за дар у тебя есть?
— Хм… Я умею менять реальность, — пожала она плечами.
— Как это?
— Так что за проблема у Суррогата? — не обращая внимания на его вопрос, спросила блондинка.
— С товаром. Так как это: менять реальность? — Этанол начал входить во вкус.
— Покажу тебе, когда скажешь о каком товаре идет речь, — предложила Мартини.
Этанол замолчал. Он, как и многие люди его круга, был весьма азартным. Вот и сейчас в нем бурлила страсть. Как интересно было наблюдать, что праздное любопытство может так легко сменить гнев на милость.
Вот ведь только проблема: на кону стояло слишком конфиденциальная информация. На сколько же Мартини ослепила его ум своей игрой?
— Чертовка, ты просишь слишком многого, — облизнул он губы.
— Ну ты же хочешь знать мою тайну, — соблазняла Мартини, как змея Еву в Эдеме.
— Ну не такой ценой, — отстранился мужчина, подойдя к столу и собирая бумаги.
Мартини понимала, что выпускает нить: мышь от него убегает. Надо было срочно принимать меры. И она сделала то, что видели в ее жизни лишь избранные — показала свой дар.
Этанол посмотрел на нее и удивился. Разве она не была только что в деловом темном костюме? Но уж явно не в этом коктейльном красном платье с бриллиантами на шее — на такое сложно не обратить внимание.
— Что происходит? — спросил он.
— Я изменила слегка реальность, вот и все, — ответила она.
— Так в чем ты на самом деле? — уточнил мужчина.
— В костюме, — ответила она, как-то слегка смутившись.
Знаете почему тайны не всем раскрывают? Да потому что не все умеют держать язык за зубами. Мартини понимала, что Этанол возможно и трепло, но у нее осталось меньше пяти суток, чтобы уничтожить Суррогата — сейчас все средства были хороши.
— Итак, что за товар? — спросила она, возвращая былую хладнокровность.
Мужчина задумался. Он мог и не говорить, хоть его и впечатлил трюк Мартини.
— Не важно, учитывая, что его украли накануне, — все же эта часть хоть и была скрытой, но не так как само название товара.
— И Суррогат, несомненно, ищет его и многое готов отдать, чтоб найти, — задумалась дива.
Этанол пожал плечами.
— Еще увидимся, партнёр, — проходя мимо, нежно погладила женщина его по лицу и вышла. Ей надо было все обмозговать, и возможно, использовать в своих корыстных целях.
А тем временем Этанол начал молниеносно удалять сообщения, что преждевременно были посланы боссу. Не хватало еще вызвать подозрения у Суррогата, проблем не оберешься.
После завтрака Сидр ушел на прогулку. Ему нравилось бегать в слегка моросящий дождь. Он считал, что его освежает, придает сил, да и как он смешил Чачу: так меньше пахнет потом, ведь она частично смывается.
Едва закрылась дверь, грузинка прошла на кухню и увидела чашку недопитого чая Шампанского. Ее сразу пробрали мурашки. Дурацкое чувство сомнения. Казалось бы, всего лишь какой-то глупый сон, но девушка была права, они имели привычку сбываться. По крайней мере это было в прошлую их встречу в горах. У них там была другая компания и цель состояла о принятии сухого закона в Советском Союзе и его возможных последствиях. После долгих дебатов все же было принято и понято: что рано или поздно алкоголь все равно вернется. К сожалению, они не учли одного маленького нюанса: как раз этого и выжидал Суррогат. Да-да, и снова он. Но ведь тогда о нем толком никто и не слышал. Он был как миф среди страшилок. Кто ж знал, что сон может легко превратиться в явь. Об этом, кстати, и сказала Чаче блондинка.
Когда они все уже, казалось, разбрелись, грузинка заметила, что с Шампанским что-то не то. Ее шатало, но не в пьяном счастливом «затмении», а будто ей плохо.
— Что с тобой? — подхватила ее Чача. Сидр в это время ушел вперед в надежде вызвать такси. Хотя это была глупейшей идеей собираться у черта на куличиках, где они, прошагав лишь несколько миль, смогли вызвать машину.
— Я, я… мне плохо, — высказалась все же девушка. И тут ее вырвало. Чаче, естественно, не было особо приятно за всем этим наблюдать, но как коллега коллеге, не могла же она бросить ее на пол пути к дому.
— Присядь, — после очередных рвотных спазмов, предложила Чача.
Они уселись на траву, а точнее то, что здесь ею считали: пожелтевшая и колющая, редкая и невысокая. Вообще гористая местность Греции никогда особо не привлекала их компанию. Мало того, что было слишком открытой для глаз, так еще это южное солнце, что беспощадно палило все, до чего дотрагивалось.
— Прости, что не могу дать воды, — зачем-то извинилась грузинка, вспомнив, что почти допила свою порцию, и предпочтя остатки оставить себе на обратный путь.
— Ничего страшного, переживу, — икая попыталась выдавить улыбку блондинка, зачем-то в очередной раз потрясая своей пустой бутылкой.
Они замолчали. Чача молилась, чтобы Сидр быстрее поймал такси, и они поехали в их номер в отеле. Каким бы убогим и маленьким он не был, ей нужно было остаться одной. Сидр не причинял ей неудобств ни физически, ни морально. Слишком был затянутый тяжелый день. Слишком много народу. Слишком шумно. Чача прекрасно знала, что она социофоб, вполне возможно, как и все. Из года в год ей все тяжелее давались выходы в свет, отдавая предпочтение унылым скучным вечерам в их уютном доме, что затерялся средь деревьев.
Она не понимала людей и не могла принять их все привычки, в частности чрезмерные объятия, жестикуляцию, любовь к громким долгим разговорам. Если на то пошло, то часто выйти в магазин даже ей представлялось пыткой, в связи с чем она предпочитала с первыми петухами, а точнее я продавцами одновременно вбегать в супермаркет и быстро затариваться, едва другие покупатели подоспеют. Вот поверьте на слово: никто так не радуется круглосуточным маркетам, как Чача, ведь это возможность сходить за продуктами ночью, когда весь мир спит.
Иногда на почве спонтанных выходов у нее происходила истерик, ну или как минимум головокружение с повышенным сердцебиением. Хотя, казалось бы, жизнь в горах не была у нее дикой, она росла не как Тарзан или Маугли среди лишь животных. Но все же переезд в город ей по сей день не дает покоя.
Так что же удерживало ее здесь? Почему Чача не вернется в родную гавань? В чистую прохладу Кавказа с высокогорными лугами, таинственными ущельями, ледниками, многочисленными реками и минеральными водами… К сожалению, мои дорогие друзья, это было невозможно из-за
