Полчаса спустя все было кончено, некогда райский уголок напоминал поле боя. Дымилась разрушенная землянка, пестрели истоптанными лепестками цветочные клумбы. Грядки с овощами были перепаханы сапогами, фруктовые деревья срублены. О виноградной лозе теперь напоминали только втоптанные в землю виноградные гроздья. Арбузы, на глазах у всех выращенные Бурятом, сапоги боевиков превратили в красное месиво.
— Все! — удовлетворенно выдохнул Павел, его грудь тяжело вздымалась, — Уходим!
* * *
Алексей, Ольга, Николай и Сергей стояли у разрушенной землянки, из ее глубин еще поднимался дым. У Ольги на руках был Кешка. Сергей прижимал к себе тихонько мурчащую Кисуню.
— Страх толкает людей и не на такое, — вздохнул Николай. — Простите меня за то, что так получилось. Я помогу вам все восстановить.
— Вам не за что извиняться, — ответила Ольга. — Что касается помощи, то вы уже помогли, укрыв нас от этих людей. Со всем остальным мы справимся сами. Все равно здесь многое надо было переделывать. — Губы Ольги тронула улыбка.
— Тогда я могу сделать так, что больше ни один чужак не найдет к вам дорогу, — предложил Николай.
— А если кому-то понадобится наша помощь? — возразила Ольга.
— За это они вас и ненавидят, — сказал Николай, взглянув на нее. — Ваше сердце вмещает всех, правых и виноватых. Вам посылают волны ненависти, а в ответ получают любовь… — Он несколько секунд помолчал. — Я сделаю так, как вы хотите. Тот, кому нужна помощь, кто придет сюда с чистым сердцем, всегда найдет к вам дорогу.
— Спасибо, — поблагодарила его Ольга. — Вы очень хороший человек.
— Вы просто не знали меня прежнего, — вздохнул Николай. — Я в своей жизни сделал слишком много ошибок.
— Но теперь вы другой, и это главное. Спасибо вам.
— Мы теперь будем жить в красивом светлом доме, — сказал Сергей, — На крыше будет золотой кот. И еще у нас будет щенок. Не сейчас — осенью.
— Боюсь, кошкам это не понравится, — усмехнулся Алексей, потянулся к Кеше и погладил его, — Это я о щенке.
— Они подружатся, — заверил его Сергей, — Вот увидишь.
— Мне пора, — сообщил Николай, — Барьер я поставлю по кругу на расстоянии километра от этого места. Он появится минут через десять. Вы тоже будете его чувствовать, но вам он мешать не будет. До свидания… — Николай повернулся, сделал два шага и исчез.
— Дела… — Алексей почесал затылок, глядя на устроенную бандитами разруху, — Ну что, начнем наводить порядок?
— Нам надо выбрать место, где мы проведем ночь, — ответила Ольга и огляделась, — Вот здесь надо будет постелить веток, иначе Сережа может простудиться. А здесь разведем костер. Утром, — она мягко улыбнулась, — здесь все будет совсем иначе…
— Иначе — это как? — поинтересовался Алексей.
— Пока не наступило утро, вы с Сергеем можете вносить свои пожелания, — заявила Ольга и опустила Иннокентия на землю.
* * *
Возвращение на базу проходило очень сумбурно. По пути к машинам его люди сильно разбрелись, Павел шел одним из последних — хорошо понимал, что снова проиграл, что учиненный им и его людьми погром уже ничего не меняет. Он в очередной раз опозорился на глазах у всех — не нашел Алексея и его бабу, не смог ничего сделать Буряту. Полный провал…
На душе было муторно. Его враги где-то совсем близко, а он уходит. Ощущение поражения было настолько нестерпимым, что Павел остановился.
— Ты чего? — спросил Чилим, оглянувшись.
— Я иду назад, — ответил Павел. — Они подумают, что мы ушли, вернутся. Тут я их и подкараулю.
— Можно попробовать, — пожал плечами Чилим.
— Я с вами! — заявил Костя.
— Веди всех к машинам, — велел ему Павел, — Пусть уезжают. Ты будешь нас ждать.
Повернувшись, он пошел к логову своего врага, Чилим не отставал. По дороге Павел думал о том, что если Алексей не явится сегодня, то он будет ждать его день, два — столько, сколько понадобится. Не может быть, чтобы он не вернулся посмотреть, что стало с его норой.
Так прошло около получаса. Неожиданно Павел остановился, задумчиво огляделся.
— Что? — одними губами спросил Чилим, держа автомат наготове.
— Не пойму, где мы, — ответил Павел, — Вроде правильно шли.
— Правильно… — Чилим тоже осмотрелся, — Черт… Заплутали, что ли?.. Тропинка была, а теперь ее нет.
— Вернемся немного назад, — решил Павел.
Тропинку они отыскали через пару минут. Вышли на нее совершенно неожиданно, Павел даже удивился.
— Вот она. — Он осмотрелся, — И как мы могли так в сторону уйти?
— Ты же вел, — ответил Чилим. — Пошли…
Теперь впереди шел он. Но не прошло и минуты, как они снова остановились.
— Что за хрень?.. — выругался Чилим.
Тропинка снова исчезла.
— Мы ведь по ней шли? — Павел невольно понизил голос.
— По ней, — кивнул Чилим и облизнул пересохшие губы, — Мы не могли заблудиться. Мне кажется, — он запнулся, — это как с тем знаком на дороге. Тоже какая-то чертовщина.
Павел скрипнул зубами.
— Попрятались, суки… — прошептал он. — Все равно найду… Вперед!..
Они искали землянку почти час. Исходили все вдоль и поперек, но отыскать ее так и не смогли.
— Паша, это бесполезно… — устало выдохнул Чилим, когда они с огромным трудом вновь отыскали тропинку. — Она каждый раз исчезает, и каждый раз ее все труднее найти. Если попробуем еще раз, можем вообще не вернуться. Пошли домой — это лучшее, что мы можем сделать.
Павел сжал автомат. Огляделся, потом приподнял оружие и выпустил по лесу длинную очередь.
— Тебе все равно от меня не спрятаться! — закричал он, — Слышишь меня? Не спрятаться! Я все равно отыщу тебя и убью! И бабу твою убью, и выродка твоего! Ты понял?! — Он выпустил по лесу остаток магазина.
Ответом ему была тишина.
— Они не выйдут, Паша. Идем… — Чилим потянул его за рукав.
Костя ждал их у джипа — прохаживался рядом, нервно куря.
— Ну что там? — спросил он. — Я слышал выстрелы.
— Ничего… — ответил Павел и полез в машину.
За всю дорогу он не произнес ни слова. Думал о том, что все рушится, что Бурят с Алексеем играют с ним как кошка с мышкой. У них есть — или был — этот чудесный сад, есть умение прятать его от чужаков. Им просто нечего бояться — так как добраться до них?..
Когда они вернулись в лагерь, его ждало новое неприятное известие — остававшийся в лагере Колыван сообщил о том, что сбежала жена Кости. Вид у Колывана был весьма помятый, на левой скуле красовался огромный синяк.
— Как — сбежала? — вскинулся Костя, — Куда?!
— Говори! — Помрачневший Павел положил руку на рукоять пистолета.
