Как и все будущие пенсионеры, Петренко лелеял мечту, осуществлением которой и планировал заняться после ухода на пенсию. Мечта Семена выглядела по-своему оригинальной: ему хотелось соорудить у себя на приусадебном участке океанический климат-полигон, а потом построить внутри его настоящую деревянную каравеллу. Петренко страсть как тянуло пережить наяву тропические шторма, гигантские волны, а также прочие морские приключения, доступные сегодня в домашних условиях (когда Семен рассказал мне об этом, я в первую очередь подивился размеру обещанной ему пенсии – мой маленький климат-полигон, подаренный мне за спортивные заслуги, стоил баснословные деньги и без плавающих в нем моделей старинных кораблей в натуральную величину). Семен объяснял свою жажду странствий тем, что его всегда восхищали истории о мореплавателях-первооткрывателях.
Я предполагал иное: Петренко просто нуждался в хорошей нервной встряске, чтобы взбодриться, – именно то средство, от недостатка которого реал-технофайтеры отродясь не страдали. Естественно, что на пенсию контролера правительственного терминала Семен мог устроить себе любой выброс адреналина, даже такой экзотический.
Однако за экстремальные развлечения ему не пришлось платить вовсе, поскольку они нашли его сами, да к тому же прямо на Службе. Экзотика в них, понятное дело, отсутствовала, зато встряска получилась похлеще любого тропического шторма…
До встречи с Семеном я полагал, что всепланетный кризис разразился именно в то злополучное утро, с рассказа о котором я начал свое повествование. В действительности корни всех наших неприятностей следовало искать тремя годами раньше, когда в Макросовет был избран новый член по имени Клаус Штрауб. Казалось бы, ничего экстраординарного – имея высокий социальный рейтинг, набрал необходимое количество голосов на Всемирном Форуме, получил мандат, ознакомился с правилами законотворческой деятельности и – добро пожаловать в правительство, уважаемый гражданин Великого Альянса! Процедура, повторяющаяся из десятилетия в десятилетие без каких-либо эксцессов…
Только не в последние выборы.
Такой вот казус – отставной маршал Клаус Штрауб узнал о том, что он является кандидатом в члены Макросовета, в день выборов. Кто-то из знакомых Клауса посетил Всемирный Форум и увидел, что там, где еще вчера находились данные одного из кандидатов, сегодня красуются голограмма и досье господина Штрауба. Мало того, почтенный господин Штрауб уже уверенно вырвался в тройку лидеров по количеству набранных голосов. Поздравления горой посыпались на недоумевающего Клауса, победа коего на выборах при таком результате голосования была уже практически предопределена.
Шокированный Клаус заподозрил во всем этом розыгрыш, но, лично убедившись, что это не так, отправился уведомить своих бывших коллег-маршалов о случившемся недоразумении. Иного объяснения в данной ситуации не имелось – причина, по которой его кандидатура появилась в выборных списках, была совершенно неясна.
Прошу прощения, забыл упомянуть, что вся эта история происходила здесь, в гигаполисе Западная Сибирь. Западносибирские маршалы приняли Штрауба с распростертыми объятиями – что ни говори, а приятно, когда кто-то из собратьев удостаивается столь высокой чести. Среди поздравлявших присутствовал и Семен Петренко, только-только заступивший на должность контролера правительственного терминала.
Над историей Клауса маршалы сначала посмеялись, также приняв ее за шутку, но потом призадумались и немедленно взялись разбираться, в чем дело. Выяснилось, что данные на кандидата в Макросовет Клауса Штрауба поступили на Всемирный Форум, как и положено, из Закрытой зоны, а следовательно, формально все было по закону. Чтобы добраться до истоков, требовалось связываться уже непосредственно с Макросоветом. Клаус как новоизбранный член правительства – хочешь не хочешь, а он имел теперь полное право так именоваться – мог беспрепятственно сделать это с правительственного терминала.
Со Штраубом разговаривал сам председатель Макросовета Паскаль Фортран, переизбранный на этот пост второй раз подряд. Разговор получился недолгим. Клаус был срочно вызван в Женеву для дальнейшего разбирательства, настолько секретного, что господин Фортран даже не рискнул проводить его в Закрытой зоне виртомира.
Любопытная получилась история. Не менее любопытной вышла и ее развязка. Клаус из Женевы не вернулся, а имя его вскоре появилось среди имен остальных членов нового Макросовета. Западносибирские маршалы недоуменно почесали головы, пожали плечами и вернулись к своим обязанностям – раз наверху разобрались с этим недоразумением, значит, и им нечего волноваться.
Обычно член Макросовета назначался курировать тот регион, от которого он был призван. Под опеку Клауса Штрауба попали северная и восточная части Азии, поэтому Семен Петренко стал часто видеться с ним в Закрытой зоне. Их общение всегда носило сугубо деловой характер, и выяснять в подробностях, каким образом утряслась проблема Штрауба в Женеве, Петренко, естественно, не посмел, хотя и сгорал от любопытства. Единственное, что маршал позволил себе, так это поздравить Клауса со вступлением в должность. О том, что дела у земляка в порядке, красноречиво свидетельствовало одно его присутствие в Закрытой зоне. Штрауб поблагодарил вежливого контролера за поздравление, однако у Семена сложилось впечатление, что куратор не слишком радуется по этому поводу.
Вскоре странное происшествие на выборах осталось в прошлом, и членство Клауса в Макросовете стало восприниматься как само собой разумеющееся. Однако странности на этом не прекратились.
В обязанности Петренко также входило и предоставление доступа в Закрытую зону доверенным лицам Макросовета, среди коих значился и один из «королей» спортивной индустрии Хатори Санада. Беседы Штрауба с арбитром заметно отличались от его бесед с прочими подчиненными. Хатори и Клаус общались между собой в неофициально-дружественном тоне, из чего смекалистый Семен вывел: эти двое познакомились явно не у его терминала.
Любопытство пересилило контролера, и он воспользовался служебным положением, дабы прояснить кое-какие факты из биографий Штрауба и Хатори. Действительно, будучи маршалом, Клаус несколько раз расследовал дела о несчастных случаях, возникающих порой на аренах реал-технофайтинга (кто знает, не уйди Штрауб в отставку десять лет назад, возможно, и мне довелось бы с ним познакомиться). Не слишком подходящий повод для дружбы, однако то, что по всем расследованиям были вынесены оправдательные заключения «трагическое стечение обстоятельств», могло, конечно, в какой-то мере этому способствовать.
