Клаус и Хатори встречались не только в виртомире, но и в реальном, причем делали они это очень часто. Не было ни одной беседы, где бы они не вспоминали моменты своей последней встречи. Иногда в их разговорах проскальзывали непонятные Семену выражения, а иногда, затронув какую-нибудь тему, собеседники внезапно обрывали разговор: «Не сейчас, обсудим позже». Такая таинственность казалось Петренко тем более странной, что с другими доверенными лицами Штрауб всегда изъяснялся открыто и доходчиво.
Семену не терпелось отследить место встреч арбитра и его женевского друга – по всем признакам, это происходило где-то в Швейцарских Альпах – и подслушать их приватные беседы. Из чистого любопытства, разумеется, без какой-либо задней мысли. Но процедура отслеживания чьего-либо персон-маркера обязательно отражалась в отчетном реестре контролера, и потому воплотить свою идею на практике Петренко не удалось. Тогда он решил утолить любопытство по-другому и стал внимательнее прислушиваться к странным фразам, что порой срывались с уст Штрауба и Хатори. Маршал думал, что, возможно, узнав значение какой-нибудь из фраз, он начнет хотя бы приблизительно представлять, о чем ведут речь пользующиеся его терминалом высокопоставленные граждане.
Вот и впрямь, знал бы, где споткнешься… До сего дня Петренко сотни раз пользовался справочной системой Закрытой зоны и считал привратника Уильяма чуть ли не своим близким другом. Чьим на самом деле другом оказался Билл, прояснил один короткий вопрос, заданный ему Семеном после очередного разговора Хатори с куратором нашего региона. После той консультации, вылившейся для Петренко в крупные неприятности, бедолага маршал и начал за глаза называть Уильяма более подходящим именем – Иуда…
«Что такое форматирование раздела «С»?» – осведомился Семен у привратника, даже не подозревая, во что выльется это невинное любопытство.
Петренко поначалу удивило, что обычно расторопный Уильям на сей раз почему-то мешкает с ответом. Однако потом Семен удивился еще больше, когда к нему на терминал из зоны Законотворца вторгся не кто иной, как председатель Макросовета Паскаль Фортран собственной персоной. Семену хватило одной секунды, чтобы уяснить: господин председатель весьма и весьма рассержен.
Фортран не стал испытывать терпение маршала.
– Отвечайте немедленно, зачем вам понадобилась эта информация?! – насупив брови, грозно потребовал председатель.
Едва не до икоты ошарашенный внезапным появлением перед ним высокого гостя, Семен принялся оправдываться, что сделал запрос по личной инициативе из простого любопытства и что запрос этот никоим образом не касается идущих в гигаполисе расследований.
– Откуда вам стала известна подобная терминология? – был задан ему второй вопрос.
У Петренко не оставалось иного выхода, как чистосердечно во всем признаться.
Паскаль Фортран так и не снизошел до того, чтобы объяснить Семену значение таинственных слов «форматирование раздела «С». Выслушав контролера, председатель Макросовета столь же внезапно покинул западносибирский терминал, оставив напуганного Петренко теряться в догадках. Но не смысла процесса форматирования, а собственной дальнейшей судьбы, которая – маршал уже чуял – готовила ему массу неприятностей.
Семен ожидал нагоняя за самовольство, нелицеприятной беседы со Штраубом и Хатори, даже понижения социального рейтинга и позорного перевода на прежнюю должность. Но реальность превзошла все ожидания…
На тот момент Семен уже находился с женой в разводе и проживал в небольшой квартирке поблизости от Пирамиды – там, где обычно селились несемейные маршалы да контролеры, которых могли вызвать на Службу в любое время суток. В ночь после неприятного инцидента сон у Семена был отвратительным, но только ему удалось с трудом забыться, как его разбудили чьи-то грубые толчки. Петренко решил спросонок, что вернулась жена, однако, к его изумлению, вместо жены по комнате ходили совершенно посторонние люди.
Впрочем, кое-кого из них Семен, протерев глаза, вскоре признал, поскольку не признать тучного Хатори Санада было трудно даже в полумраке.
– Потрудитесь объяснить, что все это значит? – возмутился Петренко, понемногу приходя в себя и осознавая, что арбитр и явившаяся с ним компания – это не сон. – Как, черт вас побери, вы сюда попали?
И по привычке потянулся к инфоресиверу. Но чья-то крепкая рука перехватила Петренко за запястье и швырнула обратно на кровать. Разозленный Семен обернулся и увидел стоящего у него за спиной еще одного незваного гостя, которого также узнал. Да и кто бы не узнал чемпиона последних турниров, популярного реалера Ахиллеса? Судя по комплекции и выправке, остальные столпившиеся у кровати недружелюбные посетители тоже принадлежали к числу реалеров. Безусловно, наведайся вся эта компания к Петренко в гости средь бела дня, маршал счел бы их визит за большую честь. Но бесцеремонное ночное вторжение даже таких известных личностей вовсе не обязывало Семена к радушию.
– Сидите смирно и не дергайтесь! – предупредил Хатори заметавшегося по кровати хозяина. – Мы пришли просто поговорить.
– Да что вы вообще себе позволяете! – вскричал Семен. – Это противозаконно! А ну убирайтесь отсюда! Я – маршал и могу привлечь вас к ответственности за вторжение в частные владения! Хотите поговорить? Приходите днем, тогда и поговорим!
– Не вынуждайте нас к рукоприкладству! – повысил тон арбитр, грузно присаживаясь на край натужно заскрипевшей кровати. – Разговор состоится здесь и сейчас, желаете вы этого или нет. В ваших же интересах выслушать меня внимательно.
– А иначе что?.. Да вы никак угрожаете маршалу!
– Какой сообразительный! – рассмеялся Ахиллес, а следом за ним и его подручные. Семен покосился на них, но промолчал.
– Можете понимать и так, Петренко-сан, – кивнул Хатори. – Хотя мне, безусловно, не хотелось бы этого делать. От обычного разговора будет куда больше проку. Догадываетесь, почему мы здесь?
– Думаю, да. Только не догадываюсь, как вам удалось вскрыть мой войс-блокиратор и к чему все это представление.
– Уверяю, нам и не такое по силам. Как говорили в старину: у нас длинные руки, и мы вас везде достанем. А представление – для того, чтобы вы быстрее в это поверили.
– У кого это – «у нас»? – осведомился Петренко. Ему довелось вдоволь пообщаться с Хатори, чтобы успеть понять – знаний арбитра едва хватало на обычное пользование ключом терминала, не говоря уже о вскрытии заблокированных дверей. А от его реалеров, по мнению Петренко, и вовсе не обремененных лишними мозгами, ожидать подобного высокотехничного трюка не приходилось подавно. Поэтому «у нас» следовало понимать: не только у тех, кто присутствовал сейчас в квартире Семена.
