– Антиох! – выкрикнул человек со стеклянистыми ментальными структурами. – Те люди, которые с тобой внутри, – пошли их наружу. Они нужны Бабу Дхакалу.
– Провалиться мне в поганые, сволочные тартарары, – просипел Антиох. – Это Гхота. Помоги мне Трон, мы покойники.
Атхарва развернулся к съёжившемуся от страха хирургеону:
– Кто он такой, и кто такой этот Бабу Дхакал?
– Ты это всерьёз? – спросил Антиох, заползая на четвереньках под самый массивный стол в своей хибаре. – Бабу Дхакал – это ходячее лихо, как будто мне недостаточно тех проблем, которые вы уже успели подкинуть мне под дверь!
– А Гхота?
– Цепной пёс Бабу, – ответил Антиох, стараясь разместить как можно больше тяжёлой мебели между собой и открытым дверным проёмом. – Желаешь себе добра – не связывайся с Гхотой. А для тех, кто поступает наоборот, всё кончается крюками, с которых они свисают в виде расчленёнки.
Атхарва выволок хирургеона из укрытия:
– Да кто такой этот Дхакал? Местный губернатор? Окрестная власть?
Антиох издал сдавленный смешок:
– Знамо дело, ты можешь сказать, что он окрестная власть. Это бандитский главарь, один из последних оставшихся после кровавой войны под знаком орла. Он контролирует все территории от Вороньего Двора до Арки Просителей и юг вплоть до Ущелья Дхакал. И если ты желаешь себе добра, делай так, как велит Гхота.
– Антиох, я начинаю уставать от ожидания! – выкрикнул Гхота. Его клокочущий голос скрежетал бесчеловечностью.
Тагор и Субха стояли по обе стороны от дверного проёма. Севериан всматривался наружу через щель в плохо сложенной кирпичной кладке. Атхарва сместился к Каю, который раскинулся в позе страдальца, покрытый зловонным месивом рвоты и испражнений. К счастью, он был без сознания, хотя по его телу бегала мелкая дрожь, сопутствующая проводимой его организмом самоочистке.
Атхарва услышал металлический лязг взводимого оружия и обхватил Кая руками, закрывая его своим телом. Тридцать крупнокалиберных винтовок открыли огонь.
В приёмную Антиоха ворвался сокрушительный шквал выстрелов, которые пропарывали сырцовый кирпич и листовой металл насквозь, как лазерный резак – плоть. Дерево раскалывалось в щепки, кладку разносило в порошок, воздух наполнился срикошетившими снарядами, осколками стекла и дымом. Шум стоял оглушительный, как во время грозы. Целью происходящего было не просто причинить вред – в неменьшей мере оно предназначалось для устрашения.
Это могло бы сработать – в стародавние времена и против других людей.
Когда обстрел закончился, Атхарва поднял взгляд, и его улучшенное зрение без труда различило силуэты его товарищей. Никто из них не был задет, не считая пришедшихся вскользь обломков стекла или осколков пуль.
Севериан ухмыльнулся:
– И каков твой план, сын Магнуса?
Атхарва терпеть не мог прибегать к насилию, но он понимал, что сейчас не время для тонких ходов или искусных речей. Есть только один курс действий, который поможет им пережить эту схватку.
– Убейте их всех, – сказал он.
Тагор оскалился в широкой улыбке:
– Первая здравая мысль, высказанная тобой за целый день.
3
Пожиратели Миров вылетели из дыма и поднятой выстрелами пыли, атакуя на бешеной скорости, которая казалась невозможной для людей такого богатырского телосложения. Атхарва следил за их забегом с той нездоровой зачарованностью, с какой человек мог бы наблюдать за тем, как одна порода инопланетных тварей уничтожает другую.
Первым ударил Тагор, пробив кулаком нагрудник бойца с раздвоенной бородкой и двумя симметричными пучками волос на голове. Он ещё не успел упасть, а Тагор уже выхватил оружие из его мёртвых рук и использовал его против соседнего человека. Хотя доспехи людей Гхоты и выглядели, как Громовая Броня, это сходство не распространялось на их защитные качества. Глухо стукнула отдача, и Атхарва ослеп на кратчайшую долю секунды от чудовищной вспышки из дула. Вслед за этим он увидел троих человек, практически располовиненных выстрелом в упор.
Субха и Асубха бежали в атаку по обеим сторонам от своего сержанта. Силовые клинки, отломленные от алебард мёртвых кустодиев, мерцали голубым светом. Субха атаковал сокрушительным напором чистой силы, разбрасывая людей в стороны, как детонация гранаты, тогда как Асубха орудовал своим клинком с точностью опытного патологоанатома, хотя его оружие больше походило на секач зеленокожих. Первые два человека повалились, лишившись голов, третий и четвёртый упали, роняя на площадь влажные мотки своих внутренностей. Пятый лишился обеих рук и рухнул с клокочущим криком боли.
Атхарва вышел из изрешечённых выстрелами руин приёмной Антиоха, неся Кая подмышкой. Он поддерживал вокруг его тела телекинетический щит, одновременно наблюдая за тем, как его братья по Крестовому Воинству рвут в клочья людей Гхоты. Аргентус Кирон, заняв позицию под прикрытием разрушенного фасада, занимался тем, что без устали выпускал сгустки плазмы, каждым выстрелом испепеляя чью-нибудь голову, и нырял в укрытие, спасаясь от беспорядочного ответного огня в своём направлении.
И всё же, несмотря на весь начальный урон, причинённый Отвергнутыми Мертвецами, их противники не были обычными смертными, которых можно было запугать такой ужасающей резнёй. Их перекроили при помощи неизвестных средств, заставив забыть о страхе и сострадании, и они отбивались с инстинктивной свирепостью. Тагор получил выстрел в бок и взревел от боли. Из его раны хлестнул поток яркой крови.
Пожиратель Миров выкрикнул: "Во имя Ангрона!" и ткнул стрелка кулаком в лицо, пробив ему череп насквозь. Он стремительно развернулся и обрушил град выстрелов на своих брызнувших в стороны противников. Двоих снесло с ног попаданиями. Асубху обступила группа бойцов, чьё вооружение составляли пистолеты и длинные ножи-скиннеры. Они пыряли и резали его с яростью маньяков. Атхарва увидел, как один из клинков вошёл глубоко в бицепс близнеца, но Пожиратель Миров успел извернуться вбок, прежде чем ему перерезало плечевые сухожилия.
Он крутнулся, приседая к земле, и располовинил ранившего его человека. Он метался стрелой, как атакующая змея, вонзая и всаживая во врагов свой мясницкий клинок. Тагор, возникнув рядом с ним, пристрелил двоих в спину, прежде чем они успели развернуться к нему лицом. Сержант Пожирателей Миров хохотал, наслаждаясь свирепствующим вокруг него кровопролитным танцем, и не заметил удара, который бросил его на колени.
Над Тагором навис Гхота. Тяжёлый молот из ковкого железа выписывал круги вокруг его тела, словно он был легче пушинки. Тагор попытался встать, но ему в бок влетел ещё один сокрушительный удар, и он закувыркался в воздухе. Субха бросился было на Гхоту, но получил локтём в челюсть и отлетел прочь.
