Тёме смотреть на берег было неинтересно, и поэтому он, сидя на диване, старательно пытался выломать из креплений раздвижную лестницу любимой пожарной машины. Ему это удаётся, а я четвёртый раз вправляю с великим трудом.
Сразу за устьем речки Дагомыс стояли две моторные RIB-лодки местных жителей. Как, интересно, они в море попадают, если выход преграждает отсекающая отмель и узкий извилистый канал, через который не протиснешься? Наверное, тележку приспособили. А что, грамотно! Чужой катер ни за что не проникнет к набережным нижней части реки, люди вовремя заметят и примут меры, вплоть до стрелковых.
От ближней моторки отделились два силуэта, внимательно посмотрели на проносящийся мимо катер и вновь вернулись к своим делам. Поднял бинокль — сеть тащат на просушку. Ничего себе надувнушечка! Лодка больше похожа не на рыбацкую модель, а на самый современный диверсионный катер, на котором к месту акции доставляют боевые группы спецназа.
Это радует, тут строится нормальная жизнь!
Конечно, мне было интересно узнать, что происходит в Бочаровом ручье, где стоит президентская дача. Вдруг на защищённом пирсе стоит Сам, со спиннингом в руках?
Облом, президента-рыболова в резиденции не заметили. Приняв вахту, я сразу отвернул мористей, увидев у берега остов сгоревшего сторожевика.
— Ничего себе, Гош! Это его не тарелки!
Какие там тарелки… По всему борту видны следы попаданий орудийных выстрелов и крупнокалиберных пулемётов. Словно решето! Шаровая краска сохранилась лишь ближе к носу, остальная поверхность была обуглена. Вылетев на одну треть корпуса, сторожевик навалился на пирс, застыв вечным памятником глупости человеческой.
Далее страшные сцены сменялись фрагментами позитива. Возле санатория «Беларусь» мы успели заметить группу детей, быстро уходящих с берега в сопровождении трёх заполошных тёток. Спугнули… И почти сразу я засёк блик оптического прицела! Охрана!
— Гош, газку!
Чёрт, надо сваливать, а то напросимся на свою голову, нечего было людей напрягать!
И всё равно, едва заметив впереди «Заполярье», я вновь снизил скорость и поджался ближе. Жизнь этого санатория с первых дней своего существования связана с Норильским комбинатом, сколько раз тут бывал! Родное, что ни говори.
Настроение сразу упало: признаков обжитого места не было.
Неподалёку от пирса на бетонных плитах подъездной дороги стоял шикарный джип «Дискавери», от шин до фонарей багажника заряженный под самый крутой офф-роуд, один шноркель чего стоил! У меня даже мураши побежали, так захотелось отжать красавца! На первый взгляд вполне исправен, однако капот поднят. Значит, что-то крякнуло конкретно, иначе давно бы подмели, с берега няшечку видно отлично.
Взгрустнулось.
— Вставай за штурвал, Ань, поработай, сейчас просто. Выходим на оперативный простор, дальше прём без задержек, а то опять до вечера провозимся.
Катер только начал огибать пологий изгиб, как эфир взорвался самым настоящим радиоспектаклем!
— Солнце, на нейтраль, тут людно.
Пш-шш…
— «Адлер-контроль», ответь «Тунгусу»!
И так раз пять подряд.
— «Тунгус-патруль» вызывает, вы хде! Йолки, скока можно орать, Николай, иху душу!
Наконец «Адлер-контроль» откликнулся привычным замечанием:
— Будко, дисциплина в эфире! Что случилось, Василий Семёнович, кого убивают?
— Ору, ору… «Сармат» там?
— Выехал в Молдовку, совещание, что у тебя?
— Запиши-ка ты, мил человек, плюсик дедушке!
— Да вы крутые! Серый?
— Обижаешь, Николай, чёрненький!
— Сейчас свяжусь с Главным. Где находитесь?
— Почти напротив «Актёра», уже повернули на Адлер. Тут такое дело… Двигатель у меня встал, разруха страшная, давно ить хотел запасной подвесник взять, с одним двигателем — это не пароход.
— Что случилось, Василий Семёнович?
— Известно что, болид неудачно попал в героев! Мы ж под пулями на подвиг ходим! Прямо под самую сетку пришёл, вот и пробило разрядом!
— Сами как, целы, раненых нет? — заволновался «Адлер-контроль».
Пш-шш… Что-то зашипело, защёлкало, послышался короткий мат.
— Херсона они дождутся! Ты ж меня знаешь, Николай, снайпер бьёт издалека, но всегда наверняка! Я ему так врезал, что чуть пополам не распилил, ствол греть не захотел. Ну, он успел один раз пульнуть, болезный… Короче, буксир нужен. Течение тянет на север, ещё и к берегу несёт, а тут разная нечисть шастает. Не могу же я часами набережную на прицеле держать!
Диспетчер явно растерялся, не зная, что делать.
— «Адлер-контроль», чё притих?
— «Тунгус», могу вызвать ЦУКС Красной поляны, вышлют «крокодила».
— На что мне вертушка, Николай, ты своей головой вообще думаешь? Они что, меня с воздуха на верёвочке потащат? Скажи, «Сыктывкар» ить в Кудепсте стоит? Вот пусть и оттартает победителей.
— «Сыктывкар» там, на базе в устье, но они клапана регулируют, у меня заявка со вчерашнего дня… Ладно, Василий Семёнович, не волнуйтесь, сейчас думать будем. Может, моторкой тебя потащить? — с сомнением предложил оператор.
— А ты думай, думай. Моё дело патрульное, а ваше — умственное. Через полчаса опять свяжусь. Если в ближайшее время не проявимся, двигайте сюда. Конец связи.
Мы с подругой переглянулись. Бездна информации!
Какое-то судно только что сбило НЛО и, судя по всему, случай далеко не единичный. Если не обычный. Чувствую, правильные там люди живут и работают!
— Надо помогать.
Она коротко кивнула и качнула головой вбок. Я посмотрел на ребёнка, тот с серьёзными глазами протягивал мне вырванную наконец-то лестницу.
— Значит, концерт опять отменяется?
— Как только ступим на причал, так и покажем, да, Тёма? — пообещала Ани.
— Табуретка понадобится, — улыбнулся я.
— Если только тебе.
«Тунгус» оказался небольшим, метров двенадцати в длину бывшим прогулочным теплоходом с корпусом синего цвета и вынесенной вперёд капитанской рубкой. Сейчас это единица муниципальных ВМФ, сторожевик Адлерско-Дагомысского района. Вид абсолютно чумовой! Весь корпус судна спрятан под крупноячеистой металлической сеткой, смонтированной сдвижными секциями — защита от молний чёрных истребителей. Ближе к корме на турели в сторону суши грозно смотрел крупнокалиберный пулемёт ДШК, из этого ствола и бил по врагу тот самый снайпер…
Небольшой ялик на корме, чёрная труба сбоку от рубки, белый кокон РЛС наверху с надписью «Furuna», непременные спасательные круги, две массивные деревянные скамьи у лееров. Судно довольно медленное, зато мореходное. В двух местах виднеются какие-то буквы, нанесённые белой краской, а позже неудачно закрашенные. «БПК-27» на борту и «РН-411 НК» на ходовой рубке.
