– Я был бы счастлив принять вас в своем доме, – сказал, обращаясь к гостям, Мастер Игры. – Мне было бы чрезвычайно интересно услышать о том, как живут люди в Кластерах. Но, – Иозеф Кнехт улыбнулся и с сожалением развел руками, – мне уже известно, что в данный момент вы ограничены во времени. Поэтому я лишь возлагаю надежду на то, что вскоре вы вновь посетите наш поселок и уж тогда, смею надеяться, не оставите без внимания мою скромную обитель. Прежде чем вы отправитесь в путь, я хотел бы сделать вам небольшие подарки. С надеждой, что они будут напоминать вам о нашей встрече и о том, что вас всегда рады видеть в Борее-3.
Иозеф Кнехт протянул Валтору длинную продольную флейту, вырезанную из очень прочной древесины, теплой на ощупь, с необычным красноватым оттенком.
– Но я даже не умею играть на ней, – смутился Валтор.
– О, это проще, чем кажется! – заверил рамона Кнехт.
Ионе он вручил серебристый диск с пятью отверстиями, размером чуть меньше ладони, выпуклый в центре, но с тонкими краями.
– Что это? – спросил, удивленно покрутив вещицу в руках, андроид.
– Это изготовил один из моих учеников, – ответил Мастер Игры. – Он сказал, что этой вещице когда-нибудь непременно найдется применение. Мне это так и не удалось. Быть может, у тебя получится?
Распрощавшись с Иозефом Кнехтом, странники продолжили свой путь.
Хосе и Унер сидели на заднем сиденье, прижавшись друг к другу плечами, и напряженно молчали. Валтора так и подмывало спросить у ребят, какими же уникальными способностями они обладают? Но ему казалось неудобным задавать такой вопрос вот так, без всякого повода, прямо в лоб. Кто знает, может быть, среди скарабеев вообще не принято обсуждать подобные вещи?
– За красным домом будет поворот направо, – произнес наконец Хосе. – Нам туда.
Валтор решил, что это подходящий случай для того, чтобы попытаться завязать разговор. В конце концов, им ведь еще ехать и ехать. А что еще делать в дороге, как не чесать языками? Положив локоть на спинку сиденья, Валтор повернулся назад.
– А как же вы без транспорта до Борея-3 добирались? – поинтересовался рамон.
– Пешком, – коротко ответил Хосе.
– Так далеко же! – искренне удивился Валтор.
Скарабеи переглянулись. Как будто хотели убедиться, что каждый из них правильно понял вопрос рамона.
– Нам некуда было спешить, – ответил на этот раз Унер. – Мы вышли загодя.
– Что же теперь, решили на машине прокатиться?
– Ну, если есть машина, так почему не подъехать.
Ясный и конкретный ответ. Молодцы, ребята!
– Мы тут с приятелем поездили по вашему Треугольнику, разных людей посмотрели, – Валтор сдвинул акубру на затылок. – И вот что нам показалось странным. У шинандзаки полно колесного транспорта. Естественники ездят на генмодифицированных ламах. У гуманитариев в поселке я вообще никаких средств передвижения не видел…
– У них есть велосипеды, – сказал Унер.
– Понятно, – кивнул Валтор. – Велосипед – это здорово. Опять же, для здоровья полезно… А скарабеи, выходит, передвигаются исключительно пешком?
– Это тоже для здоровья полезно, – заметил Хосе.
– Извините, ребята, если я спрашиваю что-то не то или не так, – Валтор извиняюще улыбнулся и помахал двумя сложенными вместе пальцами у края полей акубры. – Я в ваших краях человек новый, много чего не понимаю…
Хосе улыбнулся. Унер поджал губы.
– Что? – непонимающе вскинул брови Валтор.
– Прошу, продолжай, – сделал приглашающий жест рукой Унер.
– Я хотел спросить, у скарабеев, что же, нет вообще никакого транспорта?
– Скарабеям транспорт не нужен, – сказал Хосе.
– Вот как? – Валтор свел брови к переносице.
– Именно, – подтвердил Унер.
Он сказал это спокойно, без вызова. Просто констатировал факт.
– А почему так? – снова взмахнул кистью руки Валтор. – У одних – машины, у других – велосипеды, у третьих – ламы, четвертым – вообще ничего не нужно? Нет, правда, мне это непонятно.
– Каждый выбирает то, что ему больше подходит, – сказал Унер.
– Ну а если я, допустим, родился у скарабеев, а мне страсть как хочется на машинах гонять и со всякими там железками ковыряться? Что тогда? Всю жизнь страдать?
– Зачем? – улыбнулся Хосе. – Нравятся машины – отправляйся к шинандзаки.
– Как, вот просто так, взял и отправился?
– Именно так, взял и отправился.
– И они меня примут?
– Ну а почему нет? Если ты, конечно, хороший человек.
– По их меркам?
Хосе и Унер снова переглянулись.
– Разве могут быть разные критерии порядочности?
Валтор едва не поперхнулся. Ребята, похоже, говорили вполне серьезно.
– Ну, как мне кажется, в каждом обществе существуют свои законы и порядки…
– Порядочность человека никак не связана с законами и порядками, – перебил его Хосе. – Законы устанавливает власть. Хорошая власть – законы хорошие. Плохая власть – законы плохие. Нет власти – нет никаких законов.
– А для человека есть только один закон, – продолжил Унер. – Тот, что у него внутри. Никакая власть со своими законами не может заставить приличного человека совершить низость или подлость. А тот, кто низок и подл по своей натуре, останется таковым при любой власти и любых законах.
– По конъюнктурным мотивам он может скрывать свою истинную натуру. Но рано или поздно она все равно выплывет на поверхность.
– Вы такие грамотные ребята, что с вами трудно спорить, – натянуто улыбнулся Валтор.
– А разве мы спорим? – удивился Хосе. – Мне кажется, мы просто обмениваемся мнениями.
– Точно, – кивнул Валтор. – Именно так.
Они ехали по широкой грунтовой дороге, ведущей почти точно на север. По обеим сторонам от дороги расстилались открытые пространства. Среди зелени полей, будто осколки разбившегося стекла, блистала водная гладь прудов и озер, в которых гуманитарии разводили свою замечательную рыбу. Слева от странников солнце скатывалось к горизонту, окрашивая облака в пастельно-розовые тона и поблескивая лучами на зеркальной поверхности воды. Кое-где можно было увидеть небольшие деревянные постройки, служившие, по большей части, для хранения инвентаря. В тех, что побольше, располагались коптильни и солельни.
– Но разве человек, скажем, скарабей, решивший присоединиться к шинандзаки, не будет чувствовать себя среди них чужаком? – продолжал стоять на своем Валтор. – Хотя бы первое время? И сами шинандзаки разве не станут поначалу относиться к нему, как к пришлому? То есть не совсем своему?
– Нет, – отрицательно качнул головой Хосе.
– Ну, а кроме того, – добавил Унер, – если я, к примеру, решу, что мне будет интересно заниматься тем, что умеют делать шинандзаки, это ведь не значит, что я просто в один прекрасный день заявлюсь к ним и скажу: «Привет! Я хочу быть шинандзаки!» Сначала я стану бывать у них как гость, чтобы лучше узнать их жизнь и понять, подходит ли она мне. И чтобы они могли узнать меня поближе и решить, подхожу ли я им. Если я не тот человек, который им нужен, они найдут способ дать мне это понять.
