всяких лишних разговоров — Жаросветова надо было кончать.
Пионеры оба завизжали и бросились бежать прочь. Но разъяренный Жаросветов вскочил на ноги, потом он метнул заклятие, которое прошло в сантиметре мимо Лады и опалило ей лицо.
Заклинание угодило в молодой дубок, тот ярко вспыхнул и тут же целиком загорелся.
Маша вогнала второй кинжал Жаросветову в горло, принцесса ударила князя между ног, Соколов заехал сапогом Жаросветову по затылку.
Вот теперь неугомонный князь наконец обмяк, Маша тут же подскочила к нему и окровавленными пальцами раскрыла Жаросветову рот.
— Каково это, когда тебе заживо режут язык, м, Жаросветов? — поинтересовалась Маша, — Ты же кайфовал, когда резал Корень-Зрищиных, да, ублюдок?
— Баронесса, не надо… — в ужасе ахнула принцесса.
Но Маша уже вытащила язык изо рта Жаросветова, а потом одним ударом кинжала откорнала его. Язык упал на траву кровавым ломтём мяса, Жаросветов захрипел…
— Милиция! Всем стоять на месте! — прокричал мужской голос.
Лада обернулась — в паре метров от магов стоял усатый мужик, в сапогах и серой форме. Усатый целился в АРИСТО из пистолета.
— Милиция? Народное ополчение завели, — пробормотал Соколов, — Служивый, у вас тут война что ли?
— Это в отделении будем разбираться, гражданин, — загадочно ответил милиционер, — Все на землю, руки за голову!
Но на землю никто не лёг, и руки за голову тоже убирать не стал. Маша просто добила одним ударом кинжала в голову Жаросветова, пробив башку князя насквозь, как спелый арбуз.
Милиционер настолько удивился этому зрелищу, что даже забыл выстрелить. Лада тут же на ауре подскочила к нему и одним ударом в висок отправила усатого в глубокий нокаут.
— Извините, — извинилась принцесса.
Но милиционер её уже не слышал, он растянулся на аллее.
Рация на ремне у милиционера тем временем зашипела:
— Пост, что там у вас? Пост, ответьте. Что там с пионерами…
Соколов глянул на мертвого Жаросветова, из головы которого на траву медленно вытекал мозг вперемешку с кровью, и констатировал:
— Пора отсюда валить. Проходов, я прошу вас… НЕТ!
Лада оторвалась от созерцания нокаутированного милиционера и посмотрела туда, где только что стоял Проходов. Теперь его там не было. Он просто исчез.
— Куда он делся? — поинтересовалась Маша.
— Не знаю, — мрачно ответил Соколов, — Вероятно, отправился в очередной мир. Уже без нас…
— А мы… — произнесла в ужасе принцесса, глядя на то место, где только что стоял Проходов, и в душе надеявшись, что он сейчас появится.
Но он не появлялся.
— Пошли отсюда… — буркнул Соколов.
— Но куда, зачем? — перепугалась принцесса, — Это же даже не наш мир!
— Наш — не наш, а валить надо, — ответил Соколов, потом кивнул на растянувшегося на алее милиционера, — Мы напали на ополченца. И черт его знает, имели ли мы на это право. Так что валить все равно надо… Хотя бы отсюда, от Петропавловки.
Соколов поднял с земли фуражку милиционера, повертел её в руках, разглядывая герб:
— Леший знает что. Красная звезда — символ Марса, бога войны. Серп — символ Астарты. Еще масонский молоток и колосья… Они тут, похоже, не знают христианства и исповедуют хтонические культы. Ладно, пошли…
Маги забросили труп Жаросветова и оглушенного милиционера на газон, а потом решительно двинулись по алее.
Вскоре они оказались у Иоанновского моста. Пройдя мимо мороженщицы и опустевшей будки, где раньше явно и сидел милиционер, они вышли на набережную, полную народа, и огляделись.
— Смотрите, на месте финского ресторана — магазин «Сувениры», — доложила принцесса.
— И одеты все, как нищенки, — сморщила носик Маша.
— Срамота какая! Мужики и бабы вместе, полуголые… — протянул Соколов, разглядывая пляж Петропавловки, заполненный купавшимся народом, — И это в центре столицы! Рядом с тюрьмой!
— Не факт, что тут Питер — столица, и не факт, что тут Петропавловка — тюрьма, — заметила Маша, — Ну что, куда пойдём?
— Без разницы, — ответил Соколов, — Куда угодно, где не так воняет.
— Это от автомобилей, граф, — принцесса указала на проезжавший мимо грузовик.
Из грузовика сзади торчала трубка, источавшая зловонный дым.
— На чем у них тут машины ездят? Явно не на солярисе. На угле что ли? — живо заинтересовался вонючими трубками Соколов.
— Они тут и трикоины не жрут, — обратила внимание Маша, — Вон сколько на набережной деревьев…
Прохожие тем временем уже начали пялиться на странную троицу.
— Пошли уже, — распорядилась принцесса, — Надо найти одежный магазин. На нас вон люди внимание обращают. А вы, Маша, вся в крови… Умойтесь в Неве.
— Да потом… — не согласился Соколов, — Она потом умоется. Сейчас надо свалить подальше, пока не приехало подкрепление ополченцев. У этого милиционера же была рация, вы забыли что ли?
Магократы быстро зашагали прочь от набережной в сторону Большой Дворянской улицы.
— Вызовем такси… — предложил Соколов, — Аборигены на нас все еще зенки пялят. Если не спрячемся — сдадут в местную Охранку, как пить дать…
— Ага, сейчас, разбежались, Ваше Сиятельство, — кисло доложила Маша, копаясь в смартфоне, — Нет сети. Ни звонков, ни интернета. Но оно и неудивительно. Мобильную связь и интернет изобрели в восьмидесятых, а тут — семьдесят шестой…
— Глядите, — принцесса указала на табличку на доме.
Никакой Большой Дворянской в этом мире не было, эта улица называлась улицей Куйбышева.
— Да кто такой этот Куйбышев? — нахмурился Соколов.
— Какой-нибудь местный АРИСТО… — предположила Маша, — Впрочем, какая разница?
Соколов вдруг остановился, потом о чем-то крепко призадумался, а потом указал на торчавшие за парком минареты:
— Ладно, барышни. Вот в чем я уверен — так это в том, что вот там Соборная мечеть.
— И что? — поинтересовалась Маша, — Вы решили принять ислам, Соколов?
— Вроде того, — Шеф Охранного Отделения мотнул головой, — В общем, пойдем туда. В мечети нам должны помочь. Сделаем вид, что мы туристы. Что на нас напали и нас ограбили, вот почему мы все в крови и рванине. Я скажу, что я персидский генерал, из Османской Империи. А вы будете изображать двух моих жён. Идёт?
— А вы умеете говорит по-персидски, Соколов? — усомнилась Маша.
— Я умею. И на фарси, и по-арабски, и по-турецки, — усмехнулся Соколов, — Я же из разведки. Раньше служил в девятом департаменте, как раз по линии Османской Империи.
— Да, но мы-то не умеем… — растерялась принцесса, — Турецкий я, конечно, знаю, но фарси…
— А вам и не нужно говорить, Ваше Высочество, — пожал плечами Соколов, — Вы будете молчать. Как и положено хорошей персидской жене из гарема. Тем более что конкретно вы на персиянку похожи. А баронесса Нагибина пусть изображает мою русскую жену. Увы, барышни, но другого плана у меня для вас нет. Нам срочно надо переодеться и я лично уже давно хочу хотя бы
