куратор с ещё одной группой бойцов, вооружённых даже более внушительно, чем наша, пошёл в сторону танка. Что он там делал — непонятно, но, когда он вернулся спустя полчаса, вид у него был довольный.
— Значит так, — сказал он, — сегодня отдыхаем. Езжайте в номер, вас проводят. Сами доберётесь? Или можем подвезти, — он кивнул в сторону вертолёта.
— Доберёмся, — ответил я.
— Вот и отлично. Завтра встретимся, поговорим, всё обсудим.
Мы с Соней синхронно кивнули.
Я вдруг подумал, что бы мы делали, если бы он забрал нас куда-нибудь «в безопасное место» на несколько дней? Как бы выкручивались? Бася не протянула бы так долго без еды и воды! Наверное. Кто её знает, какая у неё на самом деле физиология…
По глазам я видел, что Соня думала о том же.
Куратор чуть задержал на нас внимательный взгляд. Я затаил дыхание.
— Вы — молодцы, — кивнул он, улыбнувшись, — то, что вы сделали сегодня, войдёт в историю.
Надо сказать, мне совсем не понравились его слова.
В номере, к счастью, всё было в порядке. Бася ждала нас, как обычная кошка. Даже воспользовалась заранее приготовленным лотком с наполнителем. Покормив её, мы отправились на ужин сами.
В этот раз не стали специально выбирать ресторан, а направились в кафешку при гостинице.
— Как думаешь, нас больше не слушают? — прошептала Соня, занимая столик.
Я огляделся. Ничего подозрительного. Интуиция тоже молчала.
— Нет, — я покачал головой, — не думаю.
— А слушали?
— Понятия не имею, — я пожал плечами, — но мне надоело параноить.
— Ты прав… наверное. У меня тоже такое чувство, что им сейчас не до нас. Как думаешь, что это было? Что за объект? Почему куратор был таким… довольным?
Я вздохнул. Рассеяно полистал меню.
— Какая-то важная могила, — предположил я, — с которой не могли долго справиться. Возможно, она мешала чему-то… такое иногда возникает на месте масштабных испытаний, когда что-то идёт не так и приводит к многочисленным жертвам.
— Думаешь, он специально всё так подстроил? Просчитал, что мы тут окажемся?
— Я же сказал — мне надоело параноить. Нет, я так не думаю. Куратор, конечно, умён, но это слишком даже для него. Думаю, это просто совпадение. Мы оказались очередной командой, которая пришла в регион. Помнишь, он говорил, что две предыдущие погибли?
— Вроде говорил…
— Так вот, думаю, он действительно переполошился, когда это случилось. Прибыл на место. Подозрение сразу пало на этот «проблемный» объект. Он как мог постарался нас обезопасить, ну и отправил, что называется, на штурм…
— Почему он сразу не сказал всё?
— Потому что мы бы не пошли.
— Это подло…
— Но формально ничего не нарушает. Мы сами выбирали цель. Никто ничего нам не указывал.
— Но почему он доволен? Мы ведь ничего не достали из кладбища. Никакого сердца я даже близко не нащупала…
— Мы вытащили стражей, — я пожал плечами, — может, в этом было дело? Стражи днём. Какая-то опасная аномалия, которая не давала военным добраться, скажем, до некоторых результатов проведённых экспериментов?.. не знаю. Да и знать не хочу.
— Ты же понял, что эта штуковина, которую нам дали — вовсе не передатчик для экстренной помощи?
Я молча кивнул.
— Что это было? Какое-то оружие?
— Может, и оружие, — вздохнул я, — но нам оно никакого вреда не причинило.
— А если бы Бася была с нами?
Я промолчал. По спине пробежал холодок. А ведь, похоже, Соня права. Если это и оружие — то против тех, кто обитает в заброшках…
Мы сделали заказ. Пока ждали, я достал смартфон и пролистал закрытый телеграм-канал. Да, был и такой. Мы, наводчики, тоже люди, нам тоже хочется сплетничать. С оглядкой на то, что канал просматривается, разумеется. У медведей своего канала не было по понятным причинам.
Кроме обычного трёпа и споров по математической теории, было и несколько тревожных сообщений. Группы действительно пропадали — куда больше, чем обычно.
Куратор был не в таком радужном настроении, как накануне, и явно спешил, стараясь отделаться от нас как можно раньше.
— Так, ребят, денег у вас ещё много. Поэтому материального вознаграждения предлагать не буду, — сходу начал он, скользнув по нам холодным рыбьим взглядом, — но предложу кое-что получше. Вы ведь прошли регистрацию в зимнюю программу, так?
Мы переглянулись; я всё ещё боялся поверить в то, что услышу. Годы! Все эти годы я добивался именно этого! Жить без зимы! Вообще! Всегда быть при деле!
Странно, но в глазах Сони был испуг.
— В общем, считайте, вы летите. Направление определим позже, ближе к делу.
Мы промолчали.
— Вижу, вопросов больше нет? — кивнул куратор, — тогда до встречи, молодые люди. И удачи вам в поисках.
— И… всё? — я всё-таки решился ответить, — а что с теми, кто наших убивал? Рекомендации будут?
— Ну, вы с самого начала знали, что это довольно опасное дело — лазать по заброшкам, так? — холодно ответил куратор, но потом добавил уже теплее и человечнее: — Ребят, думаю, вы решили этот вопрос. Правда, попутно поставили другие вопросы, которые добавили нам головной боли. А я не люблю, когда голова болит, сами понимаете… скорее всего, проблема решена. Но будьте осторожны.
— Спасибо, — кивнула Соня.
Куратор кивнул и вышел из фойе гостиницы.
— Как думаешь, он правду сказал? Насчёт опасности? — спросила Соня, когда мы вернулись в номер, собирать вещи.
— Он никогда не врёт, — ответил я, — манипулирует только иногда. И говорит полуправду. Ты же знаешь.
— Мне не кажется, что всё так просто решилось…
— Согласен, — кивнул я, — поэтому давай сделаем перерыв.
— Перерыв? — Соня недоумённо захлопала глазами, — что, опять пить-гулять?..
— Нет, — я покачал головой, — надоело. Есть идея получше. Мы ведь в Забайкалье. А отсюда рукой подать до Амурской области…
Соня нахмурилась на секунду, потом её взгляд просветлел, и она улыбнулась.
— Звёздное подземелье? — спросила она.
— Звёздное подземелье, — согласился я.
— Ну, наконец-то, тусовка! — Соня от радости запрыгала на месте.
Бася, до этого спокойно дремавшая, свернувшись калачиком, на кровати, вскинулась и тревожно посмотрела на нас. Потом, увидев, что всё в порядке, она встала, потянулась и спрыгнула на пол — туда, где стояла миска с водой.
Есть особенные заброшки. Не потому, что их как-то очень сложно взломать, или они обладают какой-то необычной историей. Любая заброшка в этом смысле уникальна.
Просто на заре нашего движения, когда медведи только-только научились извлекать первые сердца, когда наводчики поняли, насколько сильно они могут облегчить работу медведей, между нами появилась негласная договорённость: не трогать некоторые объекты.
По какому принципу они отбирались — сейчас
