— Игорь. Постой, оглянись… Оглянись назад… Ведь это я…
Медленно, словно под гипнозом, он вытащил из кармана «гильзу» и, не глядя, высыпал себе в ладонь несколько таблеток. Сейчас… Сейчас миражи исчезнут… Игорь слизнул с ладони два или три шарика и, не оборачиваясь, медленно зашагал вперед.
— Игорь…
Голос за спиной резко оборвался, а вокруг воцарилась прежняя, уже ставшая привычной тишина. Похоже, отпустило…
Он прибавил шаг и через минуту почувствовал, как к нему вновь возвращаются эйфория и уверенность…
А что, неплохая закалка для нервов: здесь, среди этой жуткой неземной пустыни услышать голос самого родного на свете человека — это ли не экстрим? Это ли не подвиг?
Конечно, на одних стимуляторах долго не пробегаешь. Но долго и не надо. Через каких-нибудь полчаса он доберется до очередного послания Савелова и выяснит, где здесь дверь, а где — ключик. Не зря же Савелов оставил знаки и тайники с посланиями: он явно знал (либо узнал) что-то важное, ведь он же был не просто «туристом» — он был учёным…
Неожиданно словесный поток в голове у Игоря резко оборвался: справа от себя, буквально метрах в двадцати, он вдруг увидел сидящего на земле человека. Силуэт был словно слегка размыт в облаке окутывающего его марева, но понять кто это, скорее всего, будет несложно: требуется лишь немного повернуть голову.
Однако Игорь не стал этого делать, а, продолжая находиться в состоянии наркотической эйфории и радостно улыбаясь, молча проследовал мимо.
Интересно, почему их здесь так много? Очевидно, действие «Ареала» на мозг в разных местах планеты может как угасать, так и усиливаться. Причем усиливаться настолько, что даже мощный наркотик будет не в состоянии вытеснять одни галлюцинации другими. Ничего, пробьемся…
Вскоре, однако, пробиваться стало ещё труднее.
Фигуры возникали на его пути прямо из воздуха, они старались приблизиться, протягивали к нему свои руки; Игорь мог не только слышать их голоса и видеть их лица — раз или два ему пришлось буквально оттолкнуть от себя пытавшихся остановить его фантомов. Фантомов, имеюших тени…
А самое страшное заключалось в том, что все те, кого он увидел, были не просто знакомыми — это были очень близкие и родные для него люди. Родители, друзья, одноклассники… Люди из детства…
Любой из них мог претендовать на место в его душе, и каждый из них…получил это место ещё при жизни.
При жизни?! В одно мгновенье Игорь вдруг осознал страшную истину, которая заставила его внутренне содрогнуться. Не важно, кем или чем являлись для него когда-то эти люди; сейчас их объединяла одна общая особенность: в его настоящей, земной реальности все они давно умерли.
Он прибавил шаг, а вскоре и вовсе побежал, стараясь не замечать протянутых к нему рук и не слышать произносимого ими вслух собственного имени. Казалось, ещё немного — и уже никакие наркотики в мире не смогут ему помочь: он просто замертво рухнет на землю и больше никогда не будет в силах подняться…
Так, может, стоит повернуть назад? Или резко уйти от Колосса в сторону и попытаться обойти его по более длинному радиусу?
Игорь уже начал отклоняться от своего изначального пути, намереваясь выбраться за пределы «зоны призраков», как вдруг почувствовал, что фантомы вокруг него исчезли. Ни голосов, ни силуэтов, ни даже их теней…
Неужели — всё?
Игорь оглянулся и, не увидев позади себя не единой фигуры, заметно сбавил темп, переходя с бега на быструю ходьбу. Пожалуй, небольшая передышка ему не повредит… А всё-таки, интересно, почему так внезапно появляются и так же внезапно исчезают призраки? От чего это зависит? И почему, черт возьми, ему совсем не помогают стимуляторы?
Или — помогают?
Вскоре дыхание его постепенно пришло в норму, и Игорь почувствовал себя более уверенно. Что ж, «экскурсия» продолжается.
Через полчаса он достиг края необъятно широкого поля, густо заросшего мхом и странной высокой травой светло-коричневого цвета. Впереди, метрах в двухстах прямо по курсу громоздились мрачные останки бесформенного невысокого строения, напоминающие давно разрушенный природой каменный склеп. Черные глыбы камней, поросшие грязной зеленью трещины в стенах, полное отсутствие окон.
Зато над единственным входом в «склеп» имелось нечто, что отличало его на этом поле от сотен и тысяч всех остальных развалин, бесчисленными рядами уходяших вдаль до самого горизонта: размашистый оранжевый иероглиф — стрела Ильи Савелова.
* * *
Внутри «склепа» оказалось на удивление светло. Невидимого снаружи небольшого отверстия в верхней части стены было вполне достаточно, чтобы яркое полуденное «бэта-солнце» могло освещать это странное, ни на что не похожее место.
Помещение имело вытянутую эллиптическую форму и невысокий куполообразный потолок. Каменный пол, когда-то выложенный всё теми же плитами, пребывал в полной негодности: изломанный и неровный, он походил на вспаханную грядку, а из его многочисленных щелей обильно прорастала трава.
Однако наибольшее внимание в «склепе» привлекал его самый главный, без сомнения, элемент: массивный и уходящий под потолок непонятного назначения механизм, который безжалостное время давным-давно превратило в ржавый окаменевший скелет.
— А это ещё что за центрифуга? — пробормотал Игорь, приближаясь к механизму. — Надеюсь, не ядерный детонатор…
На грязной замшелой поверхности металлического корпуса также имелся «знак Савелова» — нарисованный всё той же краской из баллона потускневший оранжевый крест.
Подойдя вплотную, Игорь присел на корточки под самым крестом и аккуратно заглянул в одну из ржавых щелей на корпусе. Ничего не видно. Тогда он вынул из кармана фонарь и, включив его, стал подсвечивать внутрь устройства через соседние отверстия.
Так… Похоже, что-то там поблескивает — не то рулон фольги, не то пустая бутылка.
Через минуту загадочный предмет был извлечен из этой, весьма своеобразной «камеры хранения», после чего Игорь проследовал с ним наружу, на яркий солнечный свет.
Это была обыкновенная пластиковая бутылка из-под минеральной воды. Двухлитровая, чуть вытянутая, цилиндрической формы — такие сосуды начали производить ещё в СССР, стремясь вытеснить из обращения привычное, но уже технологически невыгодное стекло…
— А ты, я смотрю, романтик, — Игорь поднял бутылку к свету и сквозь потемневшую от времени поверхность увидел внутри сосуда тугой полиэтиленовый сверток. — Да тут целое послание…
Вынув из рюкзака нож, он разрезал пластиковый цилиндр напополам. В руки выпал замотанный в пленку рулон из нескольких вырванных тетрадных страниц. Записки из дневника Савелова? Или…завещание?
