– Что-то в твоем рассказе есть, Бурраш, – сказал Мартин, когда они, отобедав, уже выходили из трактира. – Что именно, я еще не понял, но немного покумекаю, и мы решим проблему Ламтака.
– Теперь куда? – спросил Ронни.
– Думаю, нужно найти постоялый двор в самом городе, чтобы не как в прошлый раз.
– Да, в прошлый раз мне не понравилось, – серьезно заметил Бурраш, и они двинулись по дороге из пригорода в Пронсвилль, переговариваясь и выстраивая планы на ближайшее будущее.
За поясом садов и огородов, протянувшимся на полмили, начинались городские постройки – одно– и двухэтажные каменные дома, словно приклеенные друг к другу. Они образовывали улицы, не везде ровные, но по сравнению с окраинами Лиссабона здесь было значительно чище и не так многолюдно, возможно, потому, что и сам город был поменьше.
Лишь на одной из небольших площадей, где возле лавки стояло несколько мулов, груженных тюками, людей оказалось заметно больше. Едва Мартин подумал, что здесь чем-то торгуют, как в следующее мгновение казавшиеся обычными горожанами люди сбросили накидки, под которыми оказались заряженные арбалеты.
Бурраш и Ламтак тотчас выхватили мечи, Мартин и Ронни свои дубинки.
Перед ними полукругом стояло около двадцати человек – дюжина с заряженными арбалетами, остальные с мечами.
– Сдается мне, что это ингландские свиньи! – с вызовом произнес Бурраш. Впрочем, на этот раз даже его мастерства и силы явно было недостаточно.
– Не будем скандалить, господа! – произнес голос из-за живой стены, ощетинившейся мечами и арбалетами. – У вас есть то, что нужно мне, – медальон. Оставьте его и можете идти, вас никто не тронет.
– Врет, – прошептал Ронни. – Он уже все решил. И где-то этот голос я уже слышал.
– Ясное дело, что врет, – вздохнул Мартин. Он не видел никакого выхода.
– Я последний раз повторяю, – произнес голос. – Считаю до трех, и тогда…
Вдруг на ближайших крышах появились солдаты в серых матовых кирасах и тоже с арбалетами. Их было значительно больше ингландцев, и тут зазвучал другой голос, более молодой и решительный:
– Именем карнейского короля предлагаю ингландским солдатам сдаться! Вы окружены, сопротивление бессмысленно!
Ингландские стрелки резко повернулись, чтобы ответить по-своему, но арбалетчики тайной канцелярии ударили залпом, и половина ингландцев повалилась раненными. Те же, кто попытался броситься в переулки, натолкнулись на офицеров тайной канцелярии. Завязался короткий бой, ингландцы были мужественны и упрямы, но у них не было никаких шансов. Они потеряли еще нескольких солдат, и только тогда их предводитель крикнул:
– Прекратить сопротивление! Я приказываю сдаться!..
Остававшиеся на ногах ингландцы побросали мечи и угрюмо склонили головы.
Все случилось так быстро, что окруженная четверка не успела ничего понять. Солдаты тайной канцелярии наводнили площадь и стали деловито растаскивать легкораненых и вязать их, а капитан в легком шлеме и с двумя узкими мечами в руках подошел к обомлевшему предводителю ингландцев и сказал:
– К вашей светлости у нас никаких претензий не имеется, вы находитесь на нашей территории по разрешению карнейского короля. Остальные же подданные ингландской короны нарушили границу с оружием в руках и по правилам будут взяты в плен.
Герцог Лоринджер покосился на окровавленные клинки в руках капитана, коротко кивнул и пошел прочь – его никто не задерживал. А капитан усмехнулся и, подняв с земли оброненную ингландцами шапку, начисто вытер клинки и вложил в ножны, висевшие на поясе по обеим сторонам.
Потом подошел к Мартину и улыбнулся, как старому знакомому.
– Вот уж не ожидал так быстро свидеться.
– Спасибо, что выручили, господин капитан.
– Пожалуйста. Хорошо, что так получилось. Ты, случайно, не знаешь, что они замышляли?
– Хотели нас ограбить, – развел руками Мартин, и офицер улыбнулся, заметив его колотушку.
– Господин офицер, того человека, что вы отпустили, я видел в Лиссабоне! – сообщил Ронни, вмешавшись очень кстати. – Он водит дружбу с бандитской шайкой!
– Спасибо, молодой человек. Ну, а это, Мартин, тоже твои друзья? – спросил капитан, кивая на Бурраша и Ламтака.
– Так точно, господин капитан. Мы вместе обоз сопровождали, но на него напали черные орки и почти всех перебили.
– Да, мы нашли тут парочку неподалеку, – задумчиво произнес капитан.
– Ван Гульц, вы идете? – крикнули капитану.
– Иду, Фернстоп, иду! – отозвался тот. И, козырнув Мартину и его друзьям, поспешил прочь, туда, где раненых и убитых грузили на подогнанные к месту телеги.
– Хорошие у тебя знакомые, – заметил Ламтак.
– Да, этот хороший, – кивнул Мартин. – А знаешь что, старшина, мне кажется, я кое-что придумал. Ведь главное, чтобы этот медальон не нашли, правильно?
– Правильно. Но тот, кто его спрячет, будет о нем знать, и даже если его убьют, колдуны все равно смогут выяснить, где спрятано.
– Непростая задача.
– В этом вся и засада, – вздохнул гном.
– А если мы отдадим медальон Буррашу, напоим его до звона, и пусть себе идет за город да прячет. Что скажешь, Бурраш?
– Я не против, – убирая меч в ножны, сказал тот. – Только об одном прошу – купите перегонки почище, чтобы в нос не шибала, а то после того раза мне этот запах две недели снился.
На город Пронсвилль спустилась ночь, но в порту допоздна работали рыбаки, разбирая улов, привезенный из ближней бухты. Торговец льдом потирал руки, его товар вновь стал нужным, чтобы до утренней торговли сохранить рыбу свежей.
По улицам, стуча подковками, ходили стражники, и воры при виде них прятались в темных закоулках.
Ремесленные кварталы уже спали, чтобы завтра начать работу чуть свет, спали и пригороды, набираясь сил перед выходом на поля и огороды. Пронсвилль требовал еды, и им предстояло каждый день поставлять ее на городские рынки.
Лишь в одном из домов, стоявшем на отшибе, было неспокойно. Его хозяин принимал важного гостя, отказать которому в услуге был не в силах.
В доме было темно, гость и хозяин находись в подвале. В сыром углу горел масляный фонарь, важный гость высился черным силуэтом до самых потолочных сводов, а несчастный гость висел в воздухе и, подчиняясь воле гостя, пытался разглядеть в эфире следы потерянной печати.
– Я ничего не вижу, мессир! – стонал он.
– Смотри, Гриндберг, смотри! Это произошло всего несколько часов назад!..
– Но они рвут, мне они не дают настроиться, мессир!
– Постарайся, Гриндберг, иначе я заброшу тебя в эфир целиком!.. – пригрозил Фрейн. Он пребывал в отчаянии, ведь все, что он предпринимал для возвращения печати, удивительным и досадным образом срывалось.
