его с лимузином будет элементарно.
Радует только тот факт, что мы всё ещё находимся на территории под контролем полицейского управления, которое я подмял под себя. Поэтому просто отдаю нужные приказы, и сотрудники приступают к поиску записей, уничтожая все видео на которые попал наш транспорт. После чего я корректирую их воспоминания и снимаю контроль, предоставив полицейских самим себе.
Делаем остановку, и “я-спецназовец” бросает автомобиль в переулке, перебираясь в лимузин. Где, стоит признать, постепенно становится тесно — несмотря на размеры машины, на такое количество пассажиров она не рассчитана.
Когда трогаемся с места, снова слышу Салвец.
— Тео, у тебя же есть какой-то план?
Следом за ней в разговор сразу же включается Фабия.
— Почему они вообще напали на Ранну и Давдена? Зачем забрали их, если не собирались допрашивать?
Бросаю взгляд в окно, за которым проносятся освещённые фонарями улицы. И начинаю говорить.
— План очень прост. Натаскать вас всех до приемлемого уровня, после чего найти способ разделаться с преторианцами. А вот логику выбора целей, я пока и сам не слишком понимаю.
Менталистка отчетливо хмыкает.
— Думаешь, они дадут нам столько времени? Пусть даже у этих уродов не получится отыскать конкретно нас. Но они всегда могут взять за яйца проконсула.
Поворачиваю к ней лицо и слегка усмехаюсь.
— Уверена? Как тогда трое простых людей убили двух преторианцев. Старших офицеров самого элитного подразделения империи. Почему эти двое сразу не спалили им мозги?
Та задумчиво морщится. Бросает быстрый взгляд на дрожащую Ранну. А потом в эмоциональном фоне пробивается вспышка озарения.
— Если ты говоришь, что они отработали только по одарённым, то получается…
Теперь менталистка ярко светится изумлением.
— Получается, они не способны воздействовать на обычных людей. По крайней мере так, как можем мы с тобой. Но почему? Каждый из них обладает профильным даром. Как так получается?
Вот по этому поводу у меня уже есть небольшая теория, которую я и озвучиваю:
— Другая форма использования силы. Всё, что они могут — убивать одарённых. Или брать под контроль, но с использованием другой методики.
А ещё плавить мозги любым менталистам, которые окажутся поблизости. Но на этом факте я их внимание пока предпочитаю не акцентировать.
Теперь от Салвец исходит волна внимательности. Вижу, как женщина подаётся вперёд, смотря на меня.
— Хочешь сказать, это ещё одна механика? Которая тебе незнакома?
Опять скривив губы в усмешке, киваю.
— Именно так. Изначально я считал, что на троне Рима сидит человек из моего мира. Но видимо там окопался кто-то ещё. Иномирец, привыкший работать совсем по иной схеме.
Анна молчит, переваривая информацию. А вместо неё вопрос вопрос внезапно озвучивает Сидни:
— Но ведь они как-то обрабатывают курсантов, правильно? Разве такое возможно без применения ментальных техник?
Верное замечание. Сам думал о том же самом. Правда так и не пришёл к какому-то однозначному выводу. Слишком мало фактуры, чтобы выстраивать рабочие теории.
— Обрабатывают. Но вот как именно это происходит, непонятно. Скорее всего тоже за счёт тактильного контакта и осторожного воздействия на чужое сознание.
Озвучиваю версию, которая кажется самой близкой к истине, а у сидящего на боковом сидении Давдена внезапно вырывается истерический смешок.
— Третий мир. Или уже четвёртый. У нас тут что, римские общественные бани? За какой священной коровой сюда все ломятся? Иномирцев вроде не так много, но вы же всю планету разнесёте, пока друг друга убивать будете. Зачем вы вообще сюда полезли?
Судя по эмоциональному фону, на офицера накатило истерическое состояние. Как минимум, подступает. Не самое приятное зрелище.
Цокнув языком, пробую успокоить офицера:
— Ты меня извини, но во-первых, никто не виноват в слабой научной базе ваших одарённых. А во-вторых, ты кое о чём забываешь. Тварь из-за Грани всё равно сожрала бы этот мир. Независимо от того, есть тут иномирцы или нет.
Подполковник упирает в меня взгляд, какое-то время буквально сверля глазами. Потом скалится в яростной ухмылке.
— А в чём разница? Думаешь умирающим людям будет дело до того, кто именно виноват в их гибели? Или иномирцы как-то изменят ситуацию с этой твоей Тварью? Ты ведь не собираешься сражаться за эту планету, верно? Просто бросишь её, как только появится такая возможность, и отправишься назад к себе. Чтобы убивать и лить кровь.
Растягиваю губы в слабой усмешке.
— Должно быть иначе? По-твоему, мне нужно вступить в битву и прикрыть всё человечество? Выложиться ещё раз по полной, чтобы одолеть врага, и оставить людям возможность спокойно жить?
Безопасник молча пялится на меня, а я продолжаю:
— Значит думаешь, что люди того стоят? Вся эта бурлящая биомасса, которая способна только предавать, жрать и трахаться? Ради них стоит умирать?
Хорошо чувствую выплеск злобы офицера. Да и в лице он тоже меняется. Тяжело выдохнув, пытается возразить:
— Далеко не все такие. Не стоит мерять океан по мутной воде одной реки, что туда впадает.
Не выдержав, смеюсь. Уж больно пафосным получилось выражение.
— Если взять твою же метафору, то мутный тут весь мировой океан. Каждый грёбанный ублюдок в этом мире, сучий эгоцентрик, который ради своего личного эго пойдёт на всё. Знаешь, что им двигает? Сучьи комплексы и желание продемонстрировать самому себе, насколько он крут. С какого хера я должен подставляться ради этих ублюдков?
Делаю короткую паузу, и Девдан пытается вклиниться, но я уже продолжаю, не давая ему шанса начать:
— Сейчас ты скажешь, что какая-то часть людей адекватна. И я даже могу с тобой согласиться. Некоторые, отдельные личности, с натяжкой, такими являются. Но их — единицы. Крошечная капля. Да, вот их мне немного жаль. Они живут, окружённые беспросветным дерьмом, а потом и сдохнут точно так же. Проблема в том, что спасти их отдельно, невозможно.
На этот раз Джоши всё же успевает вклиниться со своим ответом. Как только я закрываю рот, принимается говорить:
— А ты сам разве не такой же? Скольких ты убил? Какое количество людей использовал? Давай ещё скажи, что у тебя есть какие-то моральные рамки?
Судя по эмоциональному фону, он действительно уверен в том, что говорит. Хотя, если посмотреть объективно, это и есть самая настоящая правда.
— Знаешь, в самом начале я был другим. Когда-то давно. Не без придури в голове,
