по религиозным причинам! Экстренная доставка новой головы для Всадника Без Головы, потому что старая упала в каньон во время скачки! Подача апелляции для освобождения Гулливера после празднования в честь захвата морского флота противника, ввиду некорректного поведения некоторых лилипутов и лживых обвинений в том, что им наступили на больную мозоль! Разборки с оборзевшим Винни-Пухом, держащим в заложниках Пятачка до тех пор, пока его не переселят жить на пасеку бывшего мэра Москвы господина Лужкова! И это все?
– Все, – наматывая негустые волосы на толстый палец, подтвердила Грызольда. – А ты считаешь, этого мало?
– Я имею в виду, что агент 013 здесь нигде не записан.
– Ну, он, как правило, работает вместе с вами, – пожала широкими плечами троллиха. – На моей памяти я выписывала ему индивидуальные задания раза три, не больше.
– Какие, если не секрет?
– Непыльные и финансово выгодные. Последнее было связано с обменом двум пенсионерам золотых скорлупок от разбитого яйца курочки Рябы на обычное яйцо Камызякской птицефабрики.
– Ну, с этим Пусик бы справился.
– Он и справился. Только трех скорлупок потом в бухгалтерии не досчитались. Больше агент 013 индивидуальные задания не получал.
– Понятно, – тяжело вздохнула я, собираясь на выход. – Тогда я надеюсь, он все-таки четвертый день гудит у хоббитов.
Ну, как вы, наверно, уже догадались, в знаменитом мужском баре я нашла только не очень трезвого Алекса. Кота там не видели, как минимум неделю.
В общем, через час мы наконец нашли шефа беседующим о малоорошаемом земледелии с Шурале и поставили вопрос ребром. Надо признать, гном сразу сдал Профессора:
– Да что такого? Агент 013 выпросился на внеслужебное задание, он должен прибыть сегодня вечером. Что-то там связанное с его научной или литературной деятельностью.
– Но скажите хоть, куда он направился?
– На Зону, – равнодушно отмахнулся шеф.
– Куда?!! – взвыли мы.
«Зона» – самое страшное слово на Базе. Сколько мы туда запихали неисправимых преступников, типа вампиров, убыров, оборотней, людоедов, ведьм и прочей нечисти – лучше не вспоминать. Надеюсь, что нам не придется встретиться с ними снова…
Мы просидели, как на иголках, до двенадцати ночи и, плюнув на все, вломились в апартаменты шефа. У него там все было устроено по-шотландски сурово, стиль такой. Стены выложены камнем, большой очаг, основательная деревянная мебель, везде овечьи шкуры и оружие на стенах. Шеф вышел к нам в длинной ночной рубашке, ночном колпаке, с гнутой вересковой трубкой в зубах. Под мышкой гном держал толстый том детективов Конан-Дойла.
