взмахнула руками, поскользнувшись в грязи, а камень в её наруче погас. Наконец обретя равновесие, она повернулась – и увидела, что сквозь струи дождя к ним вышла, словно вынырнула, хромая фигура.
– Что ты делаешь, дядя?
Для Франсиско, похоже, это явление стало не меньшим сюрпризом, только изумление его было неприятным; огненная его змея только развернулась теперь уже к Фелипе.
– Скорее, что здесь делаешь ты!
От резкости этих слов она отшатнулась снова, таким жаром ярости были они полны, и чуть не споткнулась о колесо велосипеда. На этот раз её удержала рука Ксандера. Он так и не выпустил свой велосипед и даже подхватил тот, что она отпустила, не заметив, и отчего-то то, что ему на это хватило присутствия духа, её приободрило. Но когда она глянула на него, Ксандер еле заметно, может быть, даже для себя, качнул головой, и она поняла: он не советовал вмешиваться.
Совет этот выглядел тем более разумно, что Фелипе тоже не стал дерзостью испытывать ничье терпение: всё-таки их родовое уважение к старшим сказывалось и на нём, и перед Франсиско он опустил глаза. Белла поймала себя на уколе досады.
– Ты ушел внезапно, дядя, – сказал Фелипе, не глядя на всё ещё мерцавшую на руке Франсиско змею, – и герцог…
– Сеньор Франсиско, вы переходите границы.
Из-под струй воды, словно из-за занавеси, вдруг вышла Анна. Голос её был даже не холоден, а неколебимо спокоен. Белла от удивления замерла, чувствуя, как замер рядом и Ксандер, только рука его на её плече чуть сжалась. Фелипе и вовсе уставился на Анну так, будто она была призраком в своем легком светлом платье, пусть и потемневшем от воды.
Франсиско смотрел на неё так, будто с удовольствием бы ударил – Белла даже представила на мгновение, как его змея, атакуя, метнется вперед. Но тут змея вдруг угасла, а он, скривив яростно губы, резко развернулся и исчез за пеленой дождя.
Анна вздохнула, глядя ему вслед, рядом с Беллой так же тихо выдохнул Ксандер, и она поняла, что и сама затаила дыхание.
Дождь полегчал, слегка посветлело небо, стало немного видно дорогу и вдали – силуэты поместья. Только Фелипе так и остался стоять, как завороженный, и на губах его появилась лёгкая улыбка.
– Mam! Ik bracht een paraplu! – донеслось тут до слуха Беллы, и Анна быстро повернулась.
По лужам от дома к ним шлепала Филиппа, размахивая детским ярким зонтиком и таща ещё два взрослых в руках. За ней быстро шел мужчина – высокий, как все фламандцы, широкоплечий, со светлыми даже под дождем волосами.
– И дяде с Беллой тоже! – перешла она на испанский и вдруг увидела незнакомого мужчину и округлила глаза. – Ой…
– Пепе! Возвращайся домой! – воскликнула Анна; она вздрогнула, когда дочка подбежала к ней, и дёрнулась, словно пытаясь её остановить.
Фелипе перевёл взгляд на белокурую девочку, мимолётно улыбнулся, когда она пробежала мимо – и тут же снова стал смотреть на Анну, словно она и вправду была миражом и могла исчезнуть, если отвести взгляд. Правда, тут он решил, что даже с миражом стоит поздороваться, и поклонился и ей.
Мужчину он заметил только после, и тот, вполне понятно, нахмурился.
– Ну почему, мама? – Филиппа, уже доскакавшая до Беллы, обиженно обернулась к матери, потом ковырнула носком резинового сапожка лужу и обошла по кругу Фелипе. – Белла, это твой жених?
Фелипе оторвался от созерцания Анны, чтобы снова посмотреть на девчушку, потом неловко, привычно опираясь на трость, присел на корточки, чтобы быть с малышкой на одном уровне.
– Спасибо за зонт, добрая сеньорита. У Беллы велосипед, и она не может его взять. Зато я могу. Вы позволите? И разрешите представиться: я кузен сеньориты Исабель, Фелипе Хосе Альварес де Толедо. Но я буду счастлив, если вы решите звать меня Пепе.
Он положил зонт себе на колени и протянул девочке руку ладонью вверх, дружелюбно улыбаясь. Она же некоторое время рассматривала его с открытым любопытством, на которое способны только дети.
– Ты не похож на злого Альбу, – наконец заявила она. – А Пепе – это ведь мое имя!
– Значит, мне повезло быть вашим тёзкой, сеньорита.
– Отойди от моей дочери! – вдруг взвился мужчина, оставшийся Белле пока неизвестным, и рванулся к ним – но его перехватил Ксандер; Фелипе же выпрямился.
– Paul! Nee! Senor Philippe is geen probleem!
Что ж, столько-то и Белла по-фламандски разбирала.
– Пауль, пожалуйста, – Анна подошла к мужчине, откинув мокрую косу за плечо и заглянув ему в глаза, – имей уважение к моему сюзерену. – Она присела в книксен и улыбнулась. – Здравствуйте, сеньор Фелипе. Моя дочь вам уже представилась, а это – мой муж, Пауль ван Дейк. Как жаль, что вы не известили о своем приезде заранее.
Взгляд Фелипе остался спокойным и тёплым, как вечернее небо их родины. На Пауля он посмотрел мельком, хотя и внимательно, и так же слегка поклонился – а потом стряхнул с чёлки капли дождя, взял один из зонтов у Пепе и раскрыл его над Беллой. Жест был галантный, но несколько запоздал: её можно было уже отжимать, как тряпочку, а дождь стремительно сходил на нет.
– Прости, Ани. Я бы известил, если бы не спешил так. Увы, срочные семейные дела… – его взгляд снова скользнул по Паулю. – Не волнуйтесь, сеньор, я не собираюсь атаковать вас ни тростью, ни зонтом, да и вообще. Ксандер, ты не мог бы подготовить необходимое для моей кузины? Мне сначала надо бы поговорить с хозяевами, но потом…
– Да, конечно…
На этом Ксандер неуловимо скривился, и Белла чуть не улыбнулась, представив, какое выражение лица будет у чопорной госпожи Августы, когда ещё один ибериец переступит порог её дома.
– Хорошо, – отозвалась Анна и подхватила мужа под руку. – Вы позволите, сеньор, мы пойдем вперед и предупредим о вашем прибытии?
– Думаю, мы не будем утруждать вас своим присутствием в доме, – качнул Фелипе головой так, будто она была неимоверно тяжёлой. – Не хочу добавлять вам хлопот. Я бы просто поговорил с вашим дядей и отцом, и мы отправимся. Беллите вот вообще заходить…
– Чудесно, – угрюмо заметила Белла. – Обожаю быть мокрой до костей. Опять же дома меня никто не видел в состоянии утопленной крысы. И с друзьями…
– Это и в самом деле глупо, – отрезала Анна. – Хотя бы высушиться вам надо.
Фелипе хмыкнул и кивнул, глядя вслед убегающей Пепе и Анне, ещё опиравшейся на руку мужа, но когда Белла сделала шаг за ними, вдруг остановил её и двинувшегося за ней Ксандера.
– Беллита, ты как?
Вместо
