душевной, а я потому, что не люблю Эллоиза Кайма. Даже по моим меркам бросить беременную женщину без средств к существованию — свинство.
«Я свою хотя бы обеспечил, пусть она и не смогла должным образом распорядится деньгами».
— Что от меня требуется? — не слишком поверив его аргументам, спросила девушка.
— Отправить письма. Я скажу куда, а вы подпишете конверты своим именем.
— У меня не будет из-за этого неприятностей?
— Нет.
Письма уже были упакованы в конверты без подписей, а в уголке скромно приютился условный знак.
— Тогда пойду прогуляюсь на почту, — принимая конверты, произнесла девушка.
Сегодняшнюю ночь Дэймос решил провести, как и всякий порядочный муж, рядом с женой. Вот только она об этом не знала и, когда дом затих, выбралась через заднюю дверь на улицу. Боязливо оглядываясь, женщина поспешила в темноту переулка. Всего через пару домов имелась рюмочная, и бродить по тёмным улочкам — не самое безопасное занятие.
«Мог бы проявить хоть каплю уважения и прислать экипаж», — подумал Дэймос, перехватив трость по центру шафта, чтобы, забывшись, не начать на неё опираться, стуча острым наконечником о камни.
Майра уходила всё дальше от дома и всё чаще оглядывалась, словно чувствуя слежку. Путь она держала в один из особняков на набережной. Жильё дорогое, недоступное местным. Слуга, открывший дверь, оскорбительно долго держал женщину на пороге, всматриваясь в темноту за её спиной.
Дома тут теснились сплошной стеной — чтобы попасть на задний двор, пришлось бы обойти всю улицу. Когда слуга и Майра скрылись в темноте дома, Дэймос приблизился к стене.
Окна первого этажа предусмотрительно закрыты ставнями, которые удерживал вместе небольшой замок. Его легко сбить, но это наделает много шума. Водосточная труба — также не лучший выбор, веса Дэймоса она попросту не выдержит.
Открутив ручку от трости, из полого шафта вытащил несколько металлических предметов. Затянув пружину, согнул их до щелчка, превратив в подобие ледорубов. Покрепче ухватившись за шероховатую ручку, Дэймос вогнал острый край в зазор между кирпичами и, убедившись, что крюки держат, начал подъем. Спасибо бургомистру и прочим ответственным людям, что украли деньги на освещение улиц.
Окна второго этажа уже не настолько неприступны. В одном из них в свете свечей пара немолодых любовников предавалась ласкам, срывая друг с друга одежды. Что ж, о вкусах не спорят.
Переместившись чуть в сторону, чувствуя, как кончики ботинок предательски скользят не в силах хорошо зацепиться за крохотные зазоры между кирпичами, Дэймос проверил окно в соседнюю комнату. Заперто. Мышцы начали дрожать от напряжения, пока он перебирался дальше.
Здесь повезло больше. Подобравшись, он встал одной ногой на подоконник и не без труда открыл окно, поддев щеколду проволокой. Несколько десятилетий назад он слыл мастером в подобном деле, сейчас же едва стоял на ногах, обливаясь потом, чувствуя нарастающую дрожь в мышцах. Ввалившись в комнату, Дэймос чудом не своротил цветы с подоконника. Лёжа на полу, он некоторое время пытался отдышаться.
Чувствуя, как сердце пытается выбраться из грудной клетки, колотясь о рёбра, Дэймос заставил себя подняться. Потянул пружину и сложил крюки, вернув их в трость. Прикрыл окно и стёр следы ботинок с подоконника. Эх, ностальгия.
Комната оказалась кабинетом, расположенным достаточно далеко от спальни, чтобы не боятся быть услышанным. Проверив дверь, что оказалась заперта, Дэймос разжёг огонь в камине, несколько светильников и занялся проверкой шкафов и полок.
Счета, расписки, доверенности, письма.
Первое не слишком интересно, зато даёт понять, зачем Каймам обирать соседей на отдыхе. Семья тонет в долгах. Несколько кораблей затонули не без помощи соронских корсаров, склады пусты, а кредиторы пресытились завтраками.
Судя по распискам, ни особняк за городом, ни эта квартира уже не принадлежат Каймам. Всё забрал мандагарский банк.
В мусорном ведре нашёлся конверт из плотной бумаги светло-коричневого цвета с до боли знакомой печатью. Герб повторяет форму средневекового щита, на котором изображён олень с ветвистыми рогами. Само письмо предусмотрительно сожжено.
Отличный способ поправить финансовое положение. Отдать мандагарскому герцогу Змея взамен на финансовую помощь. Едва ли Морис и Каров обрадуются подобному исходу.
Покопавшись ещё немного, Дэймос вернул всё на свои места и устроился у камина, подбросив дровишек. Долго ждать не пришлось.
Провернулся ключ в замке. Щелчок. Дверь открылась. Вошедший сделал несколько шагов и замер. Рука дёрнулась, формируя знак, воздух вокруг задрожал от резко сконцентрированной энергии.
— Оставим этот фарс, — лениво отмахнулся Дэймос, не удостоив Корина взглядом. — Твой Талант — генетическая случайность, а мой выпестован талантливейшими из современных учёных. К тому же если бы я хотел причинить тебе вред, то не стал бы ждать, когда вы с Майрой закончите.
Корин резко побледнел, а после покраснел, отведя взгляд в сторону.
— Чем могу быть полезен, мессир? — взяв себя в руки, спросил он в издевательской манере.
— Ничем, — пожал плечами Дэймос, наконец удостоив собеседника своим вниманием. — Вопрос в том, чем я могу быть полезен твоей семье.
Садящийся в этот момент Корин замер на полпути и, что-то для себя решив, плюхнулся на стул.
— Я кое-что о вас слышал, — скалясь в наигранной улыбке, произнёс он. — Знаю, что вы мастак играть словами. Не думайте, что со мной это сработает.
— «Слова — это яд, используемый змеем», — кивнул он, отворачиваясь к огню. — Да, я тоже много раз это слышал. Так же, как и «Берегись не волка, но его стаи». Всегда было интересно, кто выдумывает эти фразочки.
Тот фыркнул.
— Едва ли вам есть что предложить моей семье.
— Возможность выйти из игры сохранив лицо.
Нахмурившись, Корин некоторое время молчал, возможно, обдумывая, как много известно противнику. Дэймос в это время жалел, что не имеет под рукой бокала коньяка, это создало бы расслабленный, уверенный в своих словах и действиях образ. Порой то, что люди нафантазировали, глядя на тебя, важнее того, что ты говоришь.
— Едва ли Каров и Морис одобрят ваши планы, — так же тихо, никуда не торопясь, продолжил Дэймос. — Да и сам Белый олень, несмотря на высокое звание, не самый надежный союзник.
— Не думай, что сумеешь запудрить мне мозги, — скрестив руки на груди, бросил Кайм.
— Зачем мне это делать? — медленно проговорил Дэймос, поворачиваясь к собеседнику. — Вы и сами неплохо справляетесь. Много ли вам известно о ваших союзниках?
— Достаточно.
— Почему Каров бежал с Востока, где занимал должность министра при Царском дворе? Отчего Морис болтается по мелким городишкам?
— Это их личное дело.
Ответный взгляд должен был прожигать насквозь, но Дэймос лишь улыбнулся. Неприятно так, словно знал больше, чем собеседник. Ещё одна уловка, подсмотренная
