Либо в шесть, либо в девять.
Когда Турлянский взялся за дверную ручку, Лайк сказал ему в спину:
– Кстати, Арик. Даже если нас не окажется в гостинице, когда ты отоспишься, не ходи никуда, ладно? Сиди себе в номере, телевизор смотри.
– Это приказ или рекомендация? – угрюмо уточнил Арик.
– Приказ.
– Яволь, граф!
– Вольно! По распорядку…
Турлянский вышел.
– Мне нужно немедленно поговорить с Завулоном, – сказал Лайк спустя несколько минут, в течение которых оба молча просидели у шахматной доски. Ираклий пытался просчитать предсказанный мат, Лайк просто думал. – Побудь тут на хозяйстве. И Лариску призови, нужна будет.
– Хорошо, Лайк, – ответил Ираклий уже в пустоту. Шереметьев канул в глубины сумрака раньше, чем услышал слова коллеги.
Шеф Темных Киева отсутствовал полчаса с минутами. Когда он вернулся, уже совсем рассвело, и утро рассеяло по просторному номеру серый, словно выцветший свет; настольная лампа все еще горела, и конический желтый оазис в серости выглядел почти празднично, обнадеживающе. В номере, помимо Ираклия, присутствовали Лариса Наримановна, изрядно помятый Швед (под глазом его красовался обширный синячище), несколько менее помятый (и без синяка) Димка Рублев, а также взъерошенная личность женска полу, очень похожая на певичку из «Тату» – ту, которая лохматенькая. Возраст тоже соответствовал. Паспорта личность явно еще не имела.
– Так-так, – Лайк с неподдельным интересом огляделся. – Привет честнóму собранию. Швед, кто это тебя?
– Она, – мрачно кивнул на девчонку Швед.
– Ого!
Заклинание легкого транса Лайк сопроводил небрежным жестом. Глаза девчонки сделались стеклянными и бессмысленными, она обмякла в кресле и застыла.
– Жду комментариев, – изрек Лайк ровно, даже чуть скучающе, и сложил руки на груди.
Швед сердито покосился на пребывающую в плену транса девицу и так же сердито начал:
– Встретились мы с местными в инет-кафе, как и намечали. Сидели недолго, по паре пива только успели втянуть, как местных понесло прочь. По дороге они устроили бедлам в ювелирном на Невском…
– Так это наши Черные похулиганили?
– Да. Шеф, ей-право, мне было неуютно и неловко на эти выходки глядеть, но я сдержался, Димка может подтвердить, Ефим тоже. Потом поехали вот к ней домой… – Швед снова поглядел на девчонку. – Там веселье продолжилось, благо по дороге наши новые (тут Швед подпустил в голос ехидства) друзья набрали пойла и жратвы на добрую роту. Ну а вскоре эту «мóлодежь» снова потянуло на подвиги. Короче, не выдержал я, шеф. Положил их всех к монахам, всех до единого, кроме вот нее. Ее на всякий случай решил пригласить в гости, побеседовать. Еле пригласил, елы-палы! Если б не Димка…
– То есть этот ребенок уделал тебя, мага второго уровня с опытом оперативной работы в два с гаком десятка лет?
– Почти уделал, – мрачно поправил Швед. – Почти.
– Шеф, – пробасил Рублев из кресла. – Она сильнее, чем кажется. Гораздо. Мне весь правый бок пожгла, сучонка.
– Да ну? – хмыкнул Лайк – то ли недоверчиво, то ли с издевкой.
– Она у этих отморозков заводилой была, – сообщил Швед. – Вертела ими как хотела. Пиратская мамаша прямо.
– Разберемся, – Лайк наконец-то прошел ближе к окну и оседлал свободный стул. Поднял свинцовый взгляд на пребывающего не в своей тарелке Шведа: – Извини, дорогой, что спрашиваю. Остальных-то хоть качественно положил?
Швед потупился. Не то чтобы с обидой – обидеться мешала вина.
– Качественно, шеф, – ответил за него Рублев. – Я контролировал. В сумрак, раз и навсегда. Пока за дело не взялась она, – кивок в сторону гостьи, – мое вмешательство не требовалось.
– Предпоследний вопрос: какую технику она использует?
– Пирокинез, ментальный шок, зов, почти полный ряд нейроконтакта, боевые заклинания сомокинетического раздела. Плюс что-то мне неизвестное, – без особой радости перечислил Швед.
– Уровень? Хотя бы приблизительно.
– Выше первого.
– Амулеты, артефакты?
– Ни единого. Голая мощь и техника.
– Понятно, значит, чародейка. Тогда последний вопрос: где Ефим?
– За пивом пошел. Сказал, руки трясутся и помочь ему может только самолично принесенная «Оболонь Оксамитове». Мы не стали его сдерживать, шеф, – Швед потрогал синяк под глазом и болезненно сморщился. – Если честно, шеф, мне «Оболонь» тоже не помешает.
Лайк коротко переглянулся с Ираклием и Ларисой Наримановной. У ведьмы явно также имелась какая-то немаловажная весть.
– Что? – Лайк вопросительно склонил голову, отчего пышная его грива свесилась набок, как у рокера на концерте. – К нам едет ревизор?
– Уже приехал, – невозмутимо поправила ведьма. – Фон Киссель в городе.
– Тьфу ты пропасть! – ругнулся Лайк. – Ему-то что здесь нужно?
– Понятия не имею! Кажется, явился пообщаться с Гесером, но, как ты сам понимаешь, ручаться я ни за что не могу.
– С инквизитором встречался?
– С Хеной? Не знаю.
– Блин, – Лайк остался этим известием недоволен, причем сильно. Настораживал, если разобраться, визит шефа киевского Ночного Дозора в Санкт-Петербург. Именно в данный момент. Светлые что-то замышляли, причем даже не слишком скрывались при этом – при желании маг уровня Александра фон Кисселя мог остаться незамеченным, проживая на одном с Лайком этаже. Как, впрочем, и наоборот, незамеченным мог оставаться Александр Шереметьев, шеф киевского Дневного Дозора. Вот только Шереметьев не имел права оставаться незамеченным, поскольку находился в Питере с официальной миссией. И это делало его и его команду весьма уязвимыми для скорых закулисных интриг и толкотни из второго ряда. – Не вовремя, ой не вовремя…
«Или Светлые нас опережают?» – озабоченно спросил себя Лайк.
В привязке к недавнему разговору с Артуром-Завулоном и принятым во время разговора решениям действия Светлых очень походили на упреждающий шаг. И это было из рук вон плохо, потому что Завулон и Лайк намеревались обыграть всех: и Черных, и Светлых, и Инквизицию. А для этого необходимо было опережать соперников даже не на ход, а на все три. Чтобы все сложилось четко и неотвратимо: шах, шах и мат. Без излишней возни и неуместных пикировок.
Размышления шефа Темных прервал Ефим, явившийся с темным. Пивом.
– Доброе утро, босс! – поздоровался Ефим.
– Так! – скомандовал Лайк. – Швед, Рублев и Ефим, забирайте свое пиво и дуйте в номера. Явится Симонов, пускай присоединяется к вам. Сюда не ломиться. В крайнем, самом крайнем случае – звонить. Вопросы?
– Спать можно? – угрюмо спросил Швед.
– Нужно. К вечеру чтоб все были в строю. Кыш!
Молодняк резво покинул номер. Остались Лайк, Ираклий, Лариса Наримановна да пребывающая в трансе девчонка. Первое, что сделал глава Темных после ухода молодых легионеров, – снял с пленницы транс, но не стал трогать Путы Захви. В результате девчонка очнулась, обрела способность слышать, видеть и говорить, но возможности двигаться и действовать по-прежнему не имела.
– Ну здравствуй, голуба, – ласково обратился к ней Лайк. – Звать-то тебя как?
Девчонка смотрела на него свирепо и как-то совсем не по-тинейджеровски.
