Последним из эльфийских князей, мне представился князь Дарниэль — глава «Дома.
Хранителей малхусов». Название эльфийского Дома меня заинтриговало, а подарок.
Дарниэля поразил до глубины души.
— Князь Ингар, от «Дома Хранителей малхусов» разрешите вам преподнести щенка «малхуса» — эльфийского волка. Надеюсь, вы как «Хранитель Нордрассила» оцените его по достоинству, — ехидно ухмыляясь, произнес Дарниэль и хлопнул в ладоши.
После хлопка двое слуг князя внесли в зал металлическую клетку, в которой сидел совсем маленький щенок малхуса и, поставив ее у моих ног, быстро отошли в сторону. Щенок был до смерти испуган и сразу наделал на полу лужу. Это происшествие меня очень растрогало, и из правого глаза выкатилась невольная слеза. Я присел перед клеткой на корточки, открыл дверцу и вытащил из нее скулящего волчонка. Маленький малхус плакал как ребенок и звал маму. Неожиданно малыш лизнул мою щеку, и я почему-то спросил:
— Тузик — это ты? Ты вернулся?
В памяти сразу всплыли тоскливые воспоминания о погибшем друге, и я выпал из окружающей реальности. Вдруг в дальнем конце зала раздался какой-то шум, а затем от мощного удара вылетела из рамы массивная входная дверь. Странный голубой вихрь ворвался в зал, расшвыривая по полу амазонок из моей охраны, не успевших даже схватиться за оружие. Я огляделся и мгновенно понял, что хронически опоздал с принятием решений и эльфы меня переиграли. Пока «Великий Ингар» размазывал по щекам сопли и в нерешительности щелкал клювом, бойцы «Совета эльфийских Домов» уже взяли меня в полукольцо, отрезая путь к выходу из зала. Ушастые обнажили клинки и приготовились ринуться в бой, но чего-то ждали. А это «чего-то», выбив окованную металлом дверь, на полной скорости летело на меня, разинув свою ужасную пасть. В мгновение ока я осознал, что это приближается моя смерть в образе эльфийской волчицы, щенка которой я держу на своих руках. Шкуру самки малхуса окутывали голубые сполохи, и она светилась от переполняющей ее магической «Силы». Из пасти чудовища летели хлопья пены, а в утробном рычании звучала бешеная ярость. Вид малхуса в боевом трансе наводит ужас, а мне прекрасно было известно, на что способна эльфийская волчица, защищающая своего детеныша. Меня фактически парализовало от неожиданности, и я только смог громко крикнуть волчице:
— Сидеть!
Время толчком замедлило свой бег, и происходящее в зале стало походить на замедленную театральную пантомиму. Сознание на автомате сформировало вокруг тела защитный магический кокон, но я явно не успевал отразить атаку разъяренного малхуса и лишь попытался увернуться от удара живого тарана. Не знаю, это я успел увернуться или волчица в последнее мгновение решила не рвать мне горло, но меня только отбросило в сторону ударом ее плеча. Тренированное тело действовало на инстинктах, поэтому я не раздавил прижатого к груди детеныша малхуса, прокатившись по полу в невероятном кульбите, улетел в угол зала. Волчица промчалась мимо меня и со всего маха врезалась в стену. Удар был такой силы, что волчица, кажется, убила себя об стену и сползла на пол безжизненной тряпкой. От сотрясения с потолка сорвалась люстра и рухнула в толпу эльфов, после чего в зале началась настоящая мясорубка.
Главы «Совета эльфийских Домов» и их телохранители бросились на меня, а амазонки охраны ринулись им на встречу. Мои девочки прекрасно владели клинками, но их атаковали элитные бойцы народа эльфов, а поэтому двух амазонок зарубили сразу, а остальные ушли в глухую защиту. Только Люсиэль сумела ранить одного из нападавших, но на нее навалились сразу трое и оттеснили в сторону.
Я вертелся, словно уж на сковородке и отбивался одними ногами, так как не мог бросить щенка, которого мгновенно затоптали бы в начавшейся свалке. Я не имел права допустить гибели вновь обретенного друга, который уж один раз отдал за меня сою жизнь. Магия обеспечивала мне превосходство в скорости, и мне даже удалось покалечить троих особо рьяных противников, но так не могло продолжаться долго. Как говорил японскому каратисту незабвенный Василий Иванович Чапаев:
— Куда тебе милай, с голыми пятками да против шашки!
Вот так и я, как не изворачивался, но получил уже несколько неприятных порезов, а вместе со струйками крови уходит и жизнь. Неожиданно по залу снова пронесся искрящийся голубой вихрь, и эльфы прыснули как мыши по щелям, оставив на залитом кровью полу еще бьющиеся в агонии тела раненых и разорванные на куски трупы. Это вступила в сражение эльфийская волчица, которая едва не «убила себя об стену». Я чтобы обезопасить себе спину отступил в угол зала и начал накачивать магией правое плечо, готовя ментальный удар. В начале боя я опасался применять магию, так как под раздачу могли попасть и мои бойцы, но сейчас у меня просто не было выбора. Не смотря на всю мою «отмороженность», забить ногами взрослого малхуса нереально, да и жить все-таки очень хочется.
Поток магической «Силы» уже был готов вырваться на свободу, но я хотел минимизировать побочный ущерб и выцеливал малхуса для удара узким лучом магии. В противном случае могла рухнуть крыша зала, а так бы вынесло только стену, выходящую во двор. Волчица почему-то атаковать не спешила и медленно шла на меня, сверля недобрым взглядом.
Неожиданно Тузик, до этого испугано скуливший у меня на руках, вырвался и с визгливым лаем бросился на свою мамашу. Шерсть стояла дыбом на загривке этой крохотной пародии на взрослого малхуса, но малыш был готов пожертвовать жизнью ради своего хозяина. Такое странное поведение щенка объяснялось очень просто — во время боя я получил рану на левом плече, и кровь из пореза полилась прямо на мордочку маленького воина. Результатом этого непредвиденного происшествия стала магическая реакция на кровь «Хранителя» и возникла неразрывная связь между мной и малхусом, с вытекающими отсюда всеми правами и обязанностями.
Мамаша не ожидала нападения от собственного детеныша и попыталась облизать спасенное чадо. Однако Тузик, воспользовавшись удобным моментом, вцепился в нос матери и повис на нем как груша. Волчица взвыла от боли и попыталась стряхнуть с себя неблагодарного сына, но сделать этого не смогла и, жалобно завизжав, прижалась брюхом к полу. Бой матери с сыном вполне мог закончиться смертоубийством, поэтому мне пришлось прийти на помощь поссорившемуся семейству.
Я сосредоточился и, погрузившись в транс, попытался установить магическую связь с малхусами. На Геоне такое общение не представляло для меня сложности, но малхусы на Оркании давно не общались с «Хранителями» на магическом уровне, а поэтому в мое сознание ворвался только вихрь эмоций и визуальных образов. Щенок не отпуская нос мамаши, пытался объяснить ей, что «хозяин» хороший, и он меня очень любит, а мать ни как не могла понять эмоций сына. Так могло продолжаться до бесконечности, и мне пришлось вмешаться в ментальный разговор. Услышав у себя в голове магический голос, волчица подпрыгнула, как от удара током, а щенок от испуга выпустил из пасти нос матери. Еще пара минут потребовалась волчице, чтобы понять, что именно я обращаюсь к ней с помощью магии, после чего разговор перешел в более конструктивное русло.
