Сцилис, не имея технических навыков, работал вручную. Это характерно для арахнида, если Сцилис действительно арахнид. Работал он артистически, выспрашивая помимо имен и мест о мелочах повседневной жизни — это могло пригодиться ему для будущей роли. Голос его звучал мягко, терпеливо, почти сострадательно, но Тальрик чувствовал бурлящий внутри восторг — и присутствие свидетеля этот восторг лишь усиливало.
Получив от Тальрика дальнейшие указания, Сцилис ушел. В городе он сменит свой облик и станет совершенно другим человеком.
За спиной у Тальрика лежало мертвое тело Кенис.
Ночью Чи, наполовину проснувшись от какого-то шороха, увидела у свернутого плаща, заменявшего ей подушку, листок бумаги. Она повернулась на другой бок, и ей приснилось, что она читает этот листок.
Потом ее легонько потрясли за плечо. Она села, нашаривая меч — листка не было.
— Что такое? Тальрик? — Нет, она больше не узница. Рядом Даракион, на юге видны огни Асты, а Сальма и Скрилл вечером отправились в Тарк.
Глаза послушно пронизали ночную тьму: рядом, держа руку у нее на плече, стоял на коленях Ахей.
— Что? Мой черед караулить?
— Нет, сейчас караулит твоя сестра. — Ее тронуло, что он назвал так Танису — ведь на самом деле они не были сестрами.
— Что же тогда? — Таниса и правда сидела на бугорке у самой опушки — без Наследия Чи нипочем бы не разглядела ее.
— Мне нужно кое-куда тебя отвести.
— Куда это?
— Заранее не могу сказать. Тебе нужно что-то увидеть.
— Если б я знала заранее, то не пошла бы, правда?
— Правда, — не моргнув глазом, признался Ахей. — Так что же, пойдем?
В этом вопросе заключались другие: насколько она ему доверяет? Не затаился ли там, в лесу, охотник на беглых рабов или агент осоидов? Что она, собственно, знает об этом серолицем молодом человеке с непроницаемым взглядом?
Она протерла глаза, накинула плащ, пристегнула перевязь. Меч потерся о ногу, словно ручной зверек, который соскучился по хозяйке.
— Хорошо, я доверяюсь тебе.
— Не ходи с ним, Чи, если сама не хочешь, — предупредила Таниса, когда они прошли мимо нее.
— Все в порядке. Я… я хочу.
— Если что, только крикни. — Таниса, похоже, имела в виду не просто вольности, которые мог позволить себе Ахей.
Чи хотела ответить и взвизгнула, когда рядом выросла какая-то тень.
— Ну что, готовы? — спросил Тизамон.
— Готовы, — ответил Ахей.
— Он тоже с нами пойдет?
— Без него нам будет опасно, — кивнул ном.
— Ахей, в чем дело?
— Не могу сказать. Ты не поймешь, пока сама не увидишь.
В лесу стояла такая тьма, что даже новые глаза Чи ничего в ней не различали. Тизамон, идущий впереди с вытянутой рукой, явно находил дорогу на ощупь — хотя ему, возможно, помогало еще какое-то чувство, которым не обладала Чи.
Ей самой не нравился этот лес — во всяком случае, ночью. Здесь копошились какие-то существа, мелкие и не очень; она изо всех сил старалась не отставать от маячившего во мраке Ахея.
Тизамон внезапно остановился, и Чи увидела у него на руке коготь — она не заметила, как мантид выдвинул его из перчатки.
— Я вернулся, — сказал Ахей в пространство между деревьями. — Вы меня знаете, и я все еще ношу на себе вашу метку.
С ума сошел, это ясно! Чи с тревогой посмотрела на Тизамона — он склонил голову набок, будто прислушиваясь к чему-то.
— Я привел ее, чтобы она вас увидела, — продолжал Ахей.
Листья зашептались, словно по ним прошел ветерок.
— У меня больше нет просьб, ведь мне нечего предложить вам взамен.
Чи потянулась к его плечу. Ветер крепчал и становился порывистым. Тизамон отвел ее руку.
— Что до вас, вы можете просить у меня все, что хотите. — Голос Ахея дрожал.
И тогда Чи услышала другой голос, сотканный из шепота листьев и шуршания насекомых:
Душа, сердце, разум, воля — что ты готов отдать?
Чи упала бы, не поддержи ее Тизамон.
Ты все такой же безрассудный, маленький неофит, хотя и пришел к нам с добычей. Что с тебя взять? Подрасти сперва. Стань великим. Облачись в одежды провидца. Обойди весь свет, если хочешь, но помни, что мы не отпускаем тебя. Однажды — скоро — ты увидишь нас во мраке, в зеркале, на глади вод и поймешь, что время пришло.
— Ахей… — пискнула Чи.
— Ты видишь их? — спросил он тихо, как скрадывающий зверя охотник.
— Нет… только слышу. Кто это?
— Твои глаза приспособлены к темноте не хуже моих. Я хочу, чтобы ты увидела.
Она дико огляделась по сторонам: никто, кроме них троих, не мог здесь говорить человеческим голосом.
Тизамон, произнес лес. Мантид отпустил Чи и выпрямился. Ты сильно изменился с тех пор, как был в наших чертогах последний раз.
Мантид, самый бесстрашный из всех людей, кого знала Чи, тихо перевел дух, и ей стало ясно, что он боится.
Ты был пуст, когда отправился на восток — теперь у тебя появилась цель. Но цель эта столь же непонятна нам, как и ты, Тизамон. Чего ты хочешь — подарить этой девушке будущее или отяготить ее прошлым?
Тизамон, не отвечая, смотрел куда-то вперед. Чи проследила за его взглядом и тоже увидела.
Увидела и обмерла. Их было десятка два, и эти уродливые создания, несмотря на хитин, кору и колючки, покрывавшие их тела, все-таки были людьми — мантидами, очень похожими на Тизамона. Их глазища были устремлены на нее.
Чи сразу же отвернулась, но их образы запечатлелись у нее в мозгу навсегда.
Ахей говорил что-то, успокаивая ее. Она ухватилась за него, поскольку никого другого не было рядом.
— Кто это? Зачем ты привел меня к ним? Зачем?
— Это та самая страшная сказка, о которой я говорил. Кошмар, от которого просыпаешься ночью. Темная магия. Вот она, перед тобой — так поверь же в нее!
Она зарылась лицом в его грудь, чтобы уж наверняка ничего не видеть.
— Не могу. В моем мире нет места таким вещам. Пожалуйста…
— А завтра ты скажешь, что это были люди в маскарадных костюмах, или что ты их не рассмотрела, или что они просто приснились тебе. Нет, Чи, так не пойдет. Ты должна уяснить себе, что это реально и что объяснения этому нет.
Она отважилась поднять на него глаза.
— Но зачем все-таки?
— Я хочу, чтобы тебе открылся мой мир, Чи. Мы остаемся сумеречными людьми, людьми Века Сведущих, несмотря на все ваши шестеренки и рычажки. Да, мы слабеем, но кое-какая сила у нас еще есть. Мы — хранители тех тайн, что еще сохранились на свете.
— Ты хочешь, чтобы я…
— Я поделюсь с тобой своим знанием, если твой разум готов открыться ему. Если ты способна сорвать покрывало сомнения, так плотно окутавшее всю твою расу. Я, например, ненавижу машины и даже уничтожаю их иногда, но по крайней мере признаю их существование. Пожалуйста, Чи, посмотри.
