каком-то смысле Лика была права. Эта её неистребимая практичность, к которой было труднее всего привыкнуть, опять брала верх над эмоциями и приводила на поверку к самому верному, выгодному и адекватному решению, как бы ни хотелось Маргарите отрицать очевидное. Да и в самом деле – а чего бы не побыть кумой Кощея Бессмертного? Будет что на пенсии вспомнить.
– Могла бы хоть со мной обсудить сперва, – проворчала она, беззлобно отпихивая царевну. – Хитрожопая… Сговорились у меня за спиной.
– Я и сейчас говорить не хотела, – призналась Лика. – Знала, как отреагируешь.
– Лучше было бы до крестин дотянуть? Чтоб я там скандал устроила?
– Нет, – согласилась Лика. – Лучше сейчас. Хорошо, что рассказала.
– То-то же! – Маргарита длинно выдохнула. – Ладно, чёрт с тобой. В смысле ладно, пусть. Бессмертный так Бессмертный. Кстати, что ты там говорила, что он ребят привозил? Как там Костя?
Разговор перетёк в безопасное русло. Лика увлечённо рассказывала про пребывание ребят в Золотом городе, про их новых питомцев, успехи и сложности. Маргарита жадно слушала, переспрашивала. Ей всё хотелось понять, как живёт Костя. Не передумал ли? Не жалеет ли, что остался?
Со слов Лики выходило, что нет – не жалеет, не передумал, назад не рвётся. Всё его устраивает, выглядит довольным. Маргарита не знала, что думать, не могла понять, как относиться к этому.
Мальчишку нужно вернуть родителям – это она знала точно, она за этим сюда и пришла. Но как возвращать, если он сам не хочет? И ладно бы ему здесь было плохо, ладно бы его удерживали силой – она бы всё тогда сделала, чтобы вырвать его отсюда. Но нет, парнишка, судя по всему, в порядке. У него тут друзья, интересы, новая жизнь.
А у неё? Немного придя в себя от новостей и заново освоившись в Волхове, Маргарита вернулась к тому, с чем – или, точнее, от чего – уезжала. Лика с Иваном, Костя с Бессмертным, мераяны, Марья, грядущая война – Маргарите очень хотелось, чтобы это её и занимало сейчас по-настоящему, но не получалось. Занимало её совсем другое.
В городе стояла жара, за день стены дворца нагревались так, что ночью не помогали и открытые окна. Маргарита жалела, что не попросила у Бессмертного ещё и кондиционеры. Комары, досаждавшие весь поход, здесь не мешали. Но ей всё равно не спалось. Оправдываясь духотой, Маргарита ёрзала в постели, комкая простыни, откидывала одеяло, вставала. Пила кислый квас, оставляемый ей на ночь Дуняшей, смотрела в окно на звёзды. Немного замёрзнув, ложилась опять в постель, надеясь хоть в этот раз выбросить Ферзя из головы. Не получалось.
«И чего я к нему привязалась?! – думала Маргарита с досадой. – Не красавчик даже, ничего особенного. Ходит букой, молчит вечно, слова лишнего не скажет. На фиг он мне нужен!»
Она поворачивалась рывком, взбивала подушку кулаком и, крепко зажмурившись, утыкалась в неё лицом. Стараясь не двигаться, лежала несколько минут, пока в очередной раз сердито не откидывала одеяло.
Только под утро ей удавалось забыться коротким беспокойным сном.
Она всё-таки пересилила себя и решила пойти на похороны. Помогло то, что Лика, несмотря на своё положение, тоже собиралась в Ясенево, а главное, хоть Маргарита не хотела признаваться в этом даже самой себе, там должен был быть Ферзь.
Зачем в Ясенево нужен Ферзь, она понимала. Хоронили его сослуживцев и подчинённых, его присутствие было уместно. Зачем было тащить туда Лику на последнем месяце беременности, вот этого Маргарита не понимала и всю дорогу до Ясенево изводила царевну вопросами.
– Да отвяжись уже, Марго! – не вытерпела наконец Лика. – Я откуда знаю? Велела быть, значит, надо. Ты-то вот зачем попёрлась?
Ехали в закрытом, но лёгком возке, запряжённом парой. Не карета, но что-то весьма похожее, критично оценила Маргарита предоставленный транспорт. Возок царицы был разве что попросторнее и побогаче украшен.
Отпевание в кафедральном соборе было недолгим, и даже Лика смогла его выстоять, никуда не отлучаясь. Маргарита боязливо притаилась в задних рядах, стараясь не показываться на глаза Олесе Вельяминовой и прочим родным погибших. Так же пугливо, прячась под чёрной шалью, она добежала до своей упряжки и с облегчением нырнула в возок, предоставив Дуняше проводить и подсадить Лику.
Сейчас Лика обмахивалась платком, вытирая капельки пота на висках, и отбивалась от вопросов Маргариты.
– Ну я-то понятно, я-то тебя проводить, – не вполне убедительно возразила Маргарита. – Да и так-то… всё-таки знала ребят… А ты чего?
– А мне положено. Я царевна, мне на подобных мероприятиях по статусу надо быть.
– Да ведь раньше же не надо было, – недоумевала Маргарита.
– Раньше Иван был. Он во всём этом с Марьей участвовал. А сейчас его нет и приходится мне.
– Даже в таком положении? – Маргарита начала смутно понимать.
Лика пожала плечами, погладила выпиравший живот.
– Видимо, да. Если Марья меня теперь даже на посольские приёмы зовёт сидеть рядом – куда ж мне деваться?! Да и что толку прятаться? Все уже в городе всё знают.
– Знают, что ты на сносях, – уточнила Маргарита. – А кто отец – знают?
Лика опять пожала плечами, откинулась на мягкую спинку сиденья, закрыв глаза.
– Марго, не доставай меня всем этим, – капризно протянула она. – У меня и так голова болит.
Маргарита досадливо причмокнула, но не стала продолжать. Она и так уже о многом сама догадалась. Царица выводит Лику в народ, готовя его к рождению наследника. И тут уже неважно, кто будет у Лики – мальчик или девочка. Марья явно готовит почву к отстранению Ивана от трона и признанию новым наследником Волхова его ребёнка.
Для этого Лика и должна показаться сейчас как можно большему количеству народа. Все должны сначала догадаться, а потом окончательно узнать, может, даже из царского указа, чьего ребёнка она скоро родит. Вот только как Марья собирается признавать и обставлять всё это дело официально, Маргарита не представляла совершенно. Ведь как ни крути, а права Ивана на трон до сих пор являются приоритетными, что бы он там ни натворил. И даже права его ребёнка от законной жены. А Лика, бедная Лика, она же ведь до сих пор не знает даже, что Иван женат…
Размышления Маргариты прервал чувствительный толчок на ухабе и испуганный вскрик Лики, схватившейся за живот.
– Ефрем! – Маргарита отдёрнула занавески, сердито высунулась в окно дверцы. – Ты кого везёшь, сермяга, знаешь? Осторожнее можешь?
– Тпру! Приехали, – буднично сообщил Ефрем, спрыгивая с облучка и распахивая дверь. – Пожалуйте, барышня!
– Уйди, без тебя справимся! – Маргарита отпихнула Ефрема, вылезла и помогла сойти Лике. – Ну? – заоглядывалась она. – Куда
