я уже стоял на опушке странного леса, а ботинки вязли в грязи. Остановившись, немного подождал. Убедившись, что ничего не происходит, снова зашагал вперёд.
Странный Пробой. Сначала водные монстры, которые способны сопротивляться божественной силе. А теперь лес, где должны быть твари, но никого нет.
Замерев от пришедшей в голову мысли, подбросил в правой руке Мьёльнир, вкачивая в него силу. И почему я сразу об это не подумал? Неужели долгая монотонная работа способно настолько сильно повлиять даже на разум бога?
Если перед тобой абсолютно пустой лес, в которой нет никого живого, но при этом, он обязан быть заполнен тварями, то верный ответ может быть только один.
Преобразив живой камень во что-то вроде топора, я с силой метнул его вперёд и стоящее метрах в пяти от меня дерево, раскололось надвое. На момент я испытал разочарование — судя по разлетающейся в разные стороны трухе, ничего необычного там не было.
Но тут Мьёльнир вошёл в ещё один ствол. И его почти сразу отшвырнуло назад — если бы не дополнительная порция энергии, спутник сейчас улетел бы за пределы опушки. А я почувствовал неожиданно знакомый оттенок силы и удивлённо уставился на дерево, в котором зияла глубокая трещина.
Оно заскрипело, поводя ветвями, а я остановил уже пикирующего вниз Сандала и закричал.
— Стой! Это я, Меркурий! Как ты сюда попала? Откуда?
На короткий миг дерево замерло и мне показалось, что сейчас я услышу ответ. А может быть и увижу, воплощение дриады. Но вместо этого оно внезапно накренилось под углом, после чего буквально утонуло в вязкой земле.
Через секунду воздух наполнился слитным чавкающим звуком — судя по тому, что видел ястреб, как минимум полсотни деревьев повторили этот манёвр. А где-то сзади тонко закричала Скопа.
Я влил в кольчугу доступный максимум силы, чувствуя, как внутри разгорается холодная ярость. Пятьдесят изувеченных дриад, которых превратили во что-то невообразимое. Понятно, почему я их не замечал — частица божественной сути, что у меня имелась, слишком мала, чтобы обнаружить дриаду, которая спряталась внутри дерева.
Только эти похоже не просто укрывались, а вовсе срослись со своими убежищами.
— Именем Юпитера и во славу Парнаса! Я приказываю вам остановиться! Поговорите со мной и мы найдём способ вас спасти.
Короткий момент вокруг стояла тишина. Хорошо ощущалось недоумение Мьёльнира, который не понимал, что происходит и растерянность Сандала. Ястреб похоже как раз осознал с кем мы имеем дело и теперь я впервые лицезрел крылатого спутника смущённым.
Я надеялся, что кто-то из них мне ответит. Что у одной из дриад ещё имелись какие-то крохи рассудка. Но вместо этого, почувствовал серию вспышек силы. А потом вверх взметнулись фонтаны грязи — то самое дерево, что первым забралось под землю, рывком вылезло наружу.
Хотя, деревом это уже было назвать сложно. Ствол и крона были полностью скрыты массой грязи, которая сцепилась, как строительный раствор, образуя мощную броню.
В следующий момент, в мою сторону выстрелил поток почвы, а по всему лесу начали раздаваться похожие звуки — остальные дриады спешили присоединиться к битве.
От атаки я уклонился. Пусть моя «искра» пока слишком слаба, но обычной силы в избытке — для того, чтобы обеспечить высокую скорость, этого достаточно.
Точно так же я ушёл и от следующего десятка ударов. Всё это время не оставляя попыток достучаться до разума хотя бы одной из дриад.
Действовать начал только после того, как вокруг меня собралась целая орда монстров, в которых превратились некогда игривые и весёлые духи леса. На вопросы они не отвечали, их разумы я не чувствовал, а несколько пропущенных попаданий по моей кольчуге заставили «искру» ярко засверкать, увеличивая интенсивность работы. Какая-то часть старой силы у дриад всё-таки осталась.
Стиснув зубы подбросил Мьёльнир вверх, снова превращая его в дротик. Через мгновение тот рухнул вниз, пробив толстый слой спрессованной земли. Добравшись до ствола, вонзился в древесину, а оказавшись внутри, снова изменил форму, снова став круглым зазубренным диском.
Разбежавшись, я влил в ноги своей смертной оболочки побольше силы и прыгнул, перемахнув через одного из ближайших противников. Меня едва не подловили прямо во время прыжка, но выручил Сандал — ястреб принял удар на себя, отлетев в сторону.
А Мьёльнир добрался до сердцевины. Того самого места, где обычно укрывалась дриада. Я до последнего надеялся, что она уберётся оттуда и примет хотя бы какой-то облик. Но этого не произошло — каменный спутник вскрыл древесную броню и ударил по её сущности.
Гниль и тлен. Ощущения чем-то напоминали те, которые были во время поединка с Лариным в порту Петербурга. Кто-то не просто изувечил лесных духов. По сути, их убили, оставив лишь оболочки.
Сожри их всех Кронос! У кого из смертных могло хватить на это силы? Как они смогли превратить дриад вот в ЭТО?
Рыча от бессильной ярости, я пустил в дело одну из печатей Вулкана. Оттиск, который когда-то создавался для детей членов его свиты. Чтобы они могли тренироваться в управлении силой, как только научатся ходить. Но сейчас это было как раз то, что нужно.
Техника моментально разогревала цель до температуры плавления стали. То, что нужно, если требуется моментально уничтожить определённый объект, буквально за доли секунды уничтожив все клетки его организма.
Сначала я ударил по ближайшей цели. Убедившись, что древесина, буквально за доли секунды обратилась в пепел, а земля сплавилась, приступил к остальным.
Приходилось использовать божественную силу, но в данном случае, её не требовалось слишком много. К тому же после гибели каждой дриады, «искра» получила небольшую порцию мощи и чуть набирала в своём размере.
Истребление всех противников заняло у меня несколько минут. А когда всё закончилось, на душе стало грустно. Возможно это были дриады совсем не из моего мира. Но я всё равно прикоснулся к собственному и недавнему прошлому. После чего спалил его, как будто был правнуком Локки.
Сверху опустился Сандал, который сел на ветку одного из обычных деревьев и скосил на меня один глаз.
— Дрр-р-ругие! Уже мёрр-р-ртвые! А мы живые.
Я машинально кивнул. В чём-то он прав. Дриад здесь уже давно не было. Только их искалеченные оболочки, которые превратились в пробойных монстров. Вернее, стали такими благодаря чужой воле. И я обязательно разберусь, кто именно приложили к этому руку. К тому же, у меня и след есть. Осталось только пройти по нему, а параллельно набраться сил.
Глянув на ястреба, отдал команду.
— Собирай пастилки и убираемся отсюда.
Пока возвращался к опушке немного поредевшего леса, ястреб забросил в ранец полсотни зелёных пастилок. Я же пытался уложить в голове факт наличия здесь дриад. Раз в лесу были они, значит водные монстры, которых мы истребили, могли оказаться наядами. Настолько сильно изменившимися, что я не почувствовал остатков их разумов. Хотя, речные духи всегда предпочитали решать проблемы при помощи скорости. Что может быть проще, чем ускользнуть от врага, попросту уплыв от него подальше? Тогда как дриады могли превратить любое дерево в неприступную обычным смертным крепость. А если понадобится, то и спрятаться от бога, сделав так, что их будет очень сложно обнаружить.
Выйдя за пределы опушки, я обнаружил, что гвардейцы стоят напротив меня. Ласка задумчиво посмотрела на оплавленные груды земли, что виднелись за моей спиной. Потом покосилась на Скопу, чьи губы подрагивали, а взгляд метался из стороны в сторону. Наконец заговорила.
— Мы договаривались, что поступим к тебе на службу, если проиграем спор. Это была честная сделка и мы от неё не отказываемся.
Девушка замолчала, а я смотрел на неё в ожидании «но», за которым последует вопрос. Когда прошло несколько секунд, вопросительно развёл руками, а вместо брюнетки заговорил Соболь.
— Скопа кричала так только раз в жизни. В день, когда погибла её семья. Когда Старшие разобрались с врагом, я думал, что больше никогда в жизни не услышу этого звука. А пять минут назад он раздался вновь.
На мгновение замолкнув, добавил.
— С кем ты сражался? Почему предлагал им поговорить? И кто ты такой?
Несколько секунд я размышлял, разглядывая напряжённых смертных. Не знаю, что именно случилось со Скопой и за каким врагом тогда охотились их Старшие, но воспоминания о случившемся, явно изменило настрой моих временных гвардейцев.
Опустившийся Сандал
